Чек на миллиард - Василий Маханенко (СИ) - Маханенко Василий Михайлович - Страница 43

– Встреча с Меркалун тоже была смертью. Полет на летающую крепость – смертью в квадрате. Почему здесь должно быть по-другому?

– Мы потеряем мозгоеда.

– Либо приобретем то, что никто никогда не видел. Видео я записываю. Леш, я не могу объяснить, но нам туда нужно. Иначе будем жалеть до конца жизни!

– Угу. Обо всем, включая навсегда потерянный чек!

Да что же за день такой? Почему все так и норовят приставить меня к стенке и заставить выбирать? Вначале между чеком и мозгоедом, теперь между побегом и смертью. Возможно, первый выбор был неправильным, я вполне признаю, что поступил слегка опрометчиво. Слишком мне понравилось звание «Адвокат Дьявола», хотелось прокрутить эту цепочку заданий до конца. Но то, что предлагала Леся, вообще выходило за рамки логики. «Я так чувствую». Вот ни разу не аргумент!

– Умник, действуем по моему плану, – решил я. Леся возмущенно засопела, но стало как-то не до нее. ЛК вновь выстрелили, заставив мой корабль напрячься и уйти в сторону. Кламир выполнил маневр и рванул прочь от черной дыры.

– Кэп, мы не успеваем!

Даже без подсказки стало понятно, что мой план закончится провалом. Вместо того, чтобы пулей ринуться прочь, оставив ЛК позади, кламир с черепашьей скоростью полз от черной дыры, сражаясь за каждый новый процент мощности. Между выстрелами главного калибра затранцев проходило всего пятнадцать секунд, и за это время мы смогли добраться до орбиты, обеспечивающей тридцать процентов свободной мощности. Все остальное уходило на борьбу с притяжением. По обшивке начали стучать шарики от взрывающихся впереди торпед. Если орбиты черной дыры можно мерять свободной мощностью, то торпеды взрывались на сорока процентах. Затранцы не жалели смертоносных болванок, отправляя их в нас одна за другой. С той скоростью, с которой мы двигаемся, ускользнуть от них почти невозможно.

– Умник, зависай. Ждем выстрел!

– Принял. Выполняю маневры. Кэп, энергии осталось на тридцать минут. Первоначальный расчет оказался неверным, слишком большой расход. Предлагаю взрываться.

Мимо пролетело три раскаленных плазменных шара. Чем дальше мы продвигались от черной дыры, тем точнее стреляли затранцы. Даже если мы пройдем через заграждение из торпед, легче от этого не станет.

– Эта ЛК в резерве, ждет нас, – Леся указала на верхний относительно нас корабль. Он сместился по дуге ближе к потенциальной точке прорыва, но не пользовался главным калибром. Ждал, гад, чтобы пульнуть наверняка. Какой же продвинутый интеллект прикручен у «местных» агрессоров! Дважды поймать их на одном и том же практически невозможно.

Я смотрел на экраны и не находил выхода. И там, и там было все закрыто. Противник не экономил ресурсы, поставив целью раз и навсегда покончить с настырным пиратом. Это они еще пушками стрелять не начали, так как далеко. Стоит мне подобраться ближе и пиши пропало.

Размышления о смысле жизни были прерваны самым бесцеремонным образом. Кламир резко дернулся, вздрогнул, все экраны погасли и нас закружило в сумасшедшей пляске. Инерционные блокираторы корабля отключились, позволив нам на своей шкуре прочувствовать прелести подготовки космонавтов на тренажере «центрифуга». Бронекостюмы сражались за наше здоровье, но вчистую проигрывали борьбу.

Прошла вечность, состоящая из трех бесконечных секунд, прежде чем корабль ожил.

– Кэп, попадание! – заорал наш умный капитан очевидность. – Пробита обшивка, функциональность корабля снижена на семьдесят процентов, защитных экранов больше нет! Работаем на резервных системах! Настоятельно рекомендую самоуничтожиться! До следующего выстрела десять секунд!

Я посмотрел на Лесю. Супруга демонстративно отвернулась, показывая, что свое мнение она высказала и все дальнейшие решения принимать только мне. Как и нести за них ответственность.

– Что с мозгоедом?

– В медблок отправили, там нагрузки легче переносить. Кэп, пять секунд! Этот выстрел может сорвать привязку!

Да чтоб тебя! Что там Олеся говорила на счет «Я так чувствую»?

– Умник, разворачиваемся! Летим в черную дыру на ста процентах! Выполнять!

– Есть «летим в черную дыру на ста процентах», – кламир рванул вперед, уходя подальше от полосы торпед. Позади сверкнуло – в то место, где мы находились, прилетел плазменный шар, бессильно облизнув пустоту. Никогда бы не подумал, что искусственный интеллект, коим оснащен кламир, умеет так играть эмоциями. Обычно ехидный голос выражал покорность и принятие своей тяжелой судьбы. Нас начало трясти, и чем ближе мы подлетали к горизонту событий, тем сильнее была тряска. Умник пытался что-то говорить, но выходило у него не очень:

– Подх… Гор… бытий… Кэп… прощай…

С замиранием сердца я смотрел на абсолютно черный диск, заполонивший все экраны. Постепенно они начали затухать. Электроника кламира не справлялась с хаосом физических законов. Потухшие экраны начали отдаляться, следом за ними пошли ноги, убегая в бесконечность. Тряска завершилась, сменившись трансформацией. Корабль, и мы вместе с ним, превращались в тонкую струнку, наматываясь на черную дыру, словно нитка на катушку. Мигнуло и окружающее пространство превратилось в абсолютно черное ничто.

Лишь несколько строк перед глазами не позволили разуму взбунтоваться. Я уцепился за них, как утопающий за соломинку, читая и повторяя их раз за разом:

Вы прошли через горизонт событий черной дыры Галактионы

Проверка доступа: Успешно

Идет загрузка данных

Глава 14

Сменные блоки Эло встали на места, оживляя бронекостюм. Включилась вентиляция, в лицо подул свежий ветерок. Стало легче, но кромешная тьма окружающего мира давила. Движением глаз я активировал сканер пространства и дождался трехмерной проекции капитанской рубки.

Положительный момент — корабль был вполне себе кораблем, а не затухающей линией на битом экране. Я смог разглядеть кресла и часть предметов. Посмотрел вниз – ноги тоже выглядели в привычной перспективе. Самой радостной вестью стали нормальные давление и атмосфера на борту.

Из отрицательного — голова техника свисала прямо из стены. Приоткрытая пасть застыла в сонном зевке и оттуда вывалился длинный язык, раскатившийся по полу, словно пожарный шланг. Леся обнаружилась в своем кресле, без движения.

Я включил прожектор, разгоняя тьму, и капитанская рубка обрела новые, совсем не радостные, краски. Экраны не работали. Умник молчал. Но самым жутковатым было то, что все три глаза техника были открыты и смотрели на меня. Змея не могла ни моргнуть, ни пошевелиться, только висеть из стены и смотреть. От ее взгляда по спине прошел холодок.

– Мы выжили? — голос Леси вывел из гипнотического контакта с техником и пошел эхом по кораблю. Только сейчас до меня дошло, что не слышно привычного топота носорога и вечно отстукивающего какой-нибудь ритм стрелка. Супруга поднялась с кресла, кряхтя, как старуха, и потянулась, разминая затекшие мышцы. Конечно, я не слышал характерного хруста суставов, но живое воображении лихо дополнило сладкое потягивание девушки этим звуком. Бессознательная часть мозга потребовала от меня повторить ее действия, и я понял, отчего кряхтела жена. Если бы не бронекостюм, подняться на ноги было бы невозможно. Тело задеревенело и даже стало холодным.

– Выжили, но не все, – лучом прожектора я указал на сломавшуюся змею. Леся подошла ближе, заглядывая в распахнутые змеиные глаза.

– Шевелиться можешь?

В ответ лишь тишина.

— Не можешь. Ладно. Двигать зрачками? Отлично! Вверх-вниз — это да. Вправо-влево – нет. Хорошо?

Пауза, после которой зрачки техника подскочили и тут же опустились.

— Мы можем тебя восстановить?

«Да».

-- Тебе нужна энергия?

«Нет».

– А что?

Змея живописно закатила глаза в ответ.

– Ой, сейчас…С тобой надо что-то сделать?

«Нет».

– Нет?! – переспросила Леся.