Злой король (ЛП) - Блэк Холли - Страница 40

«Убей его, — говорит часть меня, часть, которую я помню с той ночи, когда я взяла его в плен. — Убей его, пока он не заставил тебя полюбить его».

— Ты не должен быть один, — говорю я, потому что, если Подводные собираются нанести удар, мы не должны давать им легких целей. — Не сегодня.

Кардан усмехается.

— Я не планировал этого делать.

Небрежный намек на то, что он не один по ночам, беспокоит меня, и я ненавижу это.

— Хорошо, — говорю я, проглатывая это чувство, хотя оно похоже на глотание желчи. — Но если ты планируешь затащить кого-то в постель — а еще лучше нескольких — выбирай охранников. А потом тебя будут охранять другие охранники.

— Настоящая оргия. — Кажется, он в восторге от этой идеи.

Я продолжаю думать о том, как он смотрел на меня, когда мы оба были голыми, прежде чем он натянул рубашку и застегнул эти элегантные манжеты. «Надо было объявить перемирие» — сказал он, нетерпеливо зачесывая назад свои чернильно-черные волосы. «Мы должны были объявить перемирие задолго до этого».

Но никто из нас не воспользовался этим, ни тогда, ни после.

«Джуд», сказал он, проводя рукой по моей ноге, «ты боишься меня?»

Я прочищаю горло, прогоняя воспоминания.

— Я приказываю тебе не оставаться одному с сегодняшнего заката до завтрашнего.

Он отступает, словно укушенный. Он больше не ждал, что я буду отдавать приказы так высокомерно, как будто я ему не доверяю.

Верховный король Эльфхейма делает неглубокий поклон.

— Твое желание — нет, вычеркни это. Твой приказ — мой приказ, — говорит он.

Я не могу смотреть на него, когда он выходит. Я трусиха. Может быть, это боль в ноге, может быть, беспокойство из-за брата, но часть меня хочет позвать его, хочет извиниться. Наконец, когда я убедилась, что он ушел, я иду на вечеринку. Несколько шагов и я в коридоре.

Мадок смотрит на меня, прислонившись к стене. Его руки скрещены на груди, и он качает головой.

— Для меня это никогда не имело смысла. До сих пор.

Я останавливаюсь.

— Что?

— Я шёл за Оуком, когда услышал, что ты разговариваешь с Верховным Королем. Прости, что подслушиваю.

Я едва могу думать сквозь грохот в ушах.

— Дело не в том, что ты услы…

— Если бы это было не так, ты бы не знала, что я думаю, — отвечает Мадок. — Очень умно, доченька. Неудивительно, что тебя не соблазнило ничего из того, что я тебе предложил. Я сказал, что не буду недооценивать тебя, и все же я это сделал. Я недооценил тебя, и я недооценил твои амбиции и твое высокомерие.

— Нет, — говорю я. — Ты не понимаешь…

— О, я думаю, что знаю, — говорит он, не дожидаясь, пока я объясню, что Оук не готов к трону, что я хочу избежать кровопролития, что я даже не знаю, смогу ли я продержаться того, что у меня есть больше года и дня. Он слишком зол для этого. — Наконец-то я все понял. Орлаг и подводных мы победим вместе. Но когда они уйдут, мы будем смотреть друг на друга через шахматную доску. И когда я одолею тебя, я сделаю это так же тщательно, как сделал бы это любой соперник, который показал себя равным мне.

Прежде чем я успеваю подумать, что на это ответить, он хватает меня за руку, и мы вместе идем на лужайку.

— Пошли, — говорит он. — Нам еще предстоит сыграть свои роли.

Снаружи, моргая на закатном солнце, Мадок оставляет меня, чтобы поговорить с несколькими рыцарями, стоящими в узком узле возле декоративного бассейна. Он кивает мне, когда уходит, кивает, как будто признает противника.

Меня пробирает дрожь. Когда я столкнулась с ним в Холлоу-Холле после отравления его бокала, я думала, что сделала нас врагами. Но это гораздо хуже. Он знает, что я стою между ним и короной, и неважно, любит он меня или ненавидит — он сделает все возможное, чтобы вырвать эту силу из моих рук.

Не имея других вариантов, я направляюсь в лабиринт, к празднованию в его центре.

Три поворота и кажется, что гуляющие дальше. Звуки становятся приглушенными, и мне кажется, что смех идет отовсюду. Самшит достаточно высок, чтобы дезориентировать.

Семь оборотов, и я действительно потеряна. Я начинаю поворачивать назад, только чтобы обнаружить, что лабиринт изменил себя вокруг. Тропинки не там, где были раньше.

Конечно. Это не может быть обычным лабиринтом. Нет, это должно быть чем-то, чтобы добраться до меня.

Я помню, что среди этой листвы есть трифолк, ожидающий, чтобы Оук был в безопасности. Не знаю, шутят ли они со мной сейчас, но, по крайней мере, я могу быть уверена, что кто-то слушает, когда я говорю.

— Я прорежу себе путь насквозь, — говорю я зеленым стенам. — Давайте начнем играть честно.

За моей спиной шуршат ветви. Когда я поворачиваю, появляется новый путь.

— Лучше бы это был путь на вечеринку, — ворчу я, начиная с него. Я надеюсь, что это не приведет к тайной темнице, зарезервированной для людей, которые угрожают лабиринту.

Еще один поворот, и я прихожу к полосе маленьких белых цветов и каменной башне, построенной в миниатюре. Изнутри я слышу странный звук, наполовину рычание, наполовину плач.

Я достаю из ножен Закат. Не так много плачущих в Фейриленде. И плачущие вещи, которые здесь более распространены — как Банши — очень опасны.

— Кто там? — говорю я громко. — Выходи, или я войду.

Я удивлена, что Хизер оказалась в поле зрения. Ее уши стали пушистыми и длинными, как у кошки. Нос у нее другой формы, а над бровями и над яблоками щек растут обрубки усов.

Хуже того, так как я не могу видеть сквозь него, это не чары. Это какое-то настоящее заклинание, и я не думаю, что с ними покончено. На моих глазах вдоль ее рук растет легкая пушистая шерсть, похожая на черепаховую кошку.

— Что… что случилось? — Я заикаюсь.

Она открывает рот, но вместо ответа выходит жалобное рычание.

Несмотря на себя, я смеюсь. Не потому что это смешно, а потому что я напугана. Тогда я чувствую себя ужасно, особенно, когда она шипит.

Я присела на корточки, морщась от того, что стягивала швы.

— Не паникуй. Извини. Ты просто застала меня врасплох. Вот почему я предупреждала тебя, чтобы ты хранила защиту от зачарования при себе.

Она снова шипит.

— Да, — говорю я, вздыхая. — Никто не любит слушать, что я говорю. Не беспокойся. Какой бы придурок ни думал, что это будет забавная шутка, у него будет много сожалений. Пойдем.

Она идет за мной, дрожа. Когда я пытаюсь обнять ее, она отшатывается с новым шипением. По крайней мере, она держится прямо. По крайней мере, она достаточно человек, чтобы остаться со мной и не сбежать.

Мы ныряем в живые изгороди, и на этот раз лабиринт с нами не связывается. В три оборота мы стоим среди гостей. Фонтан плещется мягко, звук его смешивается с разговором.

Я оглядываюсь, ищу кого-то, кого знаю.

Тарин и Локка там нет. Скорее всего, они отправились в беседку, где дадут друг другу личные обеты — свой истинный фейский брак, неведомый и таинственный. В стране, где нет лжи, обещания не обязательно должны быть публичными, чтобы быть обязательными.

Виви бросается ко мне, берет Хизер за руки. Ее пальцы сжались, словно лапа.

— Что случилось? — требует Ориана.

— Хизер? — Оук тоже хочет знать. Она смотрит на него глазами, похожими на глаза моей сестры. Интересно, было ли это сердцем шутки? Кошка для девушки с кошачьими глазами.

— Сделай что-нибудь, — говорит Виви Ориане.

— Я не мастер колдовства, — говорит она. — Снятие проклятий никогда не было моей специальностью.

— Кто это сделал? Они могут это исправить. — Мой голос рычит так, что я звучу как Мадок. Виви смотрит на меня со странным выражением лица.

— Джуд, — предупреждает Ориана, но Хизер указывает костяшками пальцев.

Рядом, с трио играющих на флейте фавнов, стоит мальчик с кошачьими ушами. Я шагаю по лабиринту навстречу ему. Одна рука тянется к рукояти моего меча, все разочарование, которое я испытываю из-за всего, что не могу контролировать, склоняется к исправлению этого.