Она ведет себя осторожно, и я не могу ее в этом винить. Я бы тоже так вел себя, если бы противостоял такому, как я. В конце концов, я вроде как сила, с которой стоит

считаться.

— Честно говоря, у меня нет других планов в запасе. В карманах — ни одного

козыря. Просто я думаю, что вместе мы могли бы заставить компанию работать. Если

позволим этому случиться.

Либби неубедительно бормочет:

— Я больше не являюсь частью плана Дейла, но мне нужно защитить собственный

бизнес. Как я могу быть уверена, что ты говоришь правду?

— Речь никогда не шла о том, чтобы уничтожить тебя, Либби, несмотря на мои

слова. Моей главной целью был контроль, который я получил. Но потом все обернулось

против Холли. Ты не должна была знать, что изначально обсуждалось.

— Почему ты хотел меня контролировать? — тихо спрашивает она, приподнимая

голову, чтобы посмотреть на меня.

— Честно? Бенедикт с Шоном хотели продвигать основную идею, но я даже не

подумал о том, какова вероятность того, что я вообще смогу пройти через это. Так что

после нашей встречи и того, как все изменилось, я принял решение действовать иначе.

Месть все еще была у меня в голове, но я думал, что вместо этого смогу достигнуть цели с

помощью манипуляции.

Либби усмехается:

— Это сомнительно.

— И да, и нет, — начинаю я, двигаясь пальцами к ее затылку и нежно его

поглаживая. — Мне было интересно посмотреть, как ты по прошествии всего этого

времени. Хотел знать, как на тебя все это вместе с разводом повлияло. А потом, когда я

узнал о компании, я не мог скрыть ревности к тому, как легко ты построила жизнь для

себя. Я же все еще был в неустойчивом положении.

И я был чертовски выбит из колеи. Каждый день я сражался за то, чтобы пройти

через развод. Все приближенные ко мне люди могли это увидеть, но они ничего не

говорили. Я был пойман в водоворот ненависти и депрессии.

— Ты не знаешь, насколько тяжело мне это давалось...

— Давай сейчас не будем об этом, — прерываю я, полностью ее затыкая и пытаясь

сменить тему. Я не должен был заговаривать об этом долбаном запрете. Не знаю, готовы

ли мы обсуждать это. — У нас прекрасный день, так давай не разрушать это, ладно?

— Нет. — Либби останавливает меня. — Нам нужно сделать это, Алекс. Есть и

другие вещи, которые нужно обсудить.

У меня в горле образовывается большой ком.

— Давай.

Она делает глубокий вдох.

— Холли...

Желудок падает. Я знал, что рано или поздно это всплывет. Но все в порядке. Мне

от нее скрывать нечего. Мне просто нужно быть честным.

— Вы спали вместе?

Резкость в ее голосе забавляет меня. Она в самом деле думает, что между нами что-

то произошло.

— Мы точно не спали вместе. Однажды она набросилась на меня, но я положил

этому конец.

— И она согласилась? — Либби выглядела удивленной. — Она просто так сдалась?

— Говоришь так, будто хорошо ее знаешь.

Она пожимает плечами.

— Ну, так и есть. Она пришла в мою компанию как выпускница школы, и я

рискнула с ней. Знаешь, я подумала, что могу превратить ее во что-то типа маленького

вундеркинда. Мы вроде как сблизились за эти годы, и она решила двинуться в службу

поддержки, так что я решила за нее.

Я сразу думаю об Айви, и какой она стала для меня тратой времени.

— Я понимаю, полностью. Но мне интересно, что между вами происходит сейчас.

Я усложнил все?

Откровенно говоря, мне все равно. Но я решил, что лучше спрошу, так я, в конце

концов, покажу свою заинтересованность.

— Не усложнил. Но я общалась с Холли, чтобы узнать, как она себя чувствует, потому что, естественно, что все станет неловким. Я не спрашивала ее о вас, но ясно дала

понять, что ничто из этого не двинется со мной.

— Она все еще работает с тобой? — спрашиваю я.

— Я не собираюсь увольнять ее, Алекс. Но мне нужно, чтобы она знала: что бы

между вами не происходило, уже закончилось. Прекратилось.

Внутри я зажигаюсь, как рождественская елка. Он однозначно ревнует. Мое эго

раздувается, и моментально я чувствую себя полностью удовлетворенным от того, что я

не единственный, кто это чувствует.

— Нечего заканчивать. Милая, ничего и не начиналось. И я могу тебе поклясться.

— Убираю с ее лица выбившуюся прядь и заправляю ее за ухо. — Но я кое-чем

заинтригован...

— Чем?

Кручу слова в голове, решая, как лучше преподнести то, что крутится на кончике

языка. Я действительно хочу открыть эту дверь? Что ж, да. Если она спрашивает, то я

тоже чертовски уверен, что мне нужно спросить и покончить с этим.

— Так вы с Даниелем очень близки. Может, даже ближе, чем большинство коллег?

Либби облизывает губы.

— Даже не начинай, Эйс. Между нами с Даниелем ничего нет. Мы лишь друзья.

— Спящие вместе? — Я съеживаюсь, как только слова покидают мои губы.

— Нет! — возражает она. — Он лишь друг, который был со мной, когда я

проходила через все это дерьмо.

Я кривлюсь.

— Ладно, понял. Девушкам нужно плечо, на котором можно поплакать, и парень, у

которого есть чувства к ней, прекрасно подходит. Вы очень близки со своими

взаимодействиями.

Либби кривит нос.

— Нет, это не так. Мы просто дружим. Знаешь ли, в этом и есть разница. Я ничего к

нему не чувствую, он больше как брат. И у него ко мне нет чувств.

— Чувствует.

— Нет.

— Поверь мне, — бурчу я и подмигиваю, — точно чувствует. Я за версту это

рассмотрел, и он не оспорил этого, когда я встречался с ним, чтобы раздобыть твой адрес.

Она задыхается.

— Он дал тебе мой адрес?

Кажется, это признание ошеломило ее больше, чем бомба, которую я на нее

сбросил о том, что Дениел в нее слегка втрескался.

— Даже не пытайся сменить тему. Давай просто на минутку будем откровенны. Ты

говоришь, что между тобой и Даниелем ничего нет?

— Абсолютно.

Я удовлетворен ответом. В конце концов, я знаю, что Либби в нем совсем не

заинтересована. Мне просто нужно удержать Даниеля подальше и попытаться заполучить

свое.

Сидя и глядя на разбросанные по кофейному столику фотографии, пытаюсь

сменить тему с серьезного бреда на что-то легкое и веселое, чтобы ослабить напряжение.

— Помнишь это? — Я смеюсь и поднимаю наш снимок в день, когда я сделал

предложение. На наших лицах самые дерзкие улыбки на свете. Либби держит руку перед

своим лицом и счастливо светит дешевым бриллиантом в камеру, который я едва могу

себе позволить.

— Они все еще у меня, — говорит она, наклоняясь и подхватывая коробку для

колец. — Я размышляла, подходят ли они. Твои пальцы с годами становятся толще? —

Она открывает коробочку и надевает на безымянный палец дешевое помолвочное кольцо.

— Оно все еще впору.

Потянувшись к серебряному кольцу, я достаю его из коробочки.

— Это тоже не забудь.

На краткий миг наши взгляды встречаются, когда я надеваю кольцо ей на палец, но

потом она быстро со вздохом отводит взгляд.

Я злюсь на то, насколько это неловко. Несмотря на разговор о Дениеле и Холли, который у нас только что состоялся, все еще кажется напряженным. Я могу видеть

невидимую стену, разделяющую нас, и просто хочу ее разбить.

Очевидно, Либби тоже чувствует это. Я видел это по тому, как несколько секунд

назад она опустила взгляд. Она удерживает что-то, о чем хочет сказать, и я боюсь того, чем это может оказаться.