Злой король (ЛП) - Блэк Холли - Страница 24

Мы идём по коридору, и рыцари наблюдает за нами. Она выглядит величественной и несчастной одновременно, и когда огромные двери в покои Кардана открываются, она входит внутрь с высоко поднятой головой.

Пока меня не было, слуга принёс чай. Чайник стоял в центре низкого стола. Чашка источала пар в сцепленных тонких пальцах Кардана.

— Никасия, — протягивает он. — Твоя мама прислала сообщения для нас обоих.

Она хмурится, замечая других советников, отсутствие приглашения сесть и выпить чаю.

— Это был её план, не мой.

Он наклоняется вперёд, уже не выглядя сонным и скучающим, а как ужасающий фейри, с пустыми глазами и безмерно могущественный.

— Возможно, но ты знала, что она сделает это, я уверен. Не играй со мной. Мы слишком хорошо знаем друг друга для подобных хитростей

Никасия опускает взгляд, ресницы касаются щёк.

— Она хочет другого рода альянс.

Может, Совет видит её кроткой и униженной, но меня не выйдет обмануть.

Кардан встаёт, швыряя чашку об стену, и она разлетается на кусочки.

— Скажи королеве Подводного мира, что если она вновь будет угрожать мне, то её дочь станет моей пленницей, а не невестой.

Никасия выглядит поражённой.

Рандалин наконец обретает голос:

— Эта встреча не для того, чтобы бросать вещи в дочь Подводного мира.

— Маленькая рыбка, — говорит Фала, — возвращай свой плавник и уплывай.

Миккель смеётся.

— Мы не должны спешить, — беспомощно говорит Рандалин. — Принцесса, Верховный Король уделит больше времени на размышления.

Я переживала, что Кардан будет удивлён, польщён или искушён. Вместо этого он в жгучей ярости.

— Позволь мне поговорить с моей матерью, — Никасия осматривает комнату, глядя на советников, на меня, прежде чем решает, что не собирается уговаривать Кардана нас отсылать. Она решает сделать лучше: смотрит только на него, говоря так, будто нас там нет.

— Море сурово, как и методы королевы Орлаг. Она требует, когда должна предложить, но это не значит, что в том, чего она желает, нет мудрости.

— Тогда ты выйдешь за меня? Привяжешь море к земле и свяжешь нас вместе в страданиях? — Кардан смотрит на неё со всем презрением, которое он когда-либо показывал мне. Такое ощущение, что мир вдруг перевернулся с ног на голову.

Но Никасия не уступает. Вместо этого ступает на шаг ближе:

— Мы были бы легендами, — говорит она ему. — Легенды не должны заботиться о чём-то таком мелочном, как счастье.

И затем, не дожидаясь разрешения, она разворачивается и уходит. Не получив приказа, стражи расступились, пропуская её.

— Ах, — говорит Мадок. — Она уже ведёт себя так, будто королева.

— Нет, — говорит Кардан, а затем, когда никто не реагирует, делает дикий жест в воздухе. — Прочь. Прочь! Я уверен, что вы хотите продолжить обсуждать так, будто меня нет в комнате, так что идите туда, где меня действительно нет. Идите и не беспокойте меня больше.

— Прошу прощения, — говорит Рандалин. — Мы только имели в виду…

— Вон! — говорит он, и в этот момент даже Фала идёт к двери. — Кроме Джуд. — зовёт он. — Ты останься ненадолго.

«Ты». Я поворачиваюсь к нему, унижение ночи всё еще горит на моей коже. Я думаю обо всех своих секретах и планах, а также о том, что будет значить война с Подводным миром — о том, чем я буду рисковать и что уже потеряно.

Я позволила остальным уйти, ожидая, пока последний из Живого Совета не выйдет из комнаты.

— Прикажешь мне снова, — говорю я, — и я покажу тебе настоящий позор. Игры Локка и близко не будут стоять с тем, что я заставлю тебя сделать.

С этими словами я ухожу прочь вместе с остальными.

…

Во Дворе Теней я раздумываю о том, какие ходы теперь возможны.

Убийство Балекина. Миккель не ошиблась, что Подводному морю так будет труднее вырвать корону из рук Кардана.

Свадьба Кардана еще с кем-то. Я думаю о матери Мэрроу и почти жалею, что вмешалась. Если бы у Кардана была невеста — дочь старухи, возможно, Орлаг и не начинала бы такие действия.

Конечно, тогда у меня были бы другие проблемы.

Голова начинает кружиться. Я потираю пальцами переносицу.

Так как скоро свадьба Тарин, Оук будет здесь через пару дней. Мне не нравится мысль об этом, когда Орлаг так открыто угрожала ему, так нависла над всем Эльфхеймом. Он слишком ценен на доске стратегии, слишком необходимый Балекину и слишком опасный для Кардана.

Я вспоминаю момент, когда в последний раз видела Балекина, и влияние, которое он оказывал на стражей. То, как он вёл себя — будто он был королём в изгнании. И все мои сообщения от Вульсибера говорят, что ничего не изменилось. Он требует роскоши, развлекает гостей с моря, которые оставляют за собой лужи воды и жемчуг. Интересно, что они ему говорили, какие обещания он дал им? Несмотря на убеждение Никасии в том, что он им не нужен, он должен был надеяться на обратное.

А потом я вспоминаю кое-что еще — женщину, которая хотела рассказать мне о моей матери. Она была там всё время, и если она хочет рассказать это ради своей свободы, она может рассказать и еще что-то.

Размышляя над тем, что я хотела бы узнать, мне приходит в голову насколько более полезным было бы сказать ложную информацию Балекину, а не получить правдивую от него.

Если бы я позволила заключённой поверить, что временно освободила её, чтобы она рассказала о моей матери, то могла бы сказать какую-то информацию ей. Что-то об Оуке, о его местонахождении и уязвимости. Она не будет лгать, когда расскажет об этом принцу; она бы поверила в мои слова и думала, что это правда.

Я ломаю голову над этим планом, но понимаю, что еще слишком рано для этого. Сейчас мне нужно предоставить заключённой более простую информацию, которую она может продать, информацию, которую я смогу контролировать и проверить её, чтобы я могла быть уверенной, что заключённая является хорошим источником.

Балекин хотел отправить Кардану сообщение. Я найду способ позволить ему сделать это.

Двор Теней уже начал оформлять документы на обитателей Эльфхейма, но ни один из свитков не имеет никакой информации о заключённых в Башне, кроме Балекина.

Идя по коридору, я направляюсь в недавно появившийся офис Бомбы.

Она там — бросает кинжалы в картину заката.

— Тебе не понравилось искусство? — спрашиваю я, указывая на холст.

— Мне очень понравилось, — говорит она. — Но теперь нравится даже больше.

— Мне нужно узнать о заключённой из Башни Забвения. У нас есть форма для наших новичков? Рыцари видели моё лицо. Вульсибер мог бы помочь сгладить ситуацию, но я бы не стала рисковать. Лучше подделать пару приказов и преподнести кого-то с меньшим количеством вопросов.

Она хмурится, задумавшись.

— О ком ты хочешь узнать?

— Есть одна женщина, — я беру лист бумаги и рисую схему расположения темниц на нижнем этаже, вспоминая, что могу. — Она была рядом с лестницей. Вот тут. Как мне показалось.

Бомба хмурится.

— Можешь ли ты описать её?

Я пожимаю плечами.

— Вытянутое лицо, рога. Достаточно красивая, наверное. Вы все красивы.

— Какие рога? — спрашивает Бомба, наклонив голову в сторону, как будто она что-то обдумывает. — Прямые? Изогнутые?

Я показываю на место где, по-моему, они были.

— Маленькие. Козлиные, наверное. И еще у неё был хвост.

— Таких фейри в Башне не так много, — говорит Бомба. — Женщина, которую ты описываешь…

— Ты её знаешь? — спрашиваю я.

— Я никогда не говорила с ней, — говорит Бомба. — Но я знаю, кто она такая или кем была: одна из любовниц Элдреда, которая родила ему сына. Это мать Кардана.

Злой Король. Глава 14.

Я стучу ногтями по старому столу Даина, когда Таракан ведет заключенную внутрь.

— Ее зовут Аша, — говорит он. — Леди Аша.

Аша худая и такая бледная, что ее кожа кажется немного серой. Она не очень похожа на смеющуюся женщину, которую я видела в хрустальном шаре.