Секрет (СИ) - Субботина Айя - Страница 10

— Может, ради разнообразия, лучше я в твою?

— Согласна даже на коврик у двери, - закрываю глаза.

Чувствую его ладони у меня на запястьях, пытаюсь представить, как вот сейчас Антон скажет: «Отмена на запрет поцелуев». Как он меня прижмет, скажет, что я особенная.

— Тогда завтра, хорошо? – вдруг спокойно продолжает Антон, и я потихоньку возвращаюсь на грешную землю.

— Почему завтра? – Чувствую себя человеком, которому удалил отвечающий за логическое мышление участок мозга.

— Твои родители пригласили мою семью на Рождество, - поясняет Антон. – Возможно, я заеду на полчаса, если буду не очень занят. Покажешь свою комнату, Туман?

— Конечно, покажу, Дым. Хорошо, что предупредил: сниму со стен плакаты с полуголыми красавчиками, чтоб ты не чувствовал себя неуютно в их компании.

Он поджимает губы, чтобы не засмеяться, но в конце концов сдается, берет меня за руку и энергично тянет в обратную сторону.

— Отвезу тебя домой, Туман. А то мало ли какой полуголый красавчик прицепится, - вздыхает он. – Придется изображать самца, рычать, возможно, даже разбить ему нос, а я старый уже – из меня песок сыпется, мне такие нервотрепки ни к чему.

— А ты умеешь рычать? Правда?!

— Туман, ты меня доконаешь.

Глава девятая: Таня

Видно, моя прошлая выходка с перелезанием ему на руки, глубоко отложилась в памяти Антона, потому что на этот раз он сам меня пристегивает и делает это так надежно, что я даже дышу с трудом, практически пришитая к креслу ремнями безопасности.

По дороге до моего дома я спрашиваю его про спорт, сопровождая свои комментарии демонстрацией его фото в интсаграм.

— Почему нет фотографий с голым торсом? – спрашиваю я, надеясь, что выпрошу такой снимок для личного использования. – У всех спортивных парней куча фотографий в полуголом виде. И еще в коротких шортах.

— Мне это не интересно, - передергивает плечами Антон. Бросает на меня косой взгляд, и спрашивает: - Хочешь меня в полуголом виде?

Вместо слов я с совершенно влюбленным видом роняю голову на спинку сиденья. Мне кажется, что ответ написан на лбу большими красными буквами.

— Я подумаю, Туман.

Это меньше, чем «Конечно, малышка, все для тебя», но больше, чем очередное категоричное «нет».

Он оставляет машину у соседнего дома. Нам не нужно обсуждать эту «странность», потому что все и так понятно: мы оба не хотим нарываться на целую кучу вопросов и предрассудков, тем более, что сейчас это может убить то, что между нами происходит. Хоть у меня нет ни единого подходящего слова для определения степени и глубины наших отношений. Но ведь это что-то похожее на начало отношений?

— Проведу тебя до подъезда, - говорит Антон, и снова берет меня за руку.

У него шершавая крепкая ладонь, большая и немного прохладная. Такая мужская, что не могу удержаться, чтобы не потереться о нее подушечкой большого пальца. Впервые в жизни мне хочется растянуть короткие сто метров на пару часов пути. Даже если мы, как сейчас, будем идти молча и просто держась за руки.

— Ты ходишь тут одна? – Антон останавливается, разглядывая разбитую лампу в уличном фонаре возле моего подъезда.

— Его сломали пару дней назад, а у меня в телефоне есть фонарик.

Он смотрит на меня так, будто я сказала огромную глупость.

— Я не боюсь бабайку, - пытаюсь отшутиться я, хоть, конечно, обычно подпрыгиваю от любого взрыва выхлопной трубы и даже собачьего лая. Но после того, как я первой его поцеловала, стыдно признаться, что я могу бояться таких простых вещей.

Дым напряженно смотрит на меня, и я все-таки стаскиваю эльфийскую шапочку с кисточкой. Мы стоим в тени большого ясеня, который завален снегом, и при всем желании нас никто не увидит, потому что наши тени путаются в тенях разлапистых веток. Мое сердце доходит до той отместки скорости толчков, после которой неминуемо наступит взрыв конфетти разноцветных бумажных сердечек.

— А запрет еще действ… - пытаюсь спросить я, но вместо ответа Мой Мужчина окунает ладонь мне в волосы на затылке, несильно сжимает и оттягивает голову назад, чтобы я смотрела только на него – глаза в глаза. – Дыыыыым…

Его льдистый взгляд сводит с ума. Я готова быть маленькой и послушной, но в то же время хочу обнять его, поцеловать так сильно, чтобы проклятые тринадцать лет перестали существовать в этой реальности.

— Прости, что не писал, Туман, - его взгляд касается моих губ, и я готова громко плакать от потребности снова ощутить взрослый поцелуй и кусочек железа у себя во рту, - все время забываю, что ты еще очень маленькая.

— Я не маленькая, Дым.

— Уверена? – Антон притягивает меня к себе, вынуждая становится на кончики пальцев.

Я точно не маленькая, потому что понимаю, чем он в эту минуту прижимается к моему животу. Мои мысли становятся позорно вязкими, превращаются в бесконечный поток образов из моих снов. Хочу, чтобы между нами не осталось даже крохотного кусочка свободного пространства. Хочу услышать, какая я особенная именно для него, потому что даже кровяные тельца в моих венах вопят: «Ты – Мой Мужчина!»

— Уверена, что мы идеально друг другу подходим, - говорю я, удивляясь, что не сделала ни единой ошибки на целых семь слов. Мой язык настроен на поцелуи, а не на разговоры.

Антон со вздохом отодвигается, фактически, удерживая меня на расстоянии руки.

— Как зайдешь – сразу напиши мне, поняла?

— Хорошо, - обещаю я. – До завтра?

— До завтра, малышка.

*****

Я бегом лечу по лестнице, и не только потому, что лифт у нас тоже давно сломан и не на каждой площадке горит свет. Просто если остановлюсь – ноги повернут назад, к Моему Мужчине, а у меня нет ни единого приличного способа, как бы выколотить из его светлой, но такой упрямой головы, это злосчастное табу на поцелуи. Нужно обязательно что-то придумать до завтра. На моей территории, в моей комнате, Дым просто не сможет устоять.

Открываю своим ключом, носками стаскиваю ботинки и на ходу, даже не раздеваясь, пишу:

Я: Зашла в дом.

Из кухни выходит мама в переднике, окидывает меня удивленным взглядом, потом качает головой: она давно считает, что я слишком много времени провожу «в телефоне», и пару раз как бы случайно подкладывала мне всякие листовки о зависимости от социальных сетей. У меня есть тухлая страница в ВКонтакте, которой я пользуюсь только чтобы отслеживать дни рождения своих друзей, и страница в инстаграм (где меня зовут «Радужный Бегемотик»), и где нет ни одной фотографии с моим лицом, зато много фото всего, что меня окружает. Светилом, как Марина, я не стану, потому что руки и глаза у меня растут и близко не из тех мест, зато это почти полчка с сувенирами на память.

— Раздевайся, Ребенок, ужин на столе.

— А в котором часу к нам… - Я вовремя закрываю рот. Очень вовремя. Я же не знаю, что у нас завтра гости. Было бы очень непросто объяснить маме, откуда я вдруг в курсе, что Клейманы придут к нам на Рождество.

— Что? – не понимает мама.

— В котором часу праздничный ужин? – не теряюсь я. У меня только что, секунду назад, созрел план, но времени у меня катастрофически мало.

— В шесть, - говорит мама. Собирается уходить, но останавливается и добавляет: - У нас завтра Клейманы-старшие.

— А младшие? – смеюсь я. Телефон уже «подмигивает» сиреневым огоньком сообщения, но я не хочу обижать маму, отвлекаясь от разговора.

— Андрей точно нет, но может быть на минутку заглянет Антон.

Пока я с трудом сдерживаю довольную улыбку просто потому, что в приятной близости от моих ушей прозвучало его имя, мама снова дополняет список гостей:

— И Нина тоже заглянет.

Нина давно живет отдельно: у нее своя квартира в центре столицы, где я была всего пару раз. Сестра не частый гость, и на Рождество тем более, потому что она не фанатеет от «всех этих ваших семейных праздников».

— Нина полюбила Рождество? – пытаюсь замаскировать горечь удивлением.