Принцы Пограничья (ЛП) - Абнетт Дэн - Страница 42

— Оуэн? — закричала Тошико. — Оуэн?

Наглотавшись дыма, она закашлялась.

— Оуэн?

Дэйви неуклюже вертелся у неё за спиной, потрясённо моргая. Картина с шотландскими горами упала со стены и разбилась, ударившись о каменную плиту под очагом.

Тошико выглянула в коридор. Взрывом сорвало все перила с лестницы. Ковёр обуглился, а старые обои покрылись пузырями и отклеились.

— Оуэн?

В ответ — тишина.

Она подумала о том, чтобы вытащить пистолет, но поняла, что это бессмысленно. Оуэн прекрасно доказал это — возможно, в последнее мгновение своей жизни.

Тошико упала на пол и поползла вперёд, заглядывая в прихожую. Входная дверь исчезла полностью, и по прихожей вместе с дымом гулял сквозняк.

Она посмотрела в другую сторону. Кухонная дверь в другом конце коридора раскололась. Существа нигде не было видно.

Она встала на ноги. У подножия лестницы что-то шевелилось, и Тошико всё-таки достала пистолет.

Это оказался свернувшийся калачиком Оуэн.

— Оуэн?

— Что? — очень громко отозвался он.

— Оуэн, тише.

— Эта хрень меня оглушила, — сказал он.

— Тс-с. Как ты выжил?

— Что?

— Как тебе удалось выжить?

— Я спрятался. На лестнице. Господи Иисусе, эта хрень и замочить запросто может. Где она?

— Не знаю, — ответила Тошико.

Дэйви, прихрамывая, вышел в прихожую и огляделся по сторонам.

— О нет, — пробормотал он. — О нет.

— Мистер Морган? Сэр? — крикнула Тошико. — Возвращайтесь в комнату, мистер Морган. Пожалуйста, сэр. Вы должны быть в безопасности.

Дэйви Морган остался на месте. Он наклонился и поднял что-то с пола. Столик, стоявший в прихожей, развалился на куски. Стоявшая на нём фотография упала, и рамка разбилась. Дэйви стряхнул осколки стекла и погладил фотографию в рамочке.

— О, Боже, прости меня. Всё в порядке, любимая. Всё в порядке.

— Дэйви! Сэр!

Дэйви повернулся лицом к Тошико.

— Посмотрите, что стало с моим домом! — закричал он. — Посмотрите, что он сделал с моим чёртовым домом!

Тошико подошла к нему и попыталась успокоить. Фотография, которую он держал в руках, оказалась чёрно-белой, и на ней была изображена улыбающаяся, немного застенчивая женщина средних лет в очках в роговой оправе.

— Дэйви, вы должны быть в безопасности, — сказала Тошико. — Вам нужно выйти на улицу. Выходите во двор.

— А это ещё кто? — вопросил Дэйви, не обращая на неё внимания.

Сквозь дыру, где раньше была входная дверь, в дом ворвался Джек. Он прищурился и начал моргать от дыма.

— Все, кто должен быть жив, ещё живы?

— Да, — ответила Тошико.

— Что вы можете мне сказать?

— Думаю, оно ушло через заднюю дверь, — сказала Тошико.

За спиной у Джека появились Джеймс и Гвен. У обоих наготове были пистолеты.

— Это, чёрт возьми, ничем не поможет, — громко сказал Оуэн. Он стоял, прислонившись к стене, и ковырялся в ухе.

— Почему? — спросила Гвен.

— Потому что эта хренотень пуленепробиваемая, — ответил Оуэн. — И даю подсказку, если она смотрит на вас, лучше бы вам оказаться где-нибудь в другом месте.

— Что случилось? — поинтересовался Джек, проходя мимо Тошико и старика в сторону кухни.

— Я попытался разрешить ситуацию мирным путём, — сказал Оуэн.

— Именно поэтому нижняя часть этого дома только что взорвалась? — уточнил Джеймс.

— В конце концов да, — кивнул Оуэн, который до сих пор разговаривал слишком громко. — Переговоры зашли в тупик. Вопрос был только в том, у кого первого сдадут нервы.

— И? — поинтересовалась Гвен.

— Первым сдался я, — сказал Оуэн. — Простите. Я всегда был нервным.

— Уберите этих людей из моего дома! — закричал Дэйви.

— Уберите этого старика подальше от меня, — сказал Джек. Он вошёл в маленькую кухоньку, расположенную в задней части дома. Кухня оказалась тёмной и грязной. Одна-единственная чайная чашка и блюдце на сушилке для посуды, миска с кошачьей едой на полу, висящий на крючке потёртый пиджак. Джек вытащил револьвер и медленно двинулся к выбитой задней двери. Вслед за ним из прихожей вышла Гвен.

— У тебя уже есть какие-то соображения? — спросила она.

— Это было фазное оружие, — сказал Джек. — Очень характерный энергетический образец. Очень современный.

— То есть да?

— Скажем так, у меня есть предчувствие. И меня буквально согнуло под его тяжестью.

— Тогда твоя шинель отлично это скрывает.

Он посмотрел на Гвен.

— Ты шутишь? Серьёзно?

Они подошли к двери. Маленький задний дворик был пуст. Джек и Гвен вышли из дома и продолжили идти по дорожке. Хор домашних и автомобильных сигнализаций до сих пор не стих, и теперь к нему присоединился вой полицейских сирен.

— Мы должны воспользоваться служебным положением, — сказал Джек. — Нельзя подпускать сюда людей в форме, хотя они могут захотеть эвакуировать всю улицу. И соседние улицы тоже. Фактически, весь Катайс.

— Да, специальное разрешение на доступ. Я пойду и поговорю с кем-нибудь, — сказала Гвен. Она вернулась в кухню, встретившись там с Джеймсом и Оуэном, которые присоединились к Джеку.

— Ты его видишь? — спросил Оуэн.

— Не-а. Пока не вижу.

— Да, его сложно не заметить.

Они подошли к воротам.

Существо стояло в небольшом проулке за домами. Просто стояло, слегка согнувшись, словно прислушиваясь.

Когда трое мужчин вышли через калитку с заднего дворика Дэйви и увидили его, оно повернулось — сначала голова, потом тело, потом ноги.

— О, чёрт, — сказал Джек, в чьём голосе послышалась нотка подлинного разочарования.

Существо немного наклонило голову. Гул, который оно издавало, немного изменил тональность.

Там, где должны были находиться глаза существа, загорелся пульсирующий тускло-жёлтый свет.

Трое мужчин бросились обратно во двор Дэйви, а по узкому переулку пронёсся ревущий вихрь тепла, разрушив два флигеля и часть стены.

На землю посыпались мелкие осколки кирпича и песок.

Оуэн повернулся и отошёл к стене, прислонившись к ней спиной.

— Со мной это случилось уже дважды, — сказал он. — В третий раз я решил не рисковать.

Джеймс посмотрел на Джека.

— Ты знаешь, что это, правда? По тебе заметно.

— Я почти уверен, что знаю. Я видел фотографии.

— Фотографии?

Джек снова подполз к калитке и выглянул со двора. Существо медленно шло по переулку, удаляясь от дома Дэйви.

Джек вернулся обратно.

— Это мелкинская техника. Кажется, Серийный G. Да, Серийный G, я уверен.

— Продолжай.

— Что я могу сказать? Мелкинцы были очень продвинутой расой. В частности, они очень хорошо умели производить то, что Оуэн назвал бы роботами.

— Эта штука — робот? — спросил Оуэн.

— Это солдат, — ответил Джек. — Примерно пятьсот лет назад мелкинцы вступили в серьёзную войну с другим видом, с которым они соперничали. И они проигрывали. Их солдаты — все роботы — были слишком предсказуемыми. Им не хватало… как бы это сказать… мужества для серьёзных сражений. Они просто механически целились и стреляли, у них не было инстинкта убийц, не было страсти.

— И что? — спросил Джеймс, полностью уверенный в том, что окончание истории ему не понравится.

— И они изобрели Серийного G. Удалили все логические ингибиторы и алгоритмические ограничители сострадания, которыми традиционно оснащались все их роботы. Они отказались от основных мер предосторожности, на установке которых настояли бы представители любой развитой цивилизации. Мелкинцы были в отчаянии. Их загнали в угол. Они наделили Серийного G неограниченной чувствительностью, безжалостностью и отсутствием угрызений совести из-за совершённых злодеяний. Смысл нового робота заключался в том, что он должен был делать всё — каким бы жестоким и отвратительным оно ни было — ради победы. Проще говоря, ради того, чтобы выиграть эту войну, мелкинцы создали… полк психотических, одержимых мыслью об убийстве роботов.

— Они сознательно создали сумасшедших роботов-убийц? — спросил Оуэн.