Семь Замков Морского Царя
(Романы, рассказы) - Рэй Жан - Страница 19

Через открытую дверь курительной комнаты Харлисон наблюдал за неторопливой жизнью порта, за механическими движениями кранов, испускавших при каждом рычании струи пара и сопровождавших свою тяжеловесную деятельность пронзительными свистками.

— Англия! — пробормотал инженер. — Вот я и вернулся в Англию! И встречают меня не лучше, чем промокшего под дождем пса. С приездом, Харлисон!

— С приездом! — крикнул кто-то на набережной, обращаясь отнюдь не к Харлисону, а к тонкой фигурке, закутанной в зеленый плащ, стоявшей возле наружного трапа.

Харлисон узнал Бетти Элмсфильд.

«Как интересно, она тоже останется на борту до Лондона?» — подумал он.

После резкой фразы, произнесенной Бетти поздно вечером, когда Хрлисона поцеловала стюардесса, она полностью игнорировала молодого инженера. Вначале среди пассажиров появилось несколько издевательских слухов, но вскоре все успокоилось. Страдал ли от этого Харлисон? Он явно затруднился бы с ответом; по сути он был скорее задет, чем удручен этим безразличием Бетти.

В Гасконском заливе во время встречи их парохода с великолепным парусником из Бордо Харлисон случайно оказался рядом с ней на верхней палубе.

— Вы несправедливы, мисс Элмсфильд, — начал он. — Я хотел бы объяснить вам…

— Я не жду от вас никаких объяснений, сэр! — бросила Бетти и отошла в сторону. После этого они больше не общались.

Харлисон заметил, что через открытую дверь салона для пассажиров первого класса за этой сценой наблюдала Нэнси Уорд, и почувствовал раздражение.

— Смотри-ка, она остается! — буркнул он. — Но какое мне до этого дело! Даже если «Джервис Бей» будет болтаться по морям до последнего дня, словно новый Летучий Голландец, я не взгляну на нее больше ни разу.

Тем не менее, он с интересом наблюдал за джентльменом, с трудом поднимавшимся по трапу. Бетти встретила его и подставила лоб для поцелуя.

— Здравствуйте, дядюшка! Вы собираетесь забрать меня с собой?

— Нет, Бетти! Думаю, морской воздух прибавит мне здоровья. С вашего позволения, я хочу дойти с вами до Лондона.

— Конечно, дядюшка! — ответила без особого энтузиазма Бетти.

— Как прошло ваше путешествие?

— Очень хорошо, дядюшка.

— Я рад за вас.

Харлисон, оказавшийся невольным свидетелем этой беседы, подумал, что красавица встретила вновь прибывшего ненамного дружелюбнее, чем его, окажись он на месте этого дядюшки. Ему даже стало немного жаль ее.

«Возможно, девушка с детства видела столь же мало ласки, как и я», — подумал он.

Бетти, направлявшаяся с дядюшкой в салон, прошла вплотную мимо Харлисона.

Он поприветствовал джентльмена, тот ответил прохладно и чопорно. Бетти сделала вид, что не заметила его.

— Кто это? — поинтересовался джентльмен немного охрипшим голосом.

— Его зовут Харлисон.

— Как вы сказали? Дэвидсон?

— Нет, Харлисон. Хар-ли-сон. Впрочем, не имеет значения. Это типичный невежа. Он не проявил должного уважения ко мне.

— Действительно? — поинтересовался дядюшка с вежливым безразличием. — Я могу найти здесь стакан молока, Бетти?

Они скрылись в салоне в тот момент, когда таможенники заявили, что на судне все в порядке и «Джервис» может двигаться дальше.

— Через час камбала будет готова! — сообщил Черман, появившись из-за груды канатов. Было заметно, что палуба начинает терять свою сверкающую чистоту, постоянно поддерживавшуюся во время плавания. — Через четверть часа дождь должен закончиться. А пока можете полюбоваться на этот крейсер, идущий мимо. Это «Инфлексибль», один из победителей Фолклендской войны. Вы помните о ней?

Харлисон рассеянно глянул на мачты, возвышавшиеся над корпусом плавучего мастодонта; он никак не мог выбросить из головы худощавый силуэт дядюшки Бетти, его гладко выбритое морщинистое лицо, на котором холодным интеллектом ярко светились большие глаза.

— Этот новый пассажир… Кто он?

— Похоже, что вы не просматриваете исторические материалы в прессе, приятель?

— Разумеется! Я даже не имею понятия, что об этом что-то публикуют… Так о чем же идет речь?

— Журналы полны материалов, обеспечивших известность лорду Эдвину Элмсфильду, крупному ученому-ориенталисту, главным образом, египтологу, но не только. Он брат скончавшегося отца мисс Бетти, старый оригинал, невероятно богатый и скупой. Он сможет обеспечить своей племяннице наследство в несколько десятков миллионов фунтов стерлингов.

— Неужели? — удивился Харлисон.

— Говорят, что Элмсфильд, которого называют императором Индий, богаче английского короля. Что, малыш, тебе, видно, жаль?

— Жаль чего?

— Мне казалось, что вы произвели некоторое впечатление на мисс Бетти в начале нашего путешествия, Малышка старается вести себя как можно демократичнее с тех пор, как начала скитаться по миру. Она любит повторять, что готова выйти замуж за любого мужчину, который ей понравится, будь он даже посыльным в гостинице. Для дядюшки, конечно, важнее всего, чтобы кандидат в мужья племяннице не путался в перечне фараонов Раннего царства.

— Я бы не смог запомнить их даже за двадцать миллионов фунтов, окажись эта абракадабра ключом к такому богатству. — проворчал инженер.

— На моей памяти одна лиса сказала примерно то же самое, когда смотрела на высоко висевшие виноградные гроздья, — ухмыльнулся Черман.

К его сожалению, инженер был плохо знаком с Лафонтеном.

Вокруг парохода, идущего под всеми огнями на полной скорости, словно скакун, почуявший конюшню, Ламанш был плотно заполнен множеством судов.

Броненосцы с плимутской военно-морской базы, рыболовецкие шхуны, небольшие густо дымившие приземистые пароходики, торговые суда, оставлявшие за кормой приятный запах пряностей, над которыми развевались флаги всех стран мира…

Из-за туч ненадолго выглянуло солнце, позолотившее верхушки мачт и осыпавшее блестящими конфетти крутую волну.

Харлисон следил за этой суетой с возродившейся в его душе надеждой. Незнакомец удалился. Краем глаза он заметил Нэнси Уорд, оставшуюся без работы и наблюдавшую рядом с миссис Хиншклиф за праздничной обстановкой на море.

— Харлисон!

Инженер обернулся. Палуба вокруг него казалась совершенно пустынной.

— Харлисон! — его снова окликнули негромким, строгим голосом, похожим на военную команду.

Инженер повернулся несколько раз, но никого не заметил возле себя. Он уже подумал, что над ним кто-то подшучивает, когда заметил торчавшую рядом с ним большую вентиляционную трубу. Он из любопытства наклонился к широкому раструбу.

— В чем дело?

Некоторое время из металлической трубы доносилось только негромкое гудение, которое можно услышать, если приложить к уху раковину. Харлисон уже собирался отойти в сторону, чтобы избавиться от навязчивого шума, когда на его вопрос откликнулся мрачный голос.

— Вы на палубе, и это хорошо. Я уже начал думать, что Гровер добрался до вас.

— Гровер? Кто такой Гровер?

— Очень хорошо, продолжайте прикидываться дурачком. Мне нравится ваша осторожность. Вентиляционная труба искажает голос иначе, чем телефон, не так ли?

— Какого черта, кто вы?

— Никогда не задавайте этот идиотский вопрос, — прогремел голос с раздражением и угрозой. — Лучше поторопитесь добраться до Лондона. Вас ждет работа.

— На Найтрайдер-стрит?

— Какого черта, зачем лишний раз называть этот адрес? Я и так хорошо помню его, впрочем, мне кажется, что и вы тоже.

— Еще бы! — проворчал Харлисон, решивший больше не пытаться понять, что происходит вокруг него, и отдаться течению событий.

— Скажите, зачем вы перекрасили волосы? В этом не было необходимости.

— Я перекрасил волосы? — недоуменно пробормотал инженер, проведя рукой по своей густой шевелюре.

Внезапно голос приобрел требовательное звучание.

— Харлисон, некоторые изменения были необходимы… Муха слетела со шлема. Она села на крест.

Последовало молчание.

— Алло? — негромко произнес Харлисон.

Но вентиляционная труба продолжала молчать. Инженер заметил, что к нему направляются две стюардессы и отошел от трубы.