Праздник мертвецов (СИ) - Виланов Александр Сергеевич - Страница 55

– Понятия не имею, – не задумываясь, ответил Дариан. – Да и никогда не имел, если честно. Я, как ты должна была заметить, живу сегодняшним днём. Так тебя смутил тот разговор с Торнео?

– Не только он. В последние дни мне не спалось по ночам, и я много думала обо всём произошедшем. Я исполнила свою мечту: завершила технику призыва души, над которой десятилетиями работали мой дед и мать. Я вернула к жизни тебя, всех разбойников, а ещё Меллека и Ортея. Но что нас ждёт дальше? Вы так и будете охранять и добывать для меня еду, пока я не умру от старости или от скуки?

– Хочешь сказать, у твоей семьи не было никаких планов на этот счёт? Вот представь, что ничего бы не случилось, и твоя мать сама завершила исследования. Что бы она тогда стала делать?

– То же, что и любой другой некромант – зарабатывать на этом деньги. Со временем мы рассчитались бы со всеми долгами и зажили безбедной жизнью, ни в чём себе не отказывая. Но все эти мечты в прошлом. Ни мамы, ни дома у меня теперь нет. А с кем мне торговать в этом форте? Вот я и думаю: даже если весть о завершении техники Маридан разойдётся по округе, что такого страшного может произойти? В худшем случае меня заставят выдать секрет призыва души, и кто-то другой сколотит на этом состояние. И что с того?

– Так, давай подумаем… – Дариан поднялся со стула и принялся расхаживать ко комнате, теребя подбородок. – А что, собственно, заставило нас с тобой сбежать из города?

– На меня охотился Арганел и его наёмники, и с городской стражей он тоже наверняка договорился. Без поддержки мамы я была слишком беззащитна, а одно только имя меня бы не спасло.

– Правильно. Но теперь-то у тебя за спиной есть десяток взрослых мужиков, причём не последних бойцов. Не пора ли вернуться в город и заявить, что ты жива? Вряд ли кто-то посмеет выступить против тебя.

Девушка усмехнулась.

– Будь всё так просто, я бы обратилась к страже ещё в день нападения.

– Разве по закону они не должны встать на твою защиту?

Шенни посмотрела на него с нескрываемым удивлением.

– Ты случайно не заболел? Откуда такая наивность? Разве ты, будучи бездомным, не ощутил на себе всю "справедливость" Нориамского правосудия?

– А при чём тут я? Бездомные находятся вне закона, так что в плане нашего отлова всё вполне честно. А вот тебе вроде как положено находиться под защитой.

– Может, и положено. Вот только представь, что начнётся, если я сейчас вдруг заявлюсь в город. Властям придётся восстанавливать меня в правах, возвращать мне проданное имущество. А уж сколько шума будет от новости, что я завершила работу над призывом души. Под разумных призванных, считай, придётся полностью перекраивать действующие законы. Поверь, им намного проще будет просто избавиться от меня. А насчёт нападения… как думаешь, кому судья поверит: несовершеннолетней девчонке или взрослому уважаемому некроманту?

– Ну допустим, у тебя есть свидетель.

– Ага – призванный, находящийся в полном моём подчинении. Вряд ли такого свидетеля вообще станут слушать. А вот Арганел приведёт с собой десяток слуг и наёмников, и все они хором подтвердят, что в тот день их наниматель находился дома.

Подобные вещи Дариану даже не приходили в голову. Находясь всю жизнь вне закона, он и не подозревал, что даже для честных граждан суд далеко не всегда являлся гарантом справедливости.

– Получается, дорога в Нориам теперь навсегда для тебя закрыта?

– Может и нет, но проверять это я точно не намерена. К тому же, в этом форте не так уж плохо. Не вижу ничего страшного в том, чтобы здесь остаться.

С этими словами девушка и уселась за стол и раскрыла перед собой небольшую книжицу.

– Что это? – спросил Дариан, заглядывая ей через плечо.

– Не подглядывай! – возмутилась Шенни и заслонила страницы руками. – Это… дневник.

– Дневник? И давно тебе взбрело в голову его вести?

– На самом деле, давно, ещё когда мне было восемь.

– Откуда тогда он здесь взялся? Я бы заметил, если бы ты вынесла из особняка что-то, кроме вашей некромантской книжки.

– А я и не выносила, оригинал остался дома. Может, его кто-нибудь уже нашёл и прочитал, а то и выставил на продажу. Всё же это личный дневник последнего из "погибших" членов известного рода; иные люди будут не прочь раскошелиться, чтобы заполучить подобное. Но не важно: я уже восстановила все записи.

– Что, вообще все? – присвистнул Дариан.

– У меня было достаточно свободного времени, – улыбнулась девушка. – Когда ты стал призванным, мне нужно было чем-то скрасить одиночество. От бесконечного чтения книг в библиотеке можно было с ума сойти. Тогда я и решила восстановить утерянный дневник. Я не раз перечитывала свои записи, поэтому было несложно вспомнить наиболее важные события и размышления, что были туда занесены.

– И всё равно, звучит жутко. Это же записи за целых восемь лет.

– Знаю, звучит дико, но это увлекало меня, позволяло скоротать время и отвлечься от гнетущих мыслей. Пожалуй, я и сейчас продолжу его вести. Теперь уж точно найдётся, что написать. А вот если ты прочтёшь записи о прежних временах, то точно умрёшь от скуки.

– Вообще-то, ты только что запретила мне в них заглядывать.

– Сейчас – да. Но когда-нибудь, возможно, я подарю тебе этот дневник. Но не раньше, чем он будет закончен.

Шенни макнула перо в чернильницу и вывела на бумаге сегодняшнюю дату.

***

Слева!

Сориентировавшись на звук рассекаемого воздуха, Дариан резко повернулся и выставил меч. В почти кромешной темноте ночи силуэт противника был едва различим, но стук деревянных мечей оповестил о том, что вражеская атака была успешно отражена. Оттолкнув оружие врага в сторону, он сделал ответный взмах, но не прямо перед собой, а вниз, с удовольствием ощутив, как удар пришёлся аккурат по вражескому колену. Как и рассчитывал Дариан, в темноте наёмнику не удалось распознать направление атаки. Но радость юноши была недолгой, и секунду спустя деревянный предмет плашмя шлёпнул его по лицу.

– Эй, так не честно! – выкрикнул он, отшатнувшись от удара.

– Почему это? – удивился Ортей.

– Ты не мог продолжать бой с раненым коленом!

– Правда? Как же тогда я тебя ударил?

Лица наёмника было не разглядеть, но это и не требовалось, чтобы представить себе его издевательскую ухмылку.

– Ты знаешь, о чём я, – обиженно протянул юноша. – Если бы ты был человеком, я бы уже победил.

Ответом ему послужил рубящий удар по шее, едва не сваливший с ног.

– Но так как я призванный, ты умер уже два раза, – ответил Ортей, и в этот раз тон его был серьёзен. – Я уже говорил тебе: не смей ослаблять защиту, никогда. Даже если враг лежит перед тобой отдельно от своей головы. Мы живём в опасное время. Здесь призванные уже научились думать и разговаривать, а там… – голова наёмника повернулась на север, где в одном дне пути находился Нориам. – Тебе ещё не доводилось встречаться с детищами Арганела?

– Я видел одного в особняке Шенни, когда мы удирали, – ответил юноша, ощупывая шею и проверяя, не осталось ли на ней серьёзных повреждений.

– Тогда ты и сам должен понимать, что твоими противниками могут оказаться не только обычные люди, и быть готовым ко всему. Ладно, на сегодня хватит, скоро рассвет.

Это была одна из многочисленных ночных тренировок, идея о которых пришла Ортею вскоре после осознания, что призванные не спят по ночам. Размышляя, чем бы себя занять, он предложил ученику обучиться ведению боя в полной темноте, ориентируясь лишь на звук и интуицию. Подобные ночные спарринги оставляли на теле куда больше синяков и царапин, очень медленно заживавших на обращённом теле, но свою задачу выполнили, и к весне Дариан мог даже с завязанными глазами держаться на равных с менее умелыми бойцами.

Бросив учебный меч на землю, он вернулся в штаб и, на ощупь поднявшись на второй этаж и бесшумно войдя в комнату Шенни, сел на стул возле мирно спящей некромантки.

Два месяца после пробуждения банды прошли в привычном ритме: разбойники патрулировали форт и окружающую местность, работали по хозяйству и добывали еду, а также много времени посвящали боевым тренировкам. Поначалу они противились этой идее, главным образом из-за того, что её инициатором стал нелюбимый всеми Ортей, но вскоре вынуждены были признать, что не знающим сна и усталости призванным нужно так или иначе убивать время.