Оккультист (СИ) - Снежный Иван - Страница 43

Из-за сложностей с поворотами, мы выбрались на поверхность позднее всех. Люди из других камер уже вовсю тренировались и делились нехитрыми новостями. Яркое солнце отражалось от снега и больно било по глазам. Хотелось нацепить повязку, но глупо лишать себя зрения. Придётся потерпеть.

Две турели — слишком много для пятерых марионеток. Я подвел свою группу к углу прогулочной площадки, максимально близко к одному из пулеметов.

– Бегом! Вперёд! Навалитесь на эту штуку!

Зомби непонимающе уставилась на мой палец и вразнобой побежали в указанном направлении. Повторив приказ для парочки самых тупых, я наблюдал за успехами первопроходцев.

Турель стреляла из четырёх стволов сразу, очередью, практически без перерыва. Калибр был достаточно крупный, чтобы отрывать от моих зомби куски плоти. На части их не разрывало, но кровь обильно орошала снег. Живой человек давно бы уже перевёл огонь по головам, заметив, что цели не падают. Но автоматика упорно била в тела. Точность наводки компенсировалась количеством пуль. Иногда они попадали по ногам или задевали жизненно важные органы марионеток. Вот завалились на бок сразу двое. Дергаясь в предсмертных конвульсиях, свернулось клубком ещё одно тело. Я напряжённо прикидывал расстояние. До пулемёта больше пяти метров! Не успевают! Стоило наделать больше зомби! Но сейчас поздно об этом думать, второго шанса мне никто не даст.

В голове неожиданно прояснилось, как будто разом прошла усталость прошедших недель. Почувствовав зарождающийся в животе холодок ужаса, я заорал, стараясь перекричать свист ветра:

– Назад! Все ко мне!

Зомби развернулись, но было слишком поздно. Вот осел под градом пуль толстяк, завалился лицом вниз казах. А у меня будто пелена упала с глаз.

– Что я наделал? Что же я натворил? – слезы текли по лицу, а в голове вихрем проносились чужие мысли, теперь вдвойне неважные.

Зачем я вообще решил поиграть в некроманта? Рядом громко захохотал Чёрный человек.

– Понял, ученик? Чувствуешь горечь? Это бонусный урок по установке ментальной защиты. Чем больше ты доверяешь, тем охотнее обманываешься. Вот, молодец. Твой разум уже выстраивает толстые стены. Такое нельзя натренировать, только получить через психотравму. Долго же я искал то, что прошибёт взрослого мужика. Не благодари, потом поймёшь. Сила гораздо приятнее слабости...

Демон болтал что-то еще, но я не слушал. Как же так? Он сам учил — важны только поступки! Вот я и действовал, не рассуждая. Шёл вперёд и платил цену. Всё было правильно, нельзя сомневаться! Или нет?

Оправдать самого себя — легчайшее занятие. Это не я убил людей — их порезала на куски потусторонняя тварь. Не я взорвал базу Фонда, Андерсен так решил. Меня обманули и воздействовали ментально — я не виноват в зомбификации сокамерников. Глубоко погрузившись в свои мысли, я не обращал внимания на происходящее вокруг, пока не почувствовал резкую боль в затылке. Развернувшись, уставился на Макара.

– Говорил же, отвратный план, колдун, – старик размахнулся и ударил меня по макушке ножкой от кровати. – Теряю навык. Раньше с одного маха убивал. Или репа у тебя слишком крепкая?

Турель за спиной замолкла, насытившись смертями, а по моему лбу стекла тонкая струйка крови. Заключенные подбадривали Макара, прижимая нас к границе площадки. В первых рядах мелькала рыжая борода француза. Развлечения здесь — редкость, а сейчас намечалось настоящее шоу.

Глава 15. Долгая дорога домой

Спасибо французу за тёплые вещи в карманах ватника. Я успел навертеть шапки на ладони, чтобы не теряться в сознании соперника после каждого удара. Хотя боеспособности это не прибавило. Кто бы мог подумать, что первая серьёзная драка обернётся для меня битвой насмерть. Я был к такому не готов, и держался только благодаря страху. Надеяться на окружающих не стоит. Если кому-то из нас помогут, так это Макару.

– Бей! Ногами!

– Души!

– Уделай его, Макар!

Какими кровожадными бывают люди. Особенно когда бьют не их. Посмотрел бы я на говорливых подстрекал, оказавшихся на моём месте. Но желающих попадать под тяжёлые кулаки старика не было. Пришлось отдуваться самому.

Я повис на его руке, не давая размахнуться импровизированной дубинкой, но это оказалось плохой идеей. Американец явно изучал приёмы из тайского бокса: поставленными ударами локтями и коленями он попадал в самые болезненные точки. Бой только начался, а на мне уже не осталось живого места. Болели: глаза, колени, суставы и особенно пах. Макар бил не щадя, стараясь убить. В отличие от его хлестких затрещин, мои жалкие замахи редко достигали цели. В отчаяньи, я пытался даже щипаться, но жилистое тело старика сопротивлялось не хуже деревяшки.

Я слышал, что во время боя все чувства обостряются и голова думает только о схватке. Однако меня терзали лишние мысли: “Как я не распознал в Макаре предателя? Почему болит спина? Что там бурчит демон?”

Чёрный человек болтался рядом всё время, стараясь перекричать беснующихся арестантов.

–… объедини… уже есть связь… то, что умеешь… Скользни в него!

Последняя фраза больше похожа на инструкцию. И хотя веры в слова демона у меня практически не осталось, я решил ей последовать. Наши отношения стоит пересмотреть, но сейчас не лучшее время. Моя гибель не выгодна Чёрному человеку. Слишком долго он со мной возится, чтобы так просто потерять любимую игрушку.

Надо перегруппироваться, без магии у меня нет и шанса на выживание. Отпустив руку американца, я откатился в сторону и я скинул мешающиеся шапки с ладоней. Начал подниматься, но Макар метко бросил дубинку, попав по ногам. Я неуклюже повалился обратно на землю. Проклятый старик не дал мне перевести дух, набросившись сверху. Он вырвал ворот фуфайки с парой пуговиц и сильно сдавил моё горло. Чувствуя, что начинаю проваливаться в его разум, я дернулся, выходя из тела. И понял, что вижу себя со стороны. Причём не только вижу, но и сдавливаю собственное горло огромными пальцами. Это же мир глазами американца! А он, оказывается, подслеповат на правый глаз.

К сожалению, управлять конечностями не вышло. Кроме того, ослепший и потерявший голос старик бесновался внутри самого себя. В таком состоянии он абсолютно невменяем. Я хотел начать переговоры, но Макар ничего не желал слушать Разве что пена изо рта не идёт, как у берсерка. В остальном вылитый викинг. Моё тело безвольно обвисло в его мощных лапах. Похоже, жить мне осталось несколько секунд. Стоп, голос он тоже потерял? А что если:

– Отпусти меня.

Интересное чувство, я произношу слова ртом Макара. Даже с его характерной хрипотцой и интонацией. Похоже, проекция косо наложилась на тело старика, и большая часть контроля досталась ему. Однако грех жаловаться, мне хватит и голоса с глазами. Отыскав в первых рядах огненно-рыжую бороду, я нахально ухмыльнулся:

– Эй, лягушатник! Меня зовут Джон Смидт, и твой поганый дружок передаёт тебе привет с того света! – здоровяк покраснел и сделал шаг вперёд, оттолкнув с дороги сразу двух арестантов. – Семьдесят восьмой, помнишь? Шарль Готье визжал как свинья, когда мы прижали его в Индии.

Самоконтроль, сдерживание эмоций — всё это отлично работает, пока чужой человек грязными пальцами не лезет в самое святое. Ведь что у нас есть, кроме сокровенных мыслей? Таких, которые мы тщательно скрываем. В которых боимся признаться даже самим себе. Здоровяк любил Шарля, нежно и трепетно. Понимая где работает, он так и не смог найти в себе сил признаться. Заливал глубокие чувства алкоголем и случайными связями. Годами разрывался между дружбой и попытками держать свои желания в узде. А потом настал семьдесят восьмой год, и неудачный захват заложников в Индии оборвал жизнь юного Готье. Так родилась ненависть к американской разведке, позволявшая не презирать самого себя. Выучка, тренировки, соблюдение легенды — все это пошло прахом из-за пары вовремя брошенных слов. Перед здоровяком стоял Джонни — живое воплощение врага. И проклятый американец насмехался над ним.