Возвращение немого (СИ) - Романова Галина Владимировна - Страница 36

На галерее, опоясывающей пиршественный зал, было тихо и спокойно. Музыка звучала совсем рядом.

— Может быть, вы хотите отдохнуть, миледи? Тут есть несколько укромных уголков, где нас никто не потревожит, — Отирир одной рукой обнял девушку за талию. В другое время Соэль бы заволновалась — она догадывалась, что за приглашением в укромный уголок может последовать попытка соблазнения. Но сейчас её крепче всякой брони защищала мысль о том, что она — знатная дама, которую не так-то легко обидеть.

— О, что я слышу? — она кокетливо улыбнулась. — Кажется, вы пытаетесь за мной ухаживать, милорд?

— А вам это неприятно? — растерянность, отразившаяся на лице Отирира, как ни странно, понравилась Соэль.

— Ну, почему же… Просто я думала, что это будет как-то по-другому!

«По-другому» — значит, как в тех пьесах, где ей приходилось играть. Но молодой лорд понял её по-своему. Он схватил девушку за руку и поспешил вернуться в пиршественный зал.

На помосте маленькая леди Оснирель всё еще оживлённо беседовала с гостями, и встретила подошедшего сына и Соэль с удивлением:

— А вы куда пропали?

— Матушка, милорд Бореар, — Отирир опустился на одно колено, — я прошу у вас разрешения начать ухаживать за леди Сорирель.

— Ой! — испуганно пискнула девушка, которую её спутник всё ещё держал за руку.

— Соэль? — мастер Боар был удивлен. Ниэль молчала, прижимая руки к груди.

— Папа, я… не знаю! — из глаз девушки брызнули слёзы.

— Это просто прекрасно! — воскликнула леди Оснирель. — Мой милый, я согласна! О, лорд Бореар, не правда ли, это знак судьбы? Мы должны непременно сделать оглашение!

— Оглашение? — эхом повторил актёр. — Не слишком ли скоропалительно?

— Так оглашение ещё не свадьба и даже не помолвка! — захихикала хозяйка замка. — У вас и у меня будет достаточно времени, чтобы подготовиться к свадьбе. А наши дети как раз успеют получше узнать друг друга.

Мастер Боар покачал головой и посмотрел на жену. Да, оглашение — ещё не свадьба и даже не помолвка. Это всего лишь объявление о том, что такой-то юноша отныне всерьез намерен начать ухаживания за определённой девушкой с целью добиться от неё взаимности. Если его старания увенчаются успехом, празднуется помолвка и назначается дата свадьбы. Если нет — все постепенно забывают про объявление, как будто его и не было. Но у самого актёра обошлось без этого. Какое оглашение, если он просто сбежал из дома в фургоне артистов? У них даже свадьба состоялась уже после того, как родился Тайн. И ни он сам, ни его жена никогда не думали, что хоть кому-то из их детей улыбнётся подобная удача.

— Я согласен, — сказал он.

— Тогда огласите, милорд! — леди Оссирель встала и сделала знак музыкантам, чтобы замолчали. — Слушайте все! Это очень важно!

Мастер Боар взял за руки дочь и будущего зятя. Он был словно во сне — всё произошло так быстро. Ну, мог ли он еще сегодня утром думать, что вечером придётся отдавать свою дочь замуж?

— Благородные лорды и леди, — начал он, — я, Бореар сын Боредара, глава Дома Бореар, ныне имею честь сообщить, что высокий лорд Отирир из Дома…э-э…

— Дома Ольреара, — шёпотом подсказала леди Оснирель.

— Кхм… Из Дома Ольреара получил моё разрешение начать ухаживать за моей дочерью, леди Сорирель, о чём и сообщаю всем присутствующим.

Шквал восторженных криков обрушился на него, словно овация. Смущённая Соэль отворачивалась, Отирир и его мать сияли, Ниэль тихо плакала от гордости. Тайн протолкался сквозь ряды тех, кто спешил поздравить девушку и ободряюще обнял её, шепнув на ухо:

— Выше нос, сестричка! Оглашение — ещё даже не помолвка!

— Да я вовсе не плачу, — всхлипнула Соэль. — Я просто… просто не знаю…

— Так тебе как раз и даётся время, чтобы получше всё узнать и разобраться в своих чувствах! И потом — разве ты не помнишь, сколько помолвок расторгалось в последний момент в тех пьесах, которые мы играли?

Соэль кивнула, припоминая. Даже странно, что у неё самой всё происходит, не как в пьесе.

— Музыку! — воскликнула леди Оснирель. — Танец молодых! И всем пусть принесут вина!

На галерее зазвучала тихая мелодия. Мастер Неар торопливо поправил лютню, подыгрывая оркестру. Отирир подал Соэль руку, выводя её в круг. Девушка шла, как во сне, и пропустила тот миг, когда двери отворились, и в зал вступил Лейр.

Юноша пировал вместе с остальными рыцарями и телохранителями в малом зале. Тут тоже рекой лилось вино и эль, служанки разносили угощение, звучали песни. Как ни странно, но эта весёлая пирушка — рядовые рыцари были лишены многих условностей, которые ограничивали жизнь знатных лордов и леди — будила в душе Лейра смутные воспоминания. Он был уверен, что это — не первая его пирушка, что однажды было нечто подобное. Вот только в другом месте. И совсем другие рыцари хлопали его по плечу, что-то говорили… поздравляли…

С ним и здесь пытались заговаривать, выясняя, кто его господа и откуда приехали, но быстро отстали, поняв, что собеседник нем. Артисты в труппе уже давно научились понимать тот язык мимики, жестов и отдельных отрывистых звуков, который заменял ему речь. Но для остальных его язык по-прежнему оставался набором гримас и взмахов рук.

С каждой минутой Лейр чувствовал себя здесь всё более одиноким. Воспоминания о той, другой, ныне забытой вечеринке жгли душу. Устав сидеть среди чужих лиц и слушать чужие неинтересные разговоры, он в один прекрасный момент встал и направился прочь. А именно — в большую пиршественную залу, туда, где находились те, кто был ему близок и дорог. Особенно она — та девушка, которая пару часов назад выскользнула у него из рук и ушла вместе с отцом в залитую огнями пиршественную залу. Она была нужна ему — девушка, которая вытеснила из сердца всех остальных, ибо все остальные умерли вместе с памятью.

Юноша привык молчать — в том числе и о том, что было у него на душе. Лишённый возможности спрашивать и ждать ответа, он научился слушать, замечая и запоминая иногда то, что упускали из виду остальные — ведь попросить повторить или уточнить что-то он не мог. Переступив порог большой пиршественной залы, он сразу услышал тихую нежную музыку и увидел единственную пару, которая кружилась в зале под сотнями внимательных взглядов. Лорды и леди не сводили глаз с танцующих и тихо перешёптывались между собой:

— Отирир всего второй сын — ему не стоит замахиваться на многое…

— А она кто? Наследница?

— Нет. У неё есть брат. Вон он, возле отца…

— Помолвлен?

— Нет, насколько известно.

— Откуда они взялись?

— Вы не слышали? У замка Боредар объявился наследник.

— Кто?

— Вон он, лорд Бореар!

— Тот самый, который когда-то сбежал с актрисой?

— Именно он! Хорошо, что ему хватило ума бросить её в первом же замке и жениться на знатной даме. Вы уже видели его супругу?

— Да, только издали. Леди Нанирель просто чудо! Говорят, она дальняя родственница Наместников Бирюзовых.

— Высоко взлетели! И Золотая Звезда отхватила их наследницу! Ловко! Надо пригласить лорда Бореара к нам. Как считаешь, сестрица? Тебе нравится лорд Тайнир? Ты бы согласилась выйти за него замуж?

Из обрывков фраз складывалась картина, поверить в которую Лейр не мог. Соэль помолвлена с этим лордом? Ну, да, так и есть. Кругом, не замечая молчаливого рыцаря, лорды и леди тихо обсуждали оглашение и строили планы, как долго придётся ждать помолвки. Обычно, её объявляют через полгода после оглашения и тогда же назначают дату свадьбы, до которой иной раз может пройти несколько лет. Но несколько лет или один день — не так уж важно. Соэль отдана другому?

Словно какая-то сила сдвинула юношу с места, и он направился к танцующим.

Музыканты заметили его и поспешили оборвать мелодию, завершив танец резким аккордом. Удивлённый Отирир не успел выпустить руку Соэль, когда рядом с ними вырос Лейр. Лицо юноши выражало целую бурю чувств. Мягко, но вместе с тем решительно он расцепил руки партнёров, жестом отстраняя молодого лорда: