Замуж за светлого властелина (СИ) - Замосковная Анна - Страница 67

— Я плохо на тебя влияю, — шепчу я, утыкаясь подбородком ему в грудь и рассматривая тонкие, чётко очерченные губы.

— Почему?

— Ты сильнейший маг Агерума, а сейчас, когда мир перестраивается на новый лад, предаёшься любовным наслаждениям вместо того чтобы вмешаться.

— Любовь для меня имеет намного большее значение. Со всем остальным как-нибудь справимся. К тому же у местных жителей хватает ума не соваться на нашу территорию.

Это «нашу» греет сердце, я улыбаюсь. Октавиан скашивает на меня взгляд, привычным жестом касается губ, будто ему нужно дополнительно увериться в реальности моей улыбки.

В кухню Октавиан и Марьяна спускаются намного позже. Ему нравится радостные жёлто-зелёные стены, пол под морёные доски, деревянная мебель.

— А где обед? — возмущённо вопрошает Марьяна, и из стены доносится неожиданный ответ:

— В Окте.

В груди Октавиана неприятно отзывается ощущение неправильности, незавершённости дела: он слишком долго отвечал за провинцию, чтобы легко отпустить её в свободное плаванье. Она ведь дело многих лет его жизни.

— Бука, прекрати. — Марьяна забавно хмурится, и Октавиан, любуясь ей, заботливо поправляет выбившуюся из-за её уха прядь. — Бука, неси еду!

— Нет, — на этот раз отвечает Жор. — Мы всё съели, за остальным идите в Окту, хватит нас гонять, это жутко неудобно.

Шумно вздохнув, Марьяна смотрит на Октавиана, а он в ответ следит за её лицом, пытаясь разобрать чувства.

— Ты как? — Марьяна касается его ладони. — Согласен прогуляться туда?

— Хоть сейчас. Окта в полной моей власти, мы там будем в безопасности.

Марьяна оглядывает своё платье, поправляет пояс Октавиана, и в её взгляде помимо тревоги появляется любопытство.

— Идём, — решительно заявляет она. — Пора посмотреть, что там в мире.

Октавиан знает, что в мире неспокойно. Скрытые телепорты расположены по всей провинции, и с них он может следить за местностью заклинаниями. Исчезновение проконсулов всех всполошило, и на его земле порядок поддерживается только потому, что башня ещё стоит, держит жителей в страхе. На территории других провинций началось деление и борьба за власть — неизбежное следствие свободы.

— Давно пора, — ворчит Бука. — Мы вам уже который раз это говорим, а вы знай в постели валяетесь.

Иногда я завидую непоколебимости Октавиана, его внешней безмятежности. Из своей резиденции в Окте он выходит совершенно спокойно, придерживает передо мной дверь, удобнее перехватывает корзинку для еды и подаёт мне руку.

На центральной площади людей немного. Заметив нас, они застывают с открытыми ртами. Провожают взглядами.

Не похоже, что исчезновение Октавиана на несколько дней всерьёз нарушило жизнь Окты. Как так-то? Разве городу и самой провинции управление не нужно?

Наше появление на улице останавливает движение. Горожане разглядывают нас, точно привидений. Мне неловко, а Октавиан спокойно продолжает путь к нашему любимому трактиру.

Внутри с нашим появлением воцаряется жуткая тишина, перебивающая аппетит, несмотря на божественный аромат мяса и специй. Посетители смотрят во все глаза, даже приподнимаются, чтобы проводить наверх взглядами.

Наша кабинка свободна. Октавиан неохотно отпускает мою руку и садится напротив. На улице, под окнами, собирается народ, тихо переговаривается.

Владелец заведения, как всегда, является обслужить нас лично. Дрожащей рукой вручает меню, а когда Октавиан распоряжается наполнить корзину запасами, смотрит так оторопело, что вряд ли что-то из сказанного запоминает. Удивлюсь, если хозяин принесёт именно тот суп, что мы заказали.

Он, кланяясь, отступает из кабинки и, закрыв дверь, убегает вниз.

Октавиан тоже косится на окно. Там собирается всё больше людей.

— Как думаешь, зачем они здесь? — нервно тереблю прядь. — Только на тебя посмотреть?

— И узнать, что случилось. Не каждый день правители всего мира бесследно исчезают.

— Ты не исчез.

— Марьяна, до нашего прихода землями управляли маги и ведьмы, а тёмные ясно показали, что я им как правитель не нужен, я не собираюсь подставлять тебя под удар, поэтому можно сказать, что я тоже исчез. — Он накрывает мою руку ладонью. — Если потребуется, мы сможем перенести башню или настроить телепорт в другое место, оставаться в Окте не обязательно.

Не скажу, что не мечтала посмотреть мир, но… здесь мой дом.

Люди внизу пытаются рассмотреть нас сквозь стекло, переговариваются, и по их поведению не скажешь, что они пришли нас изгнать. Возможно, мы сможем остаться, а сокровищ Октавиана хватит на всю жизнь.

Шум внизу нарастает — размеренный рокот. В нём вроде по-прежнему нет ничего угрожающего, но кусок в горло не лезет. Поковырявшись в тушёных овощах (а мы суп заказывали), снова берусь за морс. Октавиана скопление людей явно не беспокоит.

— Не бойся, Окта — место моей силы, если потребуется, я их всех передвину, создам для нас новую улицу. Вреда нам не причинят.

Мне всё равно слегка не по себе. Октавиан откладывает вилку:

— Домой?

Киваю. Он поднимается и протягивает руку, другой заранее вытаскивая из-за пояса пару серебряных монет старой чеканки.

К счастью, в коридоре никого нет, и лестница тоже свободна. Хозяин с нашей корзиной нервно переминается у стойки. Остальные посетители так и сидят молча.

Положив монеты на стойку, Октавиан забирает корзину:

— Благодарю. — Он открывает дверь, но меня вперёд не пропускает, выходит сам.

Вмиг притихшие жители отступают, без понуканий освобождают нам путь к центру — коридор в толпе — и тут же смыкаются стеной за нашими спинами. По коже бегают мурашки. Не привыкла я к такому вниманию. Октавиан берёт меня за руку и переплетает пальцы. От этого сразу спокойнее.

В гробовом молчании мы проходим мимо горожан. Многих из них я знаю в лицо, но если раньше они меня почти не замечали, сейчас смотрят во все глаза.

Нас пропускают до здания с телепортом, но там на крыльце стоит группа, которая явно не собирается так просто уходить с дороги: ведьмы. Все мои ведьмы — без традиционных шляп, в цветных платьях. Я отвожу от них взгляд. Рядом с ними, судя по посохам, маги из других районов провинции. Водяной, промокающий лицо влажной тряпкой. Пара оборотней. Леший, склонившийся, чтобы не задевать ветками навес над крыльцом. Ни у одного из них на лбу больше нет белого символа лицензии. Фамильяры сидят на плечах хозяев. А Жор с Букой почему-то тоже здесь — устроились на руках Миры, словно так и надо. Помимо тёмных на крыльце стоят немного встрёпанные мужчины в мантиях с гильдейскими нашивками, секретарь Октавиана, мужчина с белым ключом на шее — похоже, новый мэр.

Мы останавливаемся в десяти шагах от них. Они молчат. Я тоже молчу. Октавиан, как всегда, непроницаем.

Толпа, как я понимаю, делегатов, почему-то выталкивает вперёд несчастного блеклого секретаря. Видимо, как человека, больше всех общавшегося с Октавианом.

— П-проконсул, — выдавливает тот. — Мы тут вот это…

Секретарь умолкает. Тяжело переводит дыхание и продолжает:

— Кхм, провинция… э-э-э. Кхм. Стражникам платится исправно, порядок в городах провинции поддерживается. Налоги… налоговые документы ожидают завершения проверки. Единственное, на границе появились вооружённые отряды из седьмой и шестой провинций. И ещё к нам оттуда несколько сотен семей просятся на постоянное проживание. Мы тут… хотели спросить… когда вы… вернётесь к делам? И сможете ли вы защитить нас от чужих военных?

Военные? От которых надо защищать? Что происходит? На сердце так нехорошо, хотя понимаю, что места проконсулов кто-то должен занять, но вооружённые отряды на нашей границе?

— Мне казалось, — Октавиан само спокойствие, — обитателям Агерума власть представителей моего мира не желанна.

— Ну, у вас же хорошо получалось, — нервно напоминает секретарь. — И вы же можете защитить нас от завоевания?