Закон и честь (СИ) - Шторм Максим - Страница 85

Джентри слушал Флеминга, постепенно порываясь мурашками. Его состояние балансировало от крайнего изумления до глубокой паники. Кто-то забрался к миссис Монро? Но кому могла помешать эта безобидная старушка?! Кто эти подонки? Грабители? Отчаянные должно быть парни, если не побоялись вломиться в дом, где помимо почтенной вдовы проживал старший инспектор по расследованию убийств с устойчивой репутацией достаточно сурового человека. Джентри стиснул зубы. Кому-то сильно не поздоровится…

— Я сразу понял, что тебя нет дома, — продолжил Морган. — Иначе бы она и не звонила. В итоге я отправился по следу Джека, а тебе на дом выслали наряд констеблей.

— Что с миссис Монро? Она точно не пострадала? Ты ничего от меня не утаиваешь, приятель?

Флеминг пожал плечами. Из гондолы тем временем выбрался последний полицейский. Остальные уже давно окружили растянутой редкой цепью поверженный дирижабль. Нетрудно было догадаться, какие мысли и чувства обуревали этих людей. Ведь где-то внутри ДОЛЖЕН был находиться опаснейший преступник. Должен. Констебли были простыми и рассудительными ребятами, не верящими в чертовщину. Не мог же Попрыгунчик просто раствориться в воздухе? Поэтому все, кто был способен держать в руках оружие, не спускали взведенных ружей и револьверов с «Ястреба».

— Сам у неё спросишь. Твоя милая бабуля ухлопала всех троих. Не понимаю, как ей это удалось, но я так же не понимаю и нашего преступного прыгучего гения.

— Ухлопала? — у Джентри отвисла челюсть. — Всех троих?

— Ну, если верить её словам. И кстати, дружище, миссис Монро сказала, что они искали тебя.

Старшему инспектору показалось, что ему за шиворот насыпали горсть колотого льда. Он посмотрел на поезд, где в одном из купе находился вверенный ему под защиту Гордон Крейг. Значит, искали его… Но вот только его ли одного? Или вместе с прибывшим в столицу учёным?!

__________________________________________________

Элен вдохнула полной грудью прохладный воздух, пропахший непередаваемым букетом ароматов родного района. Запахи, к которым она с детства привыкла. И которых, оказывается, ей так не доставало всю последнюю неделю. Девушка сошла на омнибусной остановке в самом начале улицы Шестерёнок. Ей хотелось пройти оставшиеся до дома полмили пешком. Посматривая по сторонам, улыбаясь знакомым лицам и вдыхая запахи выдубленной кожи, опавших листьев, железа, машинного масла, дыма. Элен почувствовала, как её губы против воли расплываются в довольной улыбке.

Она бы никому не призналась, но пребывание в течение шести дней в роскошном особняке Гиллроев далось ей отнюдь не легко. И проблема была не в тяжёлой и непосильной работе. Нет, конечно. На неё продолжали давить воспоминания о грязных лапах доктора Аткинса, о сказанных им словах, об увиденном на Рыночной площади, о так волнующем её вопросе об увольнении предыдущих нянек, о том, что же такого случилось со Стефаном, что он превратился в пускающего слюни идиота… Пожалуй, слишком много впечатлений и переживаний за одну рабочую неделю.

Этот выходной, это грядущее воскресенье было необходимо девушке, как воздух, которым она с наслаждением дышала, идя по улице, где с раннего детства ей была знакома каждая мелочь, от выбоины в тротуаре, до покосившейся вывески «Лучшая кухонная утварь» над дверью лавки мистера Саттерфилда. Элен шла домой, к своей семье. И никакое неприятное воспоминание о прошедших днях не могло омрачить предвкушения радостной встречи с мамой, отцом и младшим братишкой. Никакой извращенец в докторском халате не отнимет у неё радость предстоящего заслуженного выходного.

Девушка поёжилась, поплотнее запахивая тоненькое осеннее пальтишко. Хорошо, что она заранее догадалась прихватить с собой в особняк Гиллроев кое-что посерьёзнее платья и шляпки. Стало заметно холодать. Вечерело. Сумерки уже были не за горами, подкрадываясь исподтишка, чтобы набросить на улицу Шестерёнок тёмное непроницаемое одеяло. Но пока солнце, налившись жёлтым уставшим цветом, ещё выглядывало из-за размазанных по небу туч. Оно не грело и напоминало невзрачный тусклый блин. Беспомощное поздним ноябрьским вечером.

Теряющий последнее тепло воздух пронизывал монотонный пыхтящий гул, низкий и слегка вибрирующий. Он был едва слышен. А для жителей этой части города и вообще практически неощущаемый. Все давно к нему привыкли. Он стал такой же неотъемлемой частью района как специфический запах. Гул издавали десятки механизмов и паровых машин, неустанно, не останавливаясь ни днем, ни ночью, работающих на благо Столицы. Расположенные в нескольких кварталах от улицы Шестерёнок, в соседнем районе, сталелитейные цеха и кузницы, фабрики и компрессорные станции жили своей особой отдельной жизнью, и казались вечными источниками непрекращающейся энергии. Они работали всё время, сколько себя помнила Элен.

Если бы не сомкнувшийся над головами прохожих сумрачный полог туч, то были бы видны уходящие ввысь десятки чадящих столбов выбрасываемого огромными фабричными трубами дыма. А задуй с запад сильный ветер, то к витающим на улице запахам тут же принесло воняющий сажей и угарными газами смог, разбавленный ароматами Магны. Ни для кого не было секретом, что в Портовом районе находились очистные сооружения, откуда в реку сливалось всё то, что делало воду в ней крайне опасной для здоровья. Но на счастье местных жителей ветер редко изменял своё направление.

Окрылённая скорым возвращением в родной дом Элен неслась по тротуару словно стрела. Из-под полей шляпки лучились огромные карие глаза и развивались распущенные по плечам длинные тёмно-русые волосы. Отчасти девушке повезло, что в эту субботу миссис Гиллрой пребывала в благодушном, после удачно проведённого накануне званого ужина, настроении. Возможно именно по этой причине хозяйка ничуть не возражала, чтобы Элен отправилась домой засветло, не дожидаясь окончания своего рабочего дня. Кажется, этому факту искренне огорчились одни только двойнята, успевшие привязаться к своей новой няньке. Пришлось девушке заверить малолетних сорванцов, что один день они уж как-нибудь обойдутся без неё, а в понедельник с утра она вновь будет в их доме как будто и не покидала его.

Торопливо шагающая Элен была настолько погружена в себя, машинально улыбаясь всё возрастающему количеству знакомых людей, что фактически ничего не замечала вокруг. Впрочем, даже будь она предельно собрана и сосредоточена и то она бы ничего и ни-ко-го не заметила. Обладай она наблюдательностью и чутьём Джейсона Джентри, всё было бы совершенно по-другому. Но Элен была молоденькой девятнадцатилетней девушкой, совершенно не знакомой со шпионскими играми силовых служб и поэтому она не замечала, что с того момента, как она покинула особняк Гиллроев, за ней установилась слежка.

Совершенно неприметный господин среднего роста, в обычном плаще и шляпе, серый и безликий, ничем не выделяющийся из сотен и тысяч горожан, следовал за ней почти через весь город. Сначала провожал до омнибусной остановки, затем сидел внутри парового экипажа позади Элен, потом он сошёл вместе с ней на улице Шестерёнок и так же тихо и незаметно двигался следом, держась на безопасном расстоянии. Впрочем, он зря рисковал. Элен бы не обратила на него внимания, даже уткнись он ей в спину. Девушка просто не ожидала подобного. Ей и в голову не могло прийти, что за ней будут следить. И она бы удивилась ещё больше, если бы узнала, на кого работает этот не спускающий с неё колючих бездушных глаз серый человек.

Подходя к небольшому приземистому дому из красного кирпича, крышу которого венчал флюгер в виде вставшего на дыбы единорога, Элен, не сдержавшись, сорвалась на бег и гибкой ланью взлетела по поскрипывающим ступенькам на крыльцо. Она не стала доставать из сумочки собственный ключ, а постучала в дверь, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Наверняка её не ждали раньше восьми часов. То-то будет сюрприз!

Ей не пришлось долго стоять на пороге. Через несколько ударов сердца дверь открылась и Элен увидела миловидную женщину лет сорока пяти в простом строгом платье и испачканном мукой переднике. Тёмно-русые волосы женщины с редкими седыми прядками были собраны в хвост и покрыты косынкой. Увидев Элен, женщина расплылась в улыбке, став очень похожей на неё.