Происхождение - Леки Энн - Страница 27

— Спасибо.

Лицо его было предельно серьезным.

Дома Ингрей даже не присела, не сняла с плеча сумку Палад, а сразу направилась в приемную. Сегодня зеленые и синие стеклянные блоки сияли особенно ярко, а поросшие мхом серые камни, деревья и цветы за огромным окном заливал солнечный свет. Консул Федерации Омкем сидела, отвернувшись от вида за окном, и слушала Данака.

— Консул, — сказала Ингрей, не дав братцу договорить и не обращая внимания на его протесты. — Я — Ингрей Аскольд. Похоже, мы разминулись в Службе планетарной безопасности. Сегодня утром я первым делом отправилась туда, чтобы побеседовать с заместителем начальника, но оно как раз встречалось с вами. Затем я занималась другими делами, а когда вернулась, вы уже ушли. Видимо, мы разминулись.

— Светлость Аскольд, — сказала консул, поднявшись во весь свой невероятный даже для омкемки рост. Она была одета в рубашку и брюки, по хвайским меркам слишком простые для деловой встречи, и Ингрей подумала, что консул решила напомнить, кто она такая. — Как мило с вашей стороны. Ситуация сложилась довольно неприятная. Я не смогла объяснить заместителю, что светлость Хевом не замешан в убийстве светлости Зат, для этого нет ни малейшей возможности. Как раз наоборот, он сопровождал светлость Зат именно потому, что никогда бы не смог причинить ей вреда.

Данак сидел хмурый и расстроенный, видимо, из–за появления Ингрей все пошло не так, как он рассчитывал.

— Конечно, он не мог бы причинить ей вреда, — кивнула Ингрей. — Он же даже говорить с ней права не имел.

— И прикасаться к ней. — Консул все еще стояла. — Признаюсь, Зат иногда вела себя грубо, и у нее были враги. Но Хевом не из их числа.

Ингрей вспомнила, что говорил Хевом в Эсвае днем раньше. «Пустая трата времени. У нас так много важных проблем, а мы занимаемся чепухой».

— Вы меня удивили, консул. Откуда у Зат враги?

— Это трудно объяснить, не рассказав вначале, хотя бы вкратце, о событиях нескольких десятилетий омкемской политики, — ответила та с улыбкой. — Полагаю, мы должны быть благодарны, что Хевома не задержали. Он не может оставаться здесь один. Ему нужно переехать в Омкемскую Канцелярию на станции. Откровенно говоря, я разочарована, что ваша достопочтенная мать уехала, вместо того чтобы хоть как–то повлиять на решение заместителя начальника. Все это очень не вовремя.

— Да уж, — согласилась Ингрей. — У вас была возможность увидеться со светлостью Хевомом? Когда я ушла, он еще спал, и мне не хотелось беспокоить его, но уверена, что Данак о нем хорошо позаботился. — Она не взглянула на братца, чтобы увидеть, как он отреагирует на ее снисходительный тон и намек на ее более высокое положение. Знала, он не посмеет.

— Насколько я понимаю, он уже готов принимать посетителей, — сказала консул. — Я как раз собиралась с ним увидеться.

Теперь понятно, почему она не села обратно.

— Конечно, консул, — сказала Ингрей. — Пожалуйста, если вам или светлости Хевому что–то нужно, дайте нам знать.

Когда консул вышла из комнаты, Данак, не двинувшийся с места, проговорил милым голосом:

— Ну, конечно, именно поэтому ты с самого утра отправилась в Службу планетарной безопасности! Палад тебя заводит?

— Понятия не имею, о чем ты говоришь, — ответила Ингрей.

Ей хотелось присесть, но она решила не ввязываться в долгий разговор с Данаком. Ингрей повернулась, чтобы уйти, но передумала. Данак никогда не упускал возможности куснуть ее, когда они оставались наедине, но всегда шел на сотрудничество, если на кону стояли интересы семьи.

— Тебе не показалось странным, когда консул сказала, что Хевом был единственным человеком, с которым Зат чувствовала себя в безопасности?

— Она не так сказала. — Голос брата сочился презрением. — Если бы ты была здесь, вместо того чтобы шарахаться где–то целых два месяца, то успела бы поговорить с гостями. Зат считала, что стоит вне политики. Что ее интересует лишь истина, так она говорила. Но ее проект был вовсе не таким аполитичным, как ей хотелось думать.

— Да, — сразу согласилась Ингрей, чтобы братец не продолжил читать лекцию. — Если бы она обнаружила, что омкемцы жили на планете раньше нас, то Федерация обязательно сделала бы из этого политические выводы.

— Еще бы, — кивнул Данак. — Зат верила, что омкемцы, или, по крайней мере, эвет омкемцы, останавливались здесь на пути в систему, которая стала их домом. Но многие эветы считают, что именно Омкем — прародина человечества, что они, эветы, родились там и всегда жили.

Ингрей нахмурилась, но Данак продолжил:

— И те и другие не могут быть правы. Хотя вообще–то я почти уверен, что и те и другие ошибаются, но я никогда не говорил об этом в присутствии Зат и не скажу такого ни Хевому, ни консулу. Но если Зат все–таки была права или нас убедят в этом, то омкемцы получат дополнительный козырь, чтобы мы пропустили их флот через наш шлюз в Бейт. На это Федерация Омкем надеется уже много лет.

— Я не считаю, что это такой уж козырь. Только не для нас. — Ингрей задумалась, увидела ухмылку братца. — А мы–то им и не нужны, правда? Просто таким образом Федерация сможет оправдать свои действия перед собственным народом.

— Вероятно. В худшем случае определенные фракции Омкема получат юридическое основание.

— А если докажут, что Зат неправа либо что ей помешали найти материальные свидетельства, тогда та или иная фракция потеряет политические и моральные козыри.

— И соответственно, какая–то другая фракция их получит, — добавил Данак. — Пусть даже и не сможет так легко использовать их против Хвай. Зат не просто тратила свои деньги на это. Она, конечно, была богатой, но не настолько. Ей предоставили средства Федерации.

Конечно, Федерация наверняка понимала, что эти средства уйдут к Нетано.

— Они думали, что если помогут маме выиграть выборы, то она останется у них в долгу, — сказала Ингрей. — Неужели Федерация Омкем или одна из богатейших фракций Федерации в самом деле считала, что Нетано, став одной из четырех пролокуторов, поможет им провести флот через хвайский шлюз в Бейт?

— Мама была уверена, что Зат не найдет того, что ищет. Иначе она вряд ли согласилась бы на это. Но возможно, кое–кто из Федерации опасался, что раскопки окажутся успешными. Им не понравилась идея, что Зат может найти доказательства того, что эвет омкемцы первыми населяли нашу планету.

— Значит, кроме хвайцев, которые всерьез возражают против раскопок в заповеднике…

— Конечно, таких много, но если бы их обнаружили в районе заповедника, то заместитель наверняка задержало бы их еще вчера. Значит, Зат, скорее всего, хотели убить омкемцы.

И, скорее всего, только они могли управлять мехом Уто. Пока заместитель не нашло никаких доказательств, что Зат убили с помощью Уто, но Ингрей не стала рассказывать об этом братцу.

— Хевом был единственным омкемцем, находившимся поблизости. — Похоже, консулу очень хотелось отправить его подальше от планеты. — Так почему же заместитель не задержало его?

— Если хочешь знать мое мнение, — беспечно сказал Данак, — потому что заместитель Верет — хатли из округа Лим. Они до сих пор утверждают, что некоторые арсамольские раритеты, хранящиеся в ларии системы, были у них украдены. Само собой, их туда сдала не Нетано, и фамилия Аскольд на них не стоит, но хатли считают, что в этом замешан наш клан. Ты же знаешь, как хатли любят жаловаться, разглагольствуя о том, что их ущемляют в правах. Каждый год приезжает делегация из округа Лим и просит вернуть им раритеты. Каждый год Нетано отказывается обсуждать этот вопрос.

— То есть ты считаешь, что заместитель не выполняет свою работу и откладывает арест реального подозреваемого, чтобы насолить Аскольдам? Зачем ему стараться, если мы и так уже по уши погрязли в этом скандале?

Данак пожал плечами.

— Думаю, что в конце концов оно просто позволит Хевому улететь.

— А что, если это он убил Зат? Что, если мы будем защищать Хевома, а консул постарается вывезти его из системы…