Лунный свет - Арментраут Дженнифер Л. - Страница 64

Она посмотрела вниз, на толстый дневник, затем отпустила ленту. Встав, положила дневник в корзину, а затем подхватила коробку. Страстно желая уйти из комнаты, которая казалась живым памятником, она быстро поставила коробку туда, где нашла.

Схватив корзину, девушка заперла комнату и затем поспешила по коридору.

Джулия никогда еще не спускалась по трем пролетам так быстро, как в ту минуту.

К сожалению, ей потребовалась уйма времени, чтобы найти дорогу на кухню: она свернула не в тот коридор и несколько раз выходила в одну и ту же комнату. Но она знала, что находится где-то рядом, поскольку уловила запах расплавленного сыра и поджаренного хлеба.

Боже, он был восхитителен.

Она избавила Люциана от болезненных переживаний, отправив его делать сэндвич с сыром. И да, конфеты она тоже заслужила.

Ее шаги замедлились, когда она услышала раздававшийся из кухни голос Девлина. Внутри все оборвалось, когда она посмотрела на корзину в руках. У нее было глубокое подозрение, что он не обрадуется, когда узнает, что Джулия одна была в комнате его матери.

— Какого дьявола ты делаешь? — спросил Девлин.

— А на что это похоже? — ответил Люциан.

— Похоже на то, что ты делаешь сэндвич с плавленым сыром.

— Мои поздравления, — сухо ответил Люциан. — Ты способен делать простые наблюдения и давать отчет по ним.

Джулия ухмыльнулась.

— С каких пор ты питаешься, словно шестилетка с простудой?

Ее улыбка пропала. Что за черт? Взрослые постоянно едят сырные сэндвичи. По крайней мере, в ее мире.

Вздох Люциана едва не сотряс стены.

— Я могу тебе чем-то помочь, Дев?

— В некотором роде. Поскольку у меня не было возможности вчера, спрашиваю сегодня, как прошел обед с нашим кузеном?

— Потрясающе. Знаешь, я подумал: вау, мы действительно недооценивали мальчугана Денни все это время. А потом решил, может, нам стоит приглашать его на ужин каждые…

— Забудь, что я спрашивал, — оборвал его Девлин.

Повисло непродолжительное молчание, потом Люциан спросил:

— Тебя вообще волнует, стало ли Мэдди хоть немного лучше? Потому что вопрос, который тебе следовало задать: показала ли наша сестра хоть какую-то реакцию.

О боже.

Джулия осмотрела коридор. Стоя тут у стены, она теперь боялась даже пошевелиться. Очень не хотелось, чтобы они знали, что подслушивала.

— Прошу прощения, у меня есть что обдумать, помимо затянувшихся каникул нашей сестры.

— Затянувшихся каникул? — Люциан резко рассмеялся. — Ты засранец.

Джулия вынуждена была согласиться.

— Что еще ты обдумываешь? Это как-нибудь связано с полицейским расследованием по поводу смерти нашего отца?

Погодите. Что?

Джулия крепче вцепилась в корзину.

— Как я и сказал, глава отдела Лион не будет больше представлять проблем. — Девлин говорил так, будто разговор ему наскучил.

— Поразительная вера в наших адвокатов, — ответил Люциан.

Если Девлин и ответил, Джулия не расслышала его слов, поскольку пялилась на корзину. Почему полиция расследовала смерть их отца? Это ведь было самоубийство, разве нет? Стала бы полиция всерьез расследовать самоубийство, если бы они не думали, что это нечто совсем иное? Например, убийство? Почему… Девлин вышел из кухни, и сердце Джулии едва не выпрыгнуло из груди. Глаза того же цвета, что и у Люциана, но холодные, словно зимнее утро, сфокусировались на ней.

— День добрый, Джулия.

Она вздохнула и натянула на лицо широкую улыбку.

— Здравствуйте, Девлин. Как… как поживаете?

— Хорошо. — Его взгляд упал на корзину, но он не заглянул внутрь. — А вы?

— И я хорошо.

Девлин кивнул и прошел мимо нее. Она повернулась, глядя, как он заходит за угол. Он, должно быть, понял, что она подслушала их разговор. Повернувшись снова к двери на кухню, она вошла туда.

Люциан стоял над плитой, поигрывая желваками, когда выключал газ. Взяв кухонную лопатку, он переместил сэндвич со сковородки на тарелку.

— Привет, — сказала она, подходя к острову. — Я… я нашла то, что нужно.

— Отлично. — Он подхватил тарелку и прошел туда, где она стояла, все еще держа корзину. Его взгляд обратился к ней. Глаза у него были почти такие же холодные, как у брата, да еще и отстраненные.

— Спасибо, что сделала это для меня.

— Без проблем, и спасибо тебе…

— Я знаю, что на самом деле ты не хотела этот сэндвич. — Он поставил тарелку на остров. — Я понимаю, что ты сделала. Так что я благодарен тебе, и это серьезно.

Она открыла рот, но что могла сказать? Помимо того, Джулия действительно не хотела говорить об этом и о том, что нашла в комнате его матери. У нее были вопросы. Много. Но девушка не имела ни единого шанса задать хоть один.

Он развернулся и вышел из кухни, не сказав больше ни слова, оставив ее там с корзиной, полной вещей его матери. Ее взгляд упал на тарелку, аппетит полностью пропал, и это было обидно, потому что сэндвич выглядел потрясающе.

Она посмотрела на корзину и вздрогнула, и это не имело никакого отношения к внезапному холоду в комнате, зато целиком и полностью было связано с братьями.

ГЛАВА 27

Кроссовки Люциана стучали по беговой дорожке, когда композиция IStandAlone группы Godsmack оборвалась входящим вызовом от Гейба. Он потерял счет времени, которое провел, бегая.

Он знал лишь, что эта песня уже третий раз играет в плей-листе с тех пор, как он спустился в домашний тренажерный зал, оставив Джулию на кухне.

Дьявол, его голова никак не желала останавливаться. Он думал слишком много. Его сестра. Его кузен. Лоуренс. Дев. Джулия. Он пытался выбросить все эти проклятые мысли.

Нажав на клавишу остановки, он выхватил телефон из держателя и вынул наушники, съехав по полотну до конца беговой дорожки.

— Как Батон-Руж? — ответил он, спрыгивая на пол.

— Иначе, — ответил Гейб, и Люциан нахмурился, услышав голос брата. Он был отстраненным.

— Как вчерашний обед? Я бы позвонил, но не уследил за временем.

— Прошел нормально. Не уверен, реагировала ли Мэдди, но думаю, это было неплохо. Вероятно, Дэниел придет снова.

Пройдя туда, где он бросил полотенце, Люциан поднял его с пола. Он не хотел говорить Гейбу о том, что Джулия забрала некоторые вещи из комнаты их матери.

— Так что там случилось в Батон-Руж?

Гейб рассмеялся, и этот смех тоже звучал неправильно.

— Засада, чувак… Я даже не знаю, с чего начать, но я побуду здесь еще несколько дней.

Хмурясь, Люциан стер пот и бросил полотенце в стоящую рядом корзину. Его переполняло беспокойство.

— Поговори со мной.

— Эмма… Она попала в очень тяжелую аварию, — сказал его брат.

— Черт. — Он уперся рукой в стену, согнув спину. — Я могу приехать туда через несколько…

— Нет. Нет, ты не можешь. У тебя Мадден и Джулия, о которых нужно заботиться. Ты не можешь оставить их с Девом, — оборвал его Гейб. — Ты должен быть там. А я здесь.

Его брат был прав, но Люциану не нравился звук его голоса.

— Насколько все плохо, Гейб?

Повисло долгое молчание, а потом брат ответил:

— Эмма в коме. Они не думают, что она очнется.

— Я даже не знаю, что сказать. — Люциан опустил голову. Что бы ни заявлял Гейб, Люциан знал, что тот испытывал глубокие чувства к Эмме. — Вот почему ее родители вызвали тебя, чтобы ты…

Чтобы Гейб мог попрощаться.

Люциан не хотел даже произносить это вслух.

— Да, и, хм, есть кое-что еще. Я даже не знаю, как это передать. Проклятье. — Гейб застонал, и у Люциана волосы стали дыбом по всему телу. — Я даже не могу пока это осмыслить.

Выпрямившись, Люциан оттолкнулся от стены, посмотрел на тренажеры для ног и пресса.

— Что случилось?

Мертвая тишина подсказала Люциану: что бы ни собирался сказать Гейб, это будет бомба… Это изменит все.

— Я… У меня есть ребенок, — сказал Гейб хриплым голосом. — У меня есть сын.