Коварные умы (ЛП) - Жермэн К. Ф. - Страница 30

— Я его знаю. Грей Питрес. А кто же его не знает... маленький принц? — подколола его я, а его порозовевшие щёки расползлись в смущённой улыбке. — Просто шучу. Прочитала его на двери твоей комнаты, а поскольку ты здесь один, решила, что ты и есть известный Грей Питерс.

Грей был милым. Забудьте. Он был красавчиком. Только я вошла в общагу атлетов, он сразу же привлёк моё внимание. Он не расхаживал с важным видом по коридору, как остальные парни, выпятив грудь и раздавая улыбки, от которых, они полагали, Бритни, Меган и я растаем мокрыми горячими лужицами на полу.

Когда все его приятели стояли и пялились на мою задницу, взгляд прославленного квотербека Грея Питерса никогда не опускался ниже моего подбородка, что одновременно меня смущало и удивляло.

— Мне нравится Tool, — сказал он, заметив нашивку с группой, на моей спортивной сумке. — Видела их выступление этим летом в Концертном зале «Арлин Шнитцер»? Я ходил с братом. Какая твоя любимая песня? Моя— «Schism»27.

Я молчала минуту, стараясь вспомнить, как говорить на английском, но мой язык моментально стал толстым, и я не могла заставить его пошевелиться.

— Ну, полагаю, всем нравится «Schism», — продолжил он после того, как нервно резко выдохнул. — Вопрос был глупый. Я идиот.

Да, но милый идиот с сильными руками и широкой твёрдой грудью. Боже, я была не лучше тех чванливых качков — я оценивала этого бедного болвана, как какую-то вещь.

— Кажется, она тяжёлая, — прокомментировал он, показывая на мою спортивную сумку. — Могу я предложить свою помощь донести её в комнату для гостей, мадам? — спросил он голосом пожилого английского дворецкого в манере, достойной английского канала ВВС. А потом засмеялся над своим же банальным комментарием, сунул руку в карманы джинсов и стал раскачиваться вперёд и назад на пятках, как мальчишка.

Наконец я заставила свой толстый язык пошевелиться. Я собиралась согласиться, но то, что я издала, было похоже на рык волка, готового наброситься на добычу. Тупо, Сидни. Вместо того чтобы грациозно исправиться, я побежала к открытым дверям лифта и несколько раз нажала кнопку «вверх». Оказавшись в безопасности металлической коробки, сползла по стене вниз и издала настоящий, достойный чирлидера визг. Грей Питерс говорил со мной. Ни фига себе.

А теперь я сидела в его комнате, попивая виски. Просто нереально.

— Известный? — Грей улыбнулся и вернулся обратно на свою кровать. — Вау.

— Ага, известный статистик футбольной команды Грей Питерс. Ты просто сидишь на скамье и анализируешь цифры, подсчитываешь шансы, понимаешь, о чём я?

Он рассмеялся и сделал ещё один глоток.

— Ты забавная, Сидни Факю.

Мы оба захохотали, и я заметила в углу гитару.

— Играешь? — Я достала инструмент и передала его Питерсу. Он кивнул, взял его из моих рук и начал бренчать.

Я знала эту песню, а он запорол один из аккордов.

— Там E, а не F, Питерс. — Я подошла к его кровати и села, прислонившись к стене рядом с ним.

Питерс позволял мне передвигать его пальцы по грифу, но был невнимателен. Он прожигал моё лицо тяжёлым жарким взглядом. В тот момент я почувствовала себя смелой. Я загнала его в угол и могла или уйти, или сделать следующий шаг. Должна ли я сделать следующий шаг? С Греем Питерсом варианта было два: сейчас или никогда. Это уж точно.

— Расскажи мне три правдивых вещи о себе, Сидни Факю, воровка машин и приколистка. Только три. — Когда он говорил мне на ухо, его голос звучал низко и хрипло, и я убрала руку с гитары, опустив её на его колено.

— Мне восемнадцать. — Я встала, подошла к двери и захлопнула её. — Ненавижу носить платья. — Стянула платье через голову, и он сглотнул, рассматривая моё тело. — И я ненавижу обнимашки.

 Не успела я понять, что происходит, как Питерс проложил себе путь через танцующую толпу, с яростной решимостью направляясь прямо ко мне. Я задержала дыхание, наблюдая за тем, как две блондинки успели добраться до меня первыми.

— Булка Ветчинкина? — Голос Тины достиг моего уха, когда она встала передо мной. Тиффани стала рядом с ней, и они ещё раз бегло пробежались по мне взглядом.

Питерс остановился прямо за ними. Он скрестил руки на одетой во флис груди, но не проронил ни слова. Его глаза сверкали раздражением, но, к удивлению, направленным не на меня. Он пристально смотрел на Тиффани.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она, подняв руку, чтобы коснуться лямки моего дешёвого платья. — Ты здесь, чтобы клясться в вечной любви Джеку Портеру, как я полагаю. Ну, думаю, ты немного опоздала. Тереза уже трахается с ним в одной из комнат.

Моё сердце ухнуло так низко, что я была уверена, оно выскользнуло и упало на липкий паркетный пол.

Что же я наделала?

— В какой комнате? — поинтересовалась я равнодушно, глядя мимо них на Питерса. Я не смогла понять выражение его лица, когда он смотрел то на две трети Визжащих «Т», то на меня.

— Эта вечеринка только по приглашениям, — ответила Тиффани, указывая на входную дверь. — Ты должна уйти.

— Я пригласил её. — Спокойный голос Питерса прервал звук моего колотящегося сердца. — Булка в списке гостей. — Он потянулся ко мне, минуя девиц, и схватил меня за руку.

Глава 26

 — Что ты делаешь? — орала Сидни, пока я тащил её по многолюдному коридору.

Я начал по пути открывать каждую дверь в поисках Джека.

— Ты сказала, что искала Джека, Сидни. Так давай искать Джека. Хочешь испортить ему веселье, так давай сделаем это официально и опозорим его, — зарычал я в тот момент, когда её рука выскользнула из моего захвата.

— Остановись! — крикнула она и прислонилась к стене коридора. — Просто остановись, Питерс. Мне нужно найти Джека. Он не отвечает на мои звонки. Я знаю, что он где-то с Терезой. — Сидни закрыла глаза и глубоко вдохнула. — Я уйду отсюда через десять минут. Просто позволь мне осмотреться. Потом сможешь снова меня ненавидеть, надеясь, что я умру от пореза компакт-диском.

Чёрт бы меня побрал.

Когда я увидел Сидни, прислонившуюся к стене моей гостиной, моё тело подверглось атаке миллионов эмоций. Она была надоедливой. Манипулирующей. Сидни была моим врагом. Но она была именно моим врагом. Когда Визжащие «Т» начали кружить вокруг неё, как стервятники, мне пришлось вмешаться.

Непролитые слёзы собрались в уголках её глаз, и я инстинктивно взял её лицо в ладони.

— Не плачь... просто не надо.

— Я не плачу.

Я провёл пальцем у неё под глазами, смахивая свидетельства её печали, но она даже не вздрогнула. Сидни позволила мне погладить её по голове, и я почувствовал, как она расслабилась от моего прикосновения.

— Я никогда не смогу ненавидеть тебя, Сидни. Мы ругаемся. Вот что мы делаем. Я сыплю пустыми угрозами из конца автобуса после того, как просыпаюсь с блёстками в глазу и стрингами на голове.

Её глаза всё ещё оставались закрытыми, когда она едва заметно улыбнулась. В самый раз, чтобы у меня появилась надежда.

— Знаю, ты говорила с тренером. Избавила меня от наказания, потому что напортачила, и спасибо тебе за деньги. Я не богат, и мои родители трудятся в поте лица... Вот как мы играем, Сидни. Эти Портер и Питерс, как кости друг у друга в горле.

Я поглаживал её большим пальцем от лица до шеи, и она выдохнула, едва разомкнув губы. Они были такими мягкими, нежными и влажными. Мне отчаянно захотелось притянуть их к своим и попробовать её на вкус.

— Я никогда бы не смог ненавидеть тебя, Сидни, — повторил я свои же слова, теперь очарованный.