Псы войны - Первушин Антон Иванович - Страница 23

– А они ещё не установлены?

– Ещё нет, – ответил за всех Гуров. – Мы ждём, когда администрация города оформит лицензию, разрешающую нашей «Охоте-рыбалке» заниматься коммерческой деятельностью на территории республики, а затем вполне легально разместим вэб-камеры под предлогом создания туристического сайта, через который будут рекламироваться красоты Биармии. Сейчас ни один приличный туристический сайт без вэб-камер в реал-тайм не обходится…

– Главная проблема у нас другая, – вмешался Звягин. – И её нужно решить до того, как начнутся боевые действия. Мы пока не знаем, где находится оперативный центр. И не знаем точно, кто будет осуществлять координацию сил и непосредственно управлять операцией по захвату комбината. Разведка уже работает в этом направлении, но на решение уйдёт какое-то время. Может быть, вы сумеете помочь?

Карташов развёл руками:

– Представления не имею. Всё, что нам известно, – это информация о намерении Бруммана и его ближайшего окружения прикарманить остров и комбинат. Произойдёт это в самое ближайшее время, но когда и как… Нет, этого мы не знаем – у нас ведь нет своей разведки в Биармии…

Офицеры помолчали, ожидая, не захочет ли майор из Алонца хоть что-нибудь добавить к сказанному, но не дождались, и тогда Бояров продолжил свой доклад:

– Система оперативного управления будет доводиться по мере поступления новых данных. Что касается размещения наших сил в Белогороде, то этот пункт плана выполнен уже на семьдесят процентов. Купленные квартиры – на карте они показаны красными треугольниками – прошли ремонт, и там уже разместились наши наблюдатели из состава ударной роты и роты разведки. Офисы оборудуются в соответствии с проектом. Через два дня мы планируем переправить туда оборудование связи и шифрования, компьютеры, спецприборы. Оружие, согласно нашей тактике, будет привезено за сутки до начала боевых действий.

– Но для этого нужно знать точную дату начала боевых действий, – заметил Карташов. – Вы уже знаете дату?

– Нет, – сказал капитан Виноградов, сидевший напротив Карташова. – Но мы узнаем её, я ручаюсь.

– По предварительным прикидкам, – снова взял слово Гуров, – самым выгодным моментом для захвата комбината является первая или вторая неделя июля.

– Почему вы так считаете?

– В июле у Президента России начинается отпуск. Об этом уже официально объявлено. Сразу после захвата комбината Борис Брумман вылетит в Сочи и на правах дальнего родственника добьётся аудиенции. Поскольку Президент вряд ли захочет вникать во все эти дрязги в период своего отпуска, можно ручаться: действия Бруммана если и не одобрят, то не осудят. Брумман получит главное – время на закрепление своих позиций. И к осени остров станет частью Биармии не только де-факто, но и де-юре.

– Ловко, – оценил Карташов. – И вы всё это вывели на основании информации о том, когда наш Президент уходит в отпуск?

– Не только, – скромно отозвался Гуров. – Но это элементарное соображение – основа для дальнейших логических построений. Мы исходим из того, что противник не глупее нас, а значит, будет действовать с учётом внутриполитической обстановки. Брумман будет ждать отпуска Президента.

– Очень хорошо, – покивал майор из Алонца. – Вы умеете произвести впечатление, ребята. Но мне пока непонятно, какие действия вы собираетесь предпринять для предотвращения захвата комбината.

– Стандартная тактика сил спецназначения, – ответил Бояров. – Когда поступит команда – а произойдёт это, скорее всего, ночью – ударная рота и взвод огневой поддержки покинут квартиры и перейдут по мосту из Белогорода на остров. Там они займут позиции у проходной и забора. При необходимости обезоружат вневедомственную охрану, но на территорию комбината заходить не будут – в этом нет нужды. Часть наблюдателей из роты разведки останется на квартирах, другая часть разведчиков и наши снайперы разместятся на чердаках вот этих домов в начале проспекта Патриотов и в «секретах» на Майской набережной.

– В «секретах»? – удивился Карташов. – Вы оборудовали «секреты»?

– Работы ведутся, – подтвердил Звягин. – Мы используем существующие канализационные колодцы – достаточно только дооборудовать их под наши цели… Продолжайте, товарищ майор, – обратился он к Боярову.

Начштаба кашлянул в кулак и снова повернулся к карте:

– …Когда отряды противника появятся на мосту, мы осветим их со стороны комбината переносными прожекторами. Потом кто-нибудь из командиров ударной роты с помощью мегафона объявит наступающим, что «Спираль» находится под охраной военизированного формирования. Что любая попытка приблизиться к проходной будет воспринята как намерение напасть, после чего по нападающим будет открыт огонь на поражение… Тут должен сработать эффект неожиданности, и мы полагаем, в первый момент подразделения Сил самообороны отступят. Потом они посовещаются, произведут перегруппировку и попробуют всё-таки атаковать. Тогда мы встретим их предупредительным огнём. Если и это не поможет, начнём вести прицельную стрельбу. Когда они поймут, что мы не шутим, то прекратят операцию. Время окажется упущено, и вряд ли Брумман решится на повторение, пока не выяснит все подробности ночной стычки. А подробностей он не выяснит – рота покинет позицию сразу после того, как штаб убедится, что противник отступил. И больше никто из батальона не появится ни в Белогороде, ни в Алонце…

– План отхода? – спросил Карташов.

Бояров помедлил с ответом, взглянул на Звягина, но тот спокойно кивнул, разрешая говорить.

– Уходить через Белогород бессмысленно и просто опасно, – заявил начштаба. – Отступая, подразделения Сил самообороны наверняка оставят разведчиков. Через Алонец уйти проблематично – в самый неподходящий момент ваши деятели могут развести мост. Потому было принято решение уходить по Виэне…

– По Алонке, – поправил непримиримый Карташов.

– По Алонке, – легко согласился Бояров. – Взвод специальных операций подойдёт на резиновых лодках к четвёртой и пятой опорам моста и будет ждать сигнала. Бойцы ударной роты и взвода огневой поддержки спустятся на альпинистских верёвках вниз, затем на вёслах выйдут к устью реки, а дальше – на катере, через Ладогу в Приозерск.

– Очень хорошо, – повторился Карташов, сразу оценив красоту замысла. – И никаких следов… – майор посидел в задумчивости, а потом спросил: – А зачем вам снайперы на чердаках и в «секретах»?

– На всякий пожарный случай. Если что-нибудь пойдёт не так, как мы задумали.

– А что может пойти не так?

Тут слово взял капитан Виноградов:

– Чтобы с большой точностью предсказывать развитие конфликтных ситуаций, необходимо иметь полное и всеобъемлющее представление о внутренней структуре сил противника. О характере взаимодействий между отдельными элементами этой структуры. О потенциальных возможностях, которыми они обладают… Великий учитель Сунь-цзы по этому поводу говорил: «Если ты знаешь себя и знаешь врага, то не подвергнешься опасности и в сотнях битв. Если знаешь себя, а врага не знаешь, то один раз победишь, другой раз потерпишь поражение. Если не знаешь ни себя, ни врага, то опасность будет подстерегать тебя в каждой битве». Но у нас нет времени, чтобы изучить врага досконально. Потому приходится подстраховываться и сажать на крышу снайперов.

– Па-анимаю, – протянул майор Карташов. – Но я не вижу каких-то подводных камней… Может быть, вы меня просветите?

– Что ж, – сказал Виноградов, перемигнувшись со Звягиным, – это может оказаться полезным и для вас, и для нас.

Капитан встал из-за стола, подошёл к Гурову и попросил его «распечатать квадрат семь-двенадцать». Получив из лазерного принтера листок бумаги, он положил его перед майором, а сам встал сбоку, наблюдая за реакцией. Карташов увидел на тёплом ещё листке контрастную фотографию – снимок земной поверхности, сделанный со спутника с очень приличным разрешением. На снимке были запечатлены: взлётно-посадочная полоса со всем оборудованием, рулёжные дорожки, ангары, два вертолёта и самолёт.