Программист в Сикстинской Капелле (СИ) - Буравсон Амантий - Страница 56

 — Тогда идём в сарай, — предложил Карло.

Мы вошли в маленькое помещение, заваленное досками, инструментами: не только строительными, но и вышедшими из строя музыкальными, а также нотами и старым текстильным барахлом. Сарай в целом не отличался от того, что был у нас на съёмной даче, за исключением лишь вышеперечисленных предметов. Посередине стоял квадратный дубовый стол, на котором я заметил раскиданные костяшки домино, как оказалось, новомодная в то время игра, пришедшая только в восемнадцатом веке с Востока. Понятное дело, мы сели за стол, но не для игры, а для совещания.

 — Полагаю разумным провести совещание в письменной форме, — предложил Карло, зажигая свечой из фонаря стоящие на столе свечи. — Ведь нас могут подслушать. Мы запишем всё на бумаге, а затем предадим её пламени свечей.

 — Договорились, — ответил я и вытащил из кармана свой «вечный» карандаш. Карло положил на стол листок бумаги, на котором мы должны были записывать то, что хотим сказать, и который будем передавать по кругу.

Первым начал я, и вот, что я написал:

«Слушайте. Несколько часов назад я был в Капелле. Не удивляйтесь и не спрашивайте, зачем и каким образом. Считайте, что для данной математической модели эти знания избыточны. Так вот, я стал непосредственным свидетелем заговора».

«Кого?.. Против кого?» — одновременно написали близнецы.

«Нашего капелльского клубка змей, состоящего из, как минимум, четырёх человек».

«Кто они? Ты их видел?»

«Да, и могу назвать по именам. Это наш заслуженный крысёныш Ратти, пономарь… как его там, Сесто, пришлый Комар из театра. Ну, а главарь у них — Флавио Фраголини».

«Насчёт первых двух я догадывался. Но вот чтобы Флавио! Племянник самого покровителя нашего „поющего лиса“? — Стефано был несказанно удивлён. — Но ведь это образцово-показательный мальчик с идеальной репутацией».

«Хорошая репутация ещё не признак хорошего человека», — вспомнил я какую-то старую цитату.

«И Комар этот… Мне он сразу не понравился, но я не знал, почему», — добавил Карло.

«Они плетут интриги против солистов, — продолжал я. — На этот раз — против Кассини».

«Что им сделал Кассини? Это же ангел во плоти!» — возмутился Стефано, чуть не перейдя на устную речь, спасибо, Карло его остановил.

«Вот именно этим он их и не устраивает. Флавио и Ратти сами хотят быть солистами. Сначала он поспособствовал тому, чтобы избавились от меня, и, будьте уверены, он всё сделает для того, чтобы избавиться от Доменико. Помните тот случай с тухлой рыбой?»

«Как не помнить! До сих пор всех тошнит! А Доменико ещё и нехорошо стало».

«Так вот, я узнал, что это была диверсия против Доменико. Флавио спланировал, Сесто исполнил».

«Но какая выгода пономарю и, тем более, новому солисту? Ведь и до него дело дойдёт».

«Комар и Сесто, как мне кажется, пешки в их игре, и сами об этом не подозревают».

«Ты уже сказал о заговоре самому Доменико?» — поинтересовался Стефано.

«Нет ещё, я скажу ему утром. Не хочу будить, он и так плохо спит, — ответил я. — Сейчас же нам надо придумать, как нейтрализовать интриганов».

«Что будем делать, синьоры? — с участием вопросил Карло. — Твоя версия, Стефано?»

«Придём в Капеллу и начистим всем четверым чайники!» — со множеством восклицательных знаков написал Стефано: похоже, сейчас в нём говорили эмоции, полностью лишив способности думать.

«Не пойдёт, — хладнокровно заметил Карло. — У нас нет доказательств».

«Именно. Тем более, с Флавио лучше не связываться, иначе всех троих выгонят, и маэстро будет недоволен».

«Ну выгонят, так выгонят. Пойдём в театр петь», — ответил Стефано.

«Пойдём в театр петь! — передразнил его Карло. — Туда ещё попасть надо, туда такую посредственность, как мы, не берут. А богатого покровителя у нас тоже нет, так что успокойся и пой всю жизнь в Капелле».

 — Надоела мне эта Капелла! И Ватикан! И Рим надоел! Хочу уехать! — вдруг воскликнул бедный Стефано, едва сдерживая слёзы: кажется, у него началась истерика.

«Не беспокойся, уедем когда-нибудь. На Родину Алессандро. Говорят, какие-то князья специально ищут в Италии таланты для своих частных театров, только вот никто не едет, потому что, по слухам, в Империи жуткая сырость и холод. Как в Англии примерно. Отец там был в своё время, рассказывал».

«Согласен, там холодно по сравнению с Римом. Но иногда приходится выбирать…»

«Твоя версия дальнейших действий», — передал мне свой вопрос Карло.

«Думаю, надо действовать их же методами. Объединить усилия и вместе начать им пакостить. Так, чтобы никто не заметил».

«Чем мы в этом случае будем лучше них?» — заметил Стефано.

«У нас, всё же, более благородная миссия. Вспомните походы против Фив. Первый поход основывался на амбициях царей и потерпел поражение. Второй же был местью за павших в бою отцов и завершился успешно».

«Нет, так не пойдёт, — замотал головой Карло. — Знаете, я предлагаю следующее: мы со Стефано будем приходить в Капеллу раньше всех и просто следить за действиями этой шайки разбойников. Если заметим хоть что-то подозрительное, сразу же тащим подозреваемого к кардиналу и требуем от первого разъяснений».

Молодец, Карло, тебе бы в полиции работать, подумал я, в очередной раз восхитившись потрясающим хладнокровием и железной логикой певца-механика.

«Единственная просьба. Комара не трогайте», — осторожно сказал я, не став говорить, что тем самым вы обратите на него повышенное внимание, в связи с чем его могут заподозрить в обмане и вывести на чистую воду, проведя тотальную проверку всех хористов-«виртуозов», а этого нельзя допустить, ведь в этом случае Доменика потеряет не только работу, но и репутацию.

«Почему?» — написал Стефано.

«Он из театра. А с театральными деятелями лучше не связываться — неприятностей не оберёшься».

«Ясно всё, не будем трогать. Однако, уже светает».

«Мне пора, ребята. Помните, что я сказал, и берегите Доменико пуще глаз своих».

Карло в это время уже сжигал нашу секретную переписку в пламени свечи. Покинув сарай и отойдя на несколько шагов, я всё же услышал, как Карло обратился к Стефано:

 — Ты оказался прав. Их чувства взаимны.

По дороге я размышлял на разные темы, начиная услышанным в Капелле и заканчивая извечным вопросом «что делать?». Что ж, до полумифического ватиканского сервака я не добрался. Может, его и нет вовсе, и мы попали в прошлое по каким-то другим причинам. Но в одном можно было не сомневаться: маэстро Прести был замешан в этой авантюре. Жаль, что он так скоропостижно скончался, ведь я так надеялся познакомиться с почти что первым кибернетиком эпохи.

Итак, никаких вариантов вернуться назад я не находил. Прести нет, лаборатория ликвидирована, сервер недоступен. Неужели не осталось ничего и никого, имеющего отношение к тому роковому эксперименту? В голове крутилась какая-то мысль, и я всеми силами пытался за неё уцепиться.

В мыслях всплыл почему-то Каффарелли. Я вспомнил тот разговор с восходящей звездой в моей комнате, когда он рассказывал об учёбе в Неаполе.

…А сопранист Марио Дури из нашего корпуса любил заниматься алхимией в кабинете у одного маэстро, которого все боялись и считали колдуном…

Марио Дури?! Точно, как я мог забыть! Вдруг он как раз и был ассистентом великого маэстро Прести? Но если так, то, возможно, есть кто-то, кто его знает и, возможно, поможет с ним связаться? Ведь, насколько я понял из дальнейшего текста письма, которое Доменика получила вчера вечером, то посадили только Прести. Ни о каком ученике речи не было. Возможно, Марио удалось скрыться. Как бы то ни было, мне обязательно нужно было съездить в Неаполь, чтобы предпринять попытку найти хоть какую-то необходимую нам информацию.

К утру я приковылял в дом Кассини. Чтобы не испугать своим диким видом донну Катарину и Эдуардо, с которого было уже достаточно зрелищ, я решил незаметно проскользнуть через чёрный ход.