Могила Таме-Тунга - Нефедьев Константин - Страница 17

Жоан шел впереди, выискивая в зеленом полумраке леса более удобный путь, время от времени сверяя направление по компасу. Много часов брели они по болотистой почве, иногда утопая по пояс в жидкой грязи, путаясь в корнях огромных деревьев, и только к вечеру выбрались на более возвышенное место. Здесь оказалось посуше.

Деревья стояли не сплошной стеной, как в низине, но также были переплетены лианами, густо обросли эпифитами. На стволах, на ветвях, покрытых похожим на плесень бледно-зеленым мхом, росли крупные орхидеи. Лазающие папоротники взбирались до вершин деревьев. Вкупе все это создавало непроницаемый для солнечных лучей и дневного света зеленый шатер, внутри которого царил душный полумрак, стояла действующая на нервы давящая тишина. Поддавшись ей, Сергей и Жоан разговаривали вполголоса, словно боясь потревожить торжественное молчание девственной природы.

На следующий день путники попали в заросли… грибов. Казалось бы, мытарства по свету должны были отучить Сергея удивляться чему-нибудь, но тут он раскрыл рот, увидев на небольшом участке множество красных, лиловых, оранжевых грибов самых различных размеров — от пуговицы до автомобильного колеса. Сергей не удержался и случайно прикоснулся к одному странному грибу, у которого вместо шляпки торчали рожки, похожие на огурцы. В тот же миг несколько «огурцов» «выстрелило» зеленоватой пылью. Жоан, находившийся рядом, оттолкнул Сергея в сторону и сердито крикнул:

— Саор, не трогай неизвестные тебе растения! Среди них могут быть ядовитые…

Предостережение Жоана: оказалось не напрасным: вскоре Сергей почувствовал в руке боль, которая перешла в нестерпимый зуд. Видимо, грибная пыльца все же попала на руку и сейчас давала о себе знать. Единственным утешением для Сергея оставалась мысль: хорошо хоть попало не в глаза…

Около двух недель пробирались путники по угрюмым сельвасам. Последние дни Жоан заметил, что лес понемногу начинает редеть. По-видимому, на их счастье, если можно назвать счастьем падение самолета, они упали где-то на окраине леса, иначе, чтобы добраться до открытых солнцу мест, потребовались бы месяцы пути. В лесу им попадались только птицы, и те гомонили где-то в вершинах деревьев, не рискуя опускаться в темноту леса. Пищей путникам служили плоды, бразильские орехи и съедобные корни, которые Жоан умел так ловко опознавать.

Бразилец убедился, что его русский, друг очень любознателен. Он подробно расспрашивал о всех неизвестных ему растениях, животных. Втайне Жоан даже завидовал той легкости, с какой Сергей воспринимал и запоминал эти сведения.

Жоан, шедший все время впереди, показал Сергею на странное дерево, походившее на большую вилку, воткнутую черенком в землю, с гладким высоким стволом и кожистыми заостренными овальными листьями, собранными на концах ветвей в пучки наподобие метелок.

— Это знаменитая гевея, из-за которой в свое время шли войны, — объяснил Жоан. — Когда-то Бразилия была единственным местом, где добывался сок гевеи. Если этот сок прокоптить на огне, он свернется и получится каучук, который в те времена стоил баснословных денег. В 1872 году англичанин Генри Уикэм украл семена гевеи и посадил их на Цейлоне и в Сингапуре. На этом монополия нашей гевеи кончилась…

В другой раз Сергей увидел впереди себя небольшое стройное деревце и от восхищения обошел его вокруг. Ствол и ветви деревца были сплошь усыпаны росшими прямо из коры ярко-оранжевыми цветами, похожими на шестиконечные звезды.

— Это дерево из семейства кустардовых яблонь, — объяснил Жоан. — Я видел его только в ботаническом саду. Кустардовые яблоки — лучшее, что только создала природа на земле из плодов. Жаль, дружище, что созревают они позже других и сейчас мы не сможем ими полакомиться…

Впрочем, после выхода из чащи путешественникам приходилось думать не столько о том, чем бы полакомиться самим, сколько о том, как бы ими не полакомился какой-нибудь хищный зверь. Однажды, во время привала, мимо них прошла огромная, похожая на львицу дымчатая кошка с двумя почти взрослыми котятами. Она посмотрела на пришельцев желтыми глазами и, не останавливаясь, скрылась в чаще со своим семейством.

— Пума! — прошептал Жоан, держа наготове нож. — Будь осторожен. Как бы милая сеньора не вообразила, что мы собираемся обидеть ее детенышей…

Друзья застыли на месте, пока не убедились, что пума ушла.

Местность постепенно менялась. Лес редел, и как-то после полудня взорам путников открылась обширная равнина. То тут, то там виднелись кущи деревьев, небольшие озера, берега которых поросли высокими травами и кустарниками. Друзья сделали привал.

Между деревьев порхали колибри, кажется, всех цветов и оттенков. На низких ветвях сидели не менее красочные, но не в пример колибри, ленивые, сонные трогоны. С верхних ветвей на пришельцев с любопытством поглядывали пестро окрашенные перцеяды. Они смешно ворочали головами, пытаясь получше разглядеть людей, но им мешали слишком большие, не по их росту, клювы, заслонявшие поле зрения. По словам Жоана, перцеяды славились своим вкусным и нежным мясом. Увы!

Оружия у путников не было, а созерцание птиц, даже очень красивых, не способствовало утолению голода. Да и времени не было, чтобы любоваться ими. Надо идти, идти, не теряя времени…

Последние дни плодов попадалось все меньше и меньше. Друзья были вынуждены питаться кореньями или молодыми побегами бамбука. Жоан еще кое-как держался, а Сергею было совсем плохо. Он еле передвигал ноги, опираясь на палку, стараясь не отставать от путника. Ох, если б у них было оружие!

Сергей предложил спуститься в долину и там, на берегу какого-нибудь озерка, остановиться на ночлег и попытаться добыть рыбу: из булавок можно сделать крючки, а лески — из нитей стропов.

Собрав последние силы, путники направились в долину. Они уже предчувствовали, как устроят привал под высоким раскидистым деревом, одиноко стоявшим возле небольшого озерка, и тут увидели такое, что заставило их прибавить шагу. Скорей, скорей отсюда! Тут были и так называемые гремучки страшные, и родственные им шипохвостки — самые опасные и ядовитые змеи материка, и наиболее распространенные в этих местах жарараки, и коралловые змеи, легко отличимые своими черными и красными кольцами. Они ютились чуть ли не на каждом бугорке, под каждым камнем, в каждой расселине. Казалось, здесь собрались змеи со всего света на какой-то свой змеиный форум…

— Берегись! — крикнул Жоан, палкой отбрасывая змею, пружиной метнувшуюся из зарослей. Сергей прижал голову змеи палкой, а Жоан ударом камня размозжил ей голову.

— Это жарарака, — объяснил Жоан.

Друзья двинулись дальше, из осторожности стараясь держаться поближе друг к другу.

— Вот никогда не мог подумать, что на свете столько гадов, — словно от холода зябко поводя плечами, сказал Сергей, с нескрываемым ужасом разглядывая на ходу змеиное сборище.

— Скорей, скорей, Саор! — торопил Жоан, не столько торопя Сергея, сколько себя.

Часа три длилось это жуткое путешествие по Змеиной долине, как окрестил ее Жоан.

Перед самым заходом солнца они поднялись на небольшую возвышенность, поросшую сухими колючками и мелкими кактусами, и здесь сделали привал на ночь.

Ужин был очень скуден: по два птичьих яйца и по стаканчику воды с шоколадом, Измученные впечатлениями дня, друзья долго не могли уснуть: все им чудились страшные змеи.

Ночь прошла без происшествий, если не считать, что перед рассветом к стоянке подходил какой-то зверь. Сергей проснулся, инстинктивно почувствовав на себе чей-то взгляд. Действительно, во мраке светились два голубоватых глаза. Потом неизвестный зверь шумно зевнул и исчез. По-видимому, это была пума.

Друзья, хотя и медленно, но продвигались по избранному ими курсу на северо-восток. Местность незаметно повышалась. Идти было значительно легче, нежели в топях сельвасов.

Как-то им попались невысокие деревца с мелкими плодами.

— Кажется, это гуарана, — неуверенно сказал Жоан, рассматривая в лупу лист деревца. Несмотря на предупреждение Жоана, Сергей все-таки попробовал несколько ягод, напомнивших ему родную черемуху. Потом он долго плевался, но, странное дело, весь остаток дня чувствовал себя необычайно бодрым.