Скай (СИ) - "sillvercat" - Страница 12

Болельщики у финишной черты предусмотрительно рассыпались в разные стороны. В темноте длинными лентами горело пламя меток, политых бензином. Точно так же в мозгу у Юты яростно пылали слова Вождя: «Юта — мой».

Скайхок же гнался за «Хондой» с каким-то даже не юношеским, а детским пылом, сам себе изумляясь. Дело было даже не в том, чтобы обойти пацанов, вернее, Юту. Виктора он в расчёт не брал, потому как знал, что тот «сделать» его просто не посмеет. Но яростный кураж, толкавший вперёд Юту, передался и Вождю.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Неожиданно он почувствовал, как его «Эйч-Ди» чуть вильнул в сторону, уйдя на миг из-под его власти. Вождь свирепо матюкнулся. Это были не те штучки, какие следовало проделывать на такой скорости. Зверь словно пытался подыграть Юте, хотя Скайхок, конечно, сам был виноват — невнимательно проверил байк после недавней заварухи, и теперь он взбрыкивал.

Взлетая на очередной песчаный гребень, Джон быстро глянул вправо, на Вождя, и его кольнула тревога. Но сомневаться в способности Ская справиться со своей конягой было даже грешно. Юта тут же воспользовался моментом и, выйдя на последнюю прямую, рванул вперёд так, что даже вскрикнул от восторга:

— Йух-ху-у!

Наверное, этого ему хватило, чтобы пересечь финишную черту у горящих баков лишь на какие-то секунды раньше Скайхока. Ещё не совсем уверенный в своей победе, он стал притормаживать байк, упёршись горящим хмельным взглядом в Ская, который тоже принялся разворачивать свою махину.

Твою мать, подумал Юта, шалея от восторга, удалось! Всё удалось! Болельщики орали до хрипоты, и он готов был орать вместе с ними. Вот только Виктор почему-то пронёсся сквозь финишную черту, почти не сбавляя скорости — прямиком к распахнутому впереди, в ночной темноте, обрыву. Не иначе как этот чумоход заключил пари со своими городскими дружками, что проедет по самому краю обрыва — Джон уже слышал про такие его фокусы. Дурень был намерен взять реванш не так, так эдак.

Он смачно выругался, резко послав мотоцикл вперёд, и помчался следом за этим долбоёбом. Только спустя пару минут погони в сплошной темноте, прорезаемой только светом фар, он сумел нагнать Виктора, который действительно погнал «Триумф» вдоль кромки каньона.

— Поворачивай! — заорал Джон, срывая голос. Спина его и затылок просто морозом взялись от ужаса. Он сам себя не слышал в рёве моторов собственной «Хонды» и летевшего следом «Харлея». — Сворачивай, мать твою!

Но было уже поздно. Край обрыва начал осыпаться под тяжеленным «Триумфом», а Виктор, вместо того, чтобы сигануть прочь с байка, пока есть возможность, будто прирос к нему. Его бледное потрясённое лицо ещё маячило над пропастью, когда Юта, не позволяя себе раздумывать, слетел со своей верной «Хонды», которая, не останавливаясь, ушла в темноту, схватил Виктора за плечи и изо всех сил дёрнул засранца на себя. Будто очнувшись, Виктор тоже судорожно вцепился в Юту. Но инерция тяжёлого мотоцикла победила, и «Триумф» увлёк за собой в пропасть их обоих, несмотря на то, что Юте почти удалось вытянуть Виктора из седла.

Они сорвались вслед за байком и кубарем покатились по крутому склону, переворачиваясь и обдирая себе бока и спины. Юта мог только благодарить Господа за то, что на нём был шлем, когда грохнулся вниз спиной на злосчастный «Триумф», каким-то чудом застрявший в кустах, а сверху на него грузно приземлился Виктор.

Юта свирепо выматерился, глядя в его круглые перепуганные глаза, но эти ругательства не шли ни в какое сравнение с теми, что с облегчением проорал Скайхок, свесившись с края обрыва.

Юта даже заулыбался. Вождь был тут, и он их вытащит!

— Не шевелитесь и не мяукайте там, стервецы! — прорычал Скай, отведя душу. — Иначе опять загремите вниз!

Юта осторожно скосил глаза. Наверху замелькали огни фонарей, и в их свете можно было разобрать, что бедолага «Триумф» лежит на каком-то крохотном выступе, подрагивая, как раненый зверь.

Юта с трудом перевёл дух, поняв, что его детка не рухнула с обрыва, что её можно будет потом найти где-то в пустыне. Он чуть было не заорал об этом Скаю, но вовремя прикусил язык.

— Чтоб ты скис, — с чувством пожелал он Виктору, который всё не разжимал рук, отчаянно вцепившись в его предплечья. Да Юта и сам не отпускал этого дуралея, хоть и морщился от боли. — Такого конягу загубил.

Тот только длинно и тоскливо шмыгнул носом, не возразив ни словом.

Свет фонарей приближался — к ним с помощью ремней и верёвок приближалась целая спасательная экспедиция во главе со Скаем.

Юта счастливо сощурился, когда ему в лицо ударил яркий луч. Он не сомневался, что всё обойдётся. Потому что Вождь был с ними!

— Выебу, — грозно пообещал запыхавшийся Скайхок. — Чего лыбишься?

Юта подумал, что он бы не возражал… и вдруг расхохотался уже в полный голос. У него не было сил пошевелиться, он чувствовал себя разбитой, сломанной куклой, но всё равно трясся от смеха, пока с него стаскивали Виктора, а потом и его самого осторожно транспортировали наверх.

Скайхок оттащил его подальше от края и уложил на песок. Его глаза были полны тревоги, а большая ладонь прошлась по рёбрам Юты, бережно ощупывая их.

— Блядь! — вырвалось у Джона. — Легче!.. Легче… подожди… — он едва перевёл дух, обхватив Вождя за шею, но требовательно захрипел ему в ухо: — Детка моя цела? Где она?

— Нашли её, тут она, кобылка твоя, почти целёхонька, — проворчал Скай. — А вот ты, парень, куда сильнее побился.

Юта и сам знал, что у него ободрана вся спина — футболка прилипла к ссадинам — и, возможно, треснуло как минимум одно ребро. Но он снова начал смеяться, не без помощи Скайхока приподнимаясь на взрыхлённом песке. Сначала тихо, а потом заржал во всю глотку, морщась и прихватывая рукой ушибленный бок. Только когда проржался, он пробормотал срывающимся голосом:

— А я всё-таки победил!

Он глянул в лицо Скаю почти с вызовом своими запавшими сияющими глазами, продолжая цепляться за его шею одной рукой. Восторг так и бурлил у него в душе. Он обошёл Вождя и мог потребовать у него что угодно, по их уговору. Но Скай держал его в объятиях… и больше Юте ничего сейчас не надо было.

Скай, не отвечая, медленно поднялся и поставил Юту на ноги, продолжая держать почти на весу. Господи, вот же чертяка упёртый, подумал он с прихлынувшей теплотой. Ему самому хотелось смеяться от облегчения и радости, но он сдвинул брови и строго сказал:

— Победил, победил, сочтёмся потом… Не регочи так, рёбра побереги. В больницу вас надо обоих, да побыстрее, пусть доктора проверят, чего там у вас не в порядке. Ну, кроме мозгов.

Он не выдержал и всё-таки засмеялся, а потом обернулся к Майку и Хэнку, которые помогали подняться Виктору:

— Подгоните сюда какую-нибудь тачку, надо этих дурогонов в больницу везти.

— Меня не надо! — испуганно выпалил Джон, вцепляясь в его руку, и Виктор тоже протестующе замотал башкой в побитом шлеме. — Всё со мной в порядке, я скоро оклемаюсь, честно. Ненавижу больницы, лучше обратно в клуб. Пожалуйста, Вождь!

Сейчас он совершенно не обращал внимания ни на ссадины, ни на синяки, ни даже на треснувшие, возможно, рёбра. Скай держал его в объятиях и с тревогой смотрел ему в лицо! Ради этого можно было ещё не так побиться!

— Я в порядке, — умоляюще повторил Юта. — Ну пожалуйста, Скай…

— Чёр-рт! — ругнулся тот и сам едва зубами не заскрипел, как от боли. — Ну смотри у меня, засранец, доедем до клуба, там разберёмся. А ты, долбоёб… — он опять повернулся к Виктору, которого поддерживал под мышки Большой Майк, — получил бы сейчас от меня пиздюлей за раздолбайство, но ты сам себя наказал — такую машину угробил… не углядел я за тобой. Ладно, не горюй, — уже мягче добавил он, заметив, как Виктор опускает голову, — подымем, посмотрим, что с ним можно сделать. Эй, черти, байк мой заберите кто-нибудь!

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

Он даже доверил свой драгоценный «Эйч-Ди» чужим рукам, лишь бы не выпускать из собственных рук повисшего на нём Юту. Осторожно усадил его на переднее сиденье подведённой Хэнком «Импалы», сам занял место водителя, а Виктор, кряхтя, устроился позади.