Дональд Трамп. Искусство сделки - Трамп Дональд - Страница 9

Я смотрю на рисунки Джона и вношу кое-какие изменения. Потом спрашиваю, как продвигается работа. «Неплохо, – говорит он. – Мы стараемся». «Ну, старайтесь, – говорю я. – Очень старайтесь».

15.30. На линии греческий крупный судовладелец. «Как бизнес морских доставок?» – спрашиваю я. Он говорит, что у него есть сделка, которую он хотел бы обсудить. Он не говорит, о чем идет речь, но некоторым людям и не надо задавать такие вопросы. Если бы это не было серьезно, он не стал бы терять мое время. Мы назначаем дату.

16.00. У меня звонок от человека, который продает и сдает в лизинг корпоративные самолеты. Я рассматривал покупку G-4 – модели, которую использует большинство корпораций. Я говорю, что по-прежнему заинтересован в самолете, но что ему следует присмотреться к «Боингу-727», который я действительно хочу.

16.30. Из Австралии звонит Ник Рибис. Он говорит, что на наших переговорах, по результатам которых мы должны были стать строителями и операторами крупнейшего в мире казино, все идет очень хорошо. Ник сообщает мне детали и говорит, что к следующему понедельнику мы должны знать больше. «Звучит отлично, – говорю я ему. – Позвони мне, прежде чем полетишь обратно».

16.45. Норма говорит, что Дэвид Леттерман (David Letterman), ведущий ток-шоу, находится внизу, в атриуме Трамп-тауэра, снимая день из жизни двух туристов. Он хочет знать, не могут ли они зайти и поприветствовать меня.

Я почти никогда не ложусь настолько поздно, чтобы смотреть шоу Леттермана, но знаю, что он очень знаменит. Спустя 5 минут заходит Леттерман с оператором, двумя ассистентами и очень симпатичной парой из Луисвилля. Мы немного перешучиваемся, и я говорю, каким прекрасным городом считаю Луисвилль и что, может быть, нам всем стоит отправиться туда и заключить какую-нибудь сделку. Леттерман спрашивает, по какой цене уходят квартиры в Трамп-тауэре. Я отвечаю, что, может быть, он смог бы купить квартиру с одной спальней за миллион.

«Скажите мне правду, – говорит Леттерман после нескольких минут взаимных подтруниваний. – Рабочий день, пятница, мы звоним вам и вы разрешаете нам подняться. А теперь вы стоите и разговариваете с нами. Наверное, вам особо нечем заняться?»

«На самом деле, Дэвид, – отвечаю я, – вы правы. Абсолютно нечем заняться».

Глава II

Карты Трампа. Элементы сделки

Мой стиль заключения сделок очень прост и прямолинеен. Я ставлю очень высокую цель, а затем просто нажимаю, нажимаю и нажимаю, чтобы получить задуманное. Иногда я соглашаюсь на меньшее, но в большинстве случаев добиваюсь того, чего хотел.

Я думаю, что по большей части со способностью заключать сделки человек рождается. Это гены. Я говорю это без исключительного самомнения. Речь не о том, чтобы быть блистательным. Конечно, требуется определенный умственный уровень, но в первую очередь это инстинкты. Вы можете взять самого умного ребенка в Уортоне, получающего только пятерки и имеющего IQ в 170 баллов, однако, если у него нет этой интуиции, он никогда не станет успешным предпринимателем.

Кроме того, большинство людей, у которых действительно есть такие инстинкты, никогда не осознают этого, поскольку им не хватает смелости или удачи раскрыть свой потенциал. Где-то там есть люди с более сильным врожденным талантом к гольфу, чем у Джека Никлауса (Jack Nicklaus), или женщина, более способная к теннису, чем Крис Эверт (Chris Evert) или Мартина Навратилова (Martina Navratilova), но они никогда не занесут клюшку и не взмахнут ракеткой и потому никогда не узнают, насколько могли бы стать великими. Вместо этого они удовольствуются тем, что будут сидеть и смотреть выступление по телевизору.

Когда я оглядываюсь на сделки, которые заключил, и на те, что упустил и в которых проиграл, то вижу определенные общие элементы. Но в отличие от евангелистов по недвижимости, которых вы постоянно видите теперь по телевизору, я не могу вам пообещать, что, следуя рекомендациям, которые я хочу вам предложить, вы в одночасье станете миллионерами. К сожалению, в жизни редко все происходит именно так, и многие люди, пытавшиеся быстро разбогатеть, приходят к внутреннему слому. Что касается тех из вас, у кого есть гены, у кого есть инстинкты и кто мог бы добиться большого успеха, что ж, я все же надеюсь, что вы не будете следовать моим советам. Поскольку это сделает намного сложнее мой собственный мир.

Мне нравится думать по-крупному, я всегда так делал. Для меня это очень просто: если вы все равно будете думать о чем-то, почему бы не думать о большем. Многие люди мыслят мелко, поскольку боятся успеха, боятся принимать решения, боятся побеждать. И это дает таким, как я, огромное преимущество.

Мой отец строил низко- и среднедоходные здания в Бруклине и Квинсе, но уже тогда меня тянуло к более привлекательным локациям. Работая в Квинсе, я всегда хотел в Форест-Хиллс. И, становясь старше и, может быть, мудрее, я понимал, что Форест-Хилл – это отлично, но Форест-Хиллc все же не Пятая авеню. Так что я начал засматриваться в сторону Манхэттена, поскольку уже в раннем возрасте у меня было достоверное ощущение того, чем я хочу заниматься.

Я не был удовлетворен тем, чтобы просто заработать на хорошую жизнь. Я хотел сделать заявление. Я хотел построить что-то монументальное, что-то, что стоит больших усилий. Множество людей могут покупать и продавать маленькие каменные отделанные коричневым камнем домики или строить типовые здания из красного кирпича. Меня же привлекала задача зрелищной застройки на почти ста акрах у реки в Вест-Сайде, на Манхэттене, или создание огромного нового отеля рядом c Центральным вокзалом на Парк-авеню и 42-й улице.

Похожая задача привлекла меня и в Атлантик-Сити. Хорошо построить успешный отель. Намного лучше – построить отель, привязанный к огромному казино, где можно заработать в 50 раз больше, чем сдавая гостиничные комнаты. Это совершенно разный порядок величин.

Один из ключей к тому, чтобы думать по-крупному, – это полная фокусировка. Я воспринимаю это почти как контролируемый невроз, и данное качество я замечал у многих очень успешных предпринимателей. Они одержимы, они заряжены, у них на уме одно, иногда они почти маньяки, однако все это выливается в их работу. Пока других людей невроз парализует, людям, о которых я говорю, он действительно помогает.

Я не утверждаю, что эта черта делает жизнь счастливее или лучше, но здорово, если она помогает вам получить то, что вы хотите. Это особенно касается нью-йоркской недвижимости, где вы имеете дело с самыми резкими, самыми жесткими и самыми злыми людьми в мире. Так случилось, что я люблю выступать против этих людей, и я люблю их побеждать.

Люди думают, что я игрок. Но я не играл в азартные игры ни разу в жизни. Для меня игрок – тот, кто играет на игровых автоматах. Я предпочитаю владеть игровыми автоматами. Это очень хороший бизнес – игорные дома.

Я уже говорил, что верю в силу позитивного мышления. По сути, я верю и в силу негативного мышления. Так вышло, что я очень консервативен в бизнесе: всегда подхожу к сделке, ожидая худшего. Если вы планируете худшее – если сможете пережить худшее, – то хорошее всегда сможет позаботиться о себе само. Единственный раз, когда я не последовал этому принципу, – случай с USFL. Я купил проигрывающую команду в проигрывающей лиге с минимальными шансами на успех. Все почти получилось с помощью нашего антимонопольного судебного разбирательства, но когда оно все же сработало, у меня не было запасного плана. Дело в том, что нельзя быть слишком жадными. Если вы идете за хоум-ранами при каждом броске, то часто будете получать и страйк-ауты. Я стараюсь никогда не открывать себя слишком сильно, даже если иногда это означает добежать только до третьей, второй или в редких случаях первой зоны.