Первый быстрый выстрел - Ламур Луис - Страница 14

- Если интересуетесь породистыми лошадьми, - сказала она, идите работать ко мне. У меня есть несколько очень хороших.

- Откуда вы узнали, как меня найти?

- Мне вас описали, я проезжала мимо. Меня интересует собственность, мистер Бейкер, я ищу то, что можно купить.

- Я не продаюсь.

Тогда она по-настоящему разозлилась.

- Вы себе льстите, мистер Бейкер. Я беру назад свое предложение о работе.

Она уехала, излучая гнев, но когда я вернулся к мотыге, желание работать пропало. Я вел себя, как неотесаный деревенщина, каким и был на самом деле, только показывать этого не стоило. А она была самой привлекательной женщиной, которую я когда-либо видел. Женщиной, которая даст своему мужчине все, что он просит, и еще кое-что впридачу.

Спрятав мотыгу, я взобрался на мула и отправился в болота, где нашел спокойное местечко, и начал тренироваться с револьвером. Бросил, когда с меня ручьем потек пот и заболела рука. Выхватывать я стал быстрее, делая меньше лишних движений и увереннее захватывая рукоятку. Так и надо, потому что когда грянет беда, одна ошибка будет равнозначна смерти.

Встреча с Лейси Пертейн напомнила мне о Кейти Торн. Кейти не такая броская, как "орлеанка", но не менее красивая. Манеры ее были горделивыми, спокойными, грациозными... надо найти предлог, чтобы повидаться с Кейти.

О Лейси Петрейн рассказывал Мэтт Кирби. Он знал о ней больше всех. Она выглядела года на двадцать три-двадцать четыре, однако Мэтт считал, что ей должно быть лет на шесть больше. Ее отец владел плантацией возле Нового Орлеана, в роду Лейси были французы, испанцы и ирландцы. Когда она была еще девочкой, отец проиграл большую часть семейного состояния, и она переехала в Новый Орлеан. В тот год, когда ей исполнилось шестнадцать, отец умер от желтой лихорадки, и она вышла замуж за профессионального картежника, ирланца по имени Теренс О'Доннелл.

Матт говорил, что он был джентльменом тридцати двух лет, красивым, умным, сноровистым и везучим не в пример ее отцу.

Они уехали из Нового Орлеана в Атланту, а потом, по словам Матта, побывали в Чарльстоне, Ричмонде и Нью Йорке, поговаривали, что даже в Гаване. Затем однажды ночью на речном пароходе Теренс сдал не ту карту не тому человеку и был убит на дуэли, оставив молодой вдове свои познания в карточной игре и четырнадцать тысяч долларов.

В восемнадцать лет она уехала в Европу с двумя негритянскими девушками-рабынями и огромным негром лет шестидесяти, но сильным, как бык. Следующие два года жила в Париже, Лондоне, Вене, Риме, Венеции и Мадриде, а потом увлеклась каким-то мужчиной. Роман не удался. Она вышла замуж за Андре Петрейна, внебрачного сына одного влиятельного француза. Андре пытался шантажировать отца и был тут же убит. Лейси предложили билет до Нью Йорка с пожеланием больше не покидать родной континент.

На обратном пути какие-то люди попытались научить ее игре в покер, потеряв при этом три тысячи долларов. Снабдив деньгами старого приятеля О'Доннелла, она открыла в Чарльстоне игорный дом. Перед войной она его продала и вложила деньги в партию хлопка, который с выгодой прродала в Лондоне, где и прожила большую часть войны.

Матт Кирби служил с человеком, который вел дела Лейси в игорном доме, именно от него Матт узнал ее историю. Лейси Петрейн вернулась с приличной суммой денег и принялась скупать землю в Восточном Техасе, рассчитывая, что с окончанием Восстановления станет одной из самых богатых женщин в этой части страны.

План ее был хороший. Мы слышали, что она покупает землю то здесь, то там и ей совсем не мешали налеты Сэма Барлоу или любого другого бандита, если уж зашла об этом речь. Чем больше было напугано население, тем с большей охотой оно расставалось со своими наделами. Судя по всему, Лейси Петрейн знала, чего хочет и как этого добиться.

Обнаружив, что она приобрела старый участок Драммонда, находившийся к северу от Фэрли, и еще одну ферму к югу от моего поля, я задумался над причиной, побудившей ее предложить мне работу.

Неважно. У меня хватает других проблем, к тому же, засеяв землю, надо решать, что делать дальше. В Шривпорте и Седалии иногда скупали скот, а в лесах бродили тысячи неклейменных коров и бычков. Глубоко в болотах под темно-зелеными кипарисами и нависающими лианами я обдумывал, что можно сделать и как. И каждый день тренировался с револьвером.

Однажды ночью мы сидели вокруг костра, когда в воде неожиданно плеснула рыба. Звук был знакомым, однако его внезапность заставила нас подскочить: через мгновение около костра никого не было. В ночной темноте под кипарисом я взглянул на револьвер в своей руке и понял, что выхватил его автоматически.

Значит, так оно и делается. Я кое-чему научился и стал быстрее, намного быстрее.

Никто не двигался, то здесь то там поблескивало в кустах дуло винтовки. Мы прислушивались и вдруг уловили другой звук, не принадлежащий лесу. По тропе к острову приближался всадник. Когда он въехал в круг света, отбрасываемый костром, мы узнали Мэтта Кирби.

Это был плотный, кряжистый человек с широким лицом и тяжелым подбородком и спокойным характером. Он слишком любил выпить, однако всегда оказывался там, где не было солдат. Он спешился, подошел к костру и налил черного кофе в потемневшую от копоти кружку.

- На юге налет, - сказал он, когда мы стали выходить из темноты, убита женщина. Говорят, что это сделал Каллен.

- Вот так, Калл, - сказал Лонгли. - Теперь ты видишь, что это серьезно.

- Выехали три погони, - продолжил Кирби, - поэтому пришлось сматываться. Приказано стрелять на поражение, а если ты попадешься им живым, повесить на месте.

- Это Барлоу, - сказал я. - Когда мы с ним повздорили, я предупредил, чтобы он здесь не появлялся.

Биккерстаф встал. - Каллен, тебе надо бежать. Небезопасно стало даже здесь.

- Я останусь.

- Можем перебраться в Логово дьявола, - предложил Ли. - Это дальше на севере, там они нас не найдут.

Логово дьявола было отличным убежищем, до него было нелегко добраться и удобно защищать. Никакая погоня не посмеет и близко к нему подойти.

- Вы поезжайте, - сказал я, - а мне надо проехаться в Большой Лес.

Все сидели, глядя на меня, стараясь понять, что я задумал. У меня была лишь одна мысль: там Сэм Барлоу, пришло время с ним рассчитаться. Мне надо встретиться с ним и почитать ему из Библии.

- Я слыхал кое-что еще, - сказал Кирби. - Дюжина всадников остановились у Блекторна. Видел их по дороге сюда.

Если это люди Барлоу, то Кейти грозит беда. Поднявшись, я подошел к мулу и начал седлать. Возможно, я уже опоздал.

Лонгли подошел, когда я затягивал подпругу.

- Что тебя грызет, Калл? Бежишь, как испуганная куропатка?

- В Блекторне живет Кейти Торн с теткой. Они одни.

- Она тебе дорога?

- Да.

- Тогда подожди, пока я возьму седло.

Боб Ли подошел к своему коню с седлом под мышкой.

- Мне обидно, что ты собираешься отправиться в одиночку, Калл. Можно подумать, у тебя нет друзей.

- Спасибо, Боб.

Я смотрел, как они собираются в дорогу, и в душе у меня возникло незнакомое теплое ощущение. За всю мою жизнь у меня было мало друзей, я знаю, что их становится меньше, когда приходит беда.

Нельзя сказать, что я старался завоевать друзей. Жил я в одиночку, с обидой на сердце, хоть и скучая по дружбе, но остерегаясь предлагать ее, поскольку не знал, что из этого получится. Штука в том, что если хочешь заиметь друзей, то должен быть дружелюбным. Похоже, всю жизнь придется учиться самым простым вещам.

Мэтт Кирби перебросил седло на запасную лошадь Биккерстафа, и когда мы отправились в дорогу, я почувствовал себя лучше, чем король с самой сильной армией за своей спиной, потому что рядом со мной ехали отличные парни; как и меня, их загнали в угол, им надо было драться за себя и за то, во что они верили. Если в Блекторн прибыл Сэм Барлоу, ему стоит побыстрее сматываться, иначе там его и похоронят.