Амнезия, или Фанера над Парижем (СИ) - Купрашевич Владимир - Страница 34

Не сводя с меня глаз, она улыбается, и я вижу, как снова розовеют ее щеки.

- Я пошла, одеваться? – спрашивает она. Я принимаю ее шепот за слуховые галлюцинации и закрываю глаза…

Когда ее легкие шаги затихают в глубине коридора, я поднимаюсь. Ажурных тру-сиков на стуле уже нет. Они были красивые.

Уже на набережной она сообщает мне, что сказала Алене о том, что я у нее.

- Ничего? – испытующе заглядывает она мне в лицо.

- Какая мне разница? Я никому ничего не должен.

В кинотеатре мы расходимся по своим лестницам, без каких-либо договоренностей или обещаний.

Ключа за планшетом снова нет. Толкаю дверь. Заперто. Догадываюсь, что Алешка закрыл дверь изнутри. Стучу. Угадал. Шаги, щелчок замка. Алешка. Физиономия помятая и небритая, глаза покрасневшие. В руке кисть. Сам весь измазан красками. Молча кивает мне, Вхожу. Свеженамалеванное полотно углом выступает из-за шторы его убежища. Сюрреалистические ночные фантазии. Что-то гремит за перегородкой. Я думаю, что упал какой-то плохо пристроенный предмет но, снизу, из-под шторы, выползает на четвереньках что-то человекоподобное и едва живое. Наша уборщица. Половина физиономии завешана растрепавшимися космами. Собравшись с силами Нюра, она же Мария, заползает на одно из сидений. Глаза направлены в мою сторону, но я сомневаюсь, что она меня видит. Алешка, не оборачиваясь, прямо таки заботливым тоном предлагает ей взять спрятанную в коробке с инструментами бутылку пива.

Что-то заставляет меня обернуться. В дверях, за моей спиной, Алена. На лице ужас – мокрые, вдруг ставшие большими глаза, трясущиеся губы. Я перевожу взгляд на Алешку. Тот стоит у окна боком к нам и невозмутимо собирает разбросанный по подоконнику инвентарь. На появление невесты не реагирует. Не видит? Снова оглядываюсь. За моей спиной никого нет.

- Ты видел Алену? – не верю в происходящее я.

Он отвечает ровным голосом.

-Видел.

-Не понимаю, - уже злюсь я.

- Все, что ни происходит - к лучшему. Ей хотелось праздника. Но праздники всегда кончаются.

Оглядываюсь на икоту. Нюра, с, уже опорожненной бутылкой, в руке смотрит более осмысленно. На нижней губе полоской выступает кровь. Алешка подходит к ней и протягивает клок чистой ткани.

- Вытри. Губу поранила.

Та, пьяно икнув, улыбается и, ухватив тряпку, грозит ему пальцем непослушной руки.

У меня нет больше желания наблюдать весь этот балаган, и я ухожу.

Алена будит меня голосом. Вроде бы даже и не громким.. Таращу глаза на свое жилище. Я даже забыл что у меня такая большая комната. Давно не видел его таким чистым, и как будто бы больше размером.

- Ты прямо волшебница, - бормочу я.

- Мне уже пора идти, - вероятно, повторяет она.

- Нет, нет, постой. Мы же ни о чем не поговорили. Я угощу тебя кофе. Не смотри так, кофе у меня точно есть. Настоящий. И батон…

Бреду на кухню. Пока греется вода, поглядываю в комнату. Алена усаживается на диван за табурет, который у меня вместо столика. С чашками заполненными кофе возвращаюсь к Алене.

- Что же ты хочешь еще знать? О моей жизни ничего не спрашивай. Это просто одна большая неудача.

Молчу. Мне ли не знать что это такое!

- А что мальчик? Болезнь тяжелая? Хуже чем у меня?

Алена смотрит мне в лицо и усмехается.

- Не знаю.

Мы пьем кофе.

- Ты о Людмиле что-нибудь знаешь?! – спрашивает Алена.

Я отрицательно мотнув головой силюсь понять, о ком она.

- Ну, твоя бывшая подружка, - подсказывает она. - Вы еще собирались жить вместе.

Я ошалело смотрю на нее. У нее, вероятно, какие-то проблемы с памятью.

- Чем она занималась?

- Работали вместе. Когда было трудно, подрабатывали в отелях.

С сомнением смотрю на нее.

- Путанами что ли?

Алена задумывается.

- Ну, она еще неплохо играла. Окончила консерваторию, неплохо играла на фоно, если ты помнишь…Получше, чем я. Думаю у нее все в лучшем виде..

Остаточные явления алкогольного опьянения у меня рассеиваются окончательно.

- И…и ты в отелях?!

- Приходилось, - спокойно отвечает Алена. – Что мне оставалось? Эти ублюдки поставили меня на четвереньки.… Пыталась даже воровать, но и там талант нужен. Поймали. Дали условно…

Женщина делает попытку улыбнуться, и уже отдаленно напоминает Алену.

- Давай я нарисую тебя. С некоторых пор пытаюсь переквалифицироваться в портретисты…

Лицо ее становится серьезным с колючим, отпугивающим, взглядом.

- Раньше надо было рисовать. Когда было что. Художники сраные, - голос с неприятной интонацией.

Поднимаюсь и иду за ней следом, в прихожую.

- Я нарисую тебя по памяти. Ту, прежнюю.

Алена оглядывается.

- Можно подумать ты помнишь. А если помнишь, нынешний оригинал тебе не нужен. Только помеха…

Я неуверенно киваю.

- Скажи, - перебивает меня Алена. – А почему ты не вернулся тогда? Может быть, все было бы по-иному…

Я озадаченно скребу свою лохматую скомканную бороденку.

- Только когда поезд уйдет, понимаешь, что это был твой. А так.… Всякий раз пролетаешь, как фанера …

- Ты так после тихвинской больше и не женился, - к моему удивлению не спрашивает, а комментирует Алена.

- А ты-то, откуда знаешь?

- Я все про тебя знаю.… Да и Милена пару писем присылала…Просила взять тебя под крылышко, только я сама, в то время, не знала, за что ухватиться.

До меня, наконец, доходит, что делает ее лицо трудно узнаваемым. Она не только разучилась улыбаться, но и перестала пользоваться косметикой... Чистое, утомленное жизнью лицо женщины с белесыми ресницами и бровями…

- Ты не права, у тебя сейчас очень интересное лицо, как у монашки. Наверное, ходишь в церковь?

- Хожу, - спокойно признается Алена. – Тебе бы тоже надо обратиться к Богу.

- Может быть, - бормочу я,- только мы с ним так и не повстречались…

Алена косится на меня.

- Так и остался безбожником?

Я не знаю что ответить, наблюдаю в приоткрытую дверь, как она на площадке нажимает кнопку вызова лифта, потом вдруг неожиданно возвращается.

- Я когда убирала комнату, обратила внимание на твои лекарства. Пока вытаскивала своего сына, стала настоящим медиком. У тебя мужские проблемы? Нужно общение с женщиной, а у тебя ею и не пахнет. Хочешь, я буду приходить к тебе? Для профилактики?

Невольно делаю протестующий жест рукой. Алена с ухмылкой продолжает:

- Конечно, я уже совсем не та, но под настроение, да с закрытыми глазами, может что получится. Не зря же я проходила курсы на панели.

Я бормочу, что у меня сейчас все более-менее. Алена, наверное, с облегчением кивает головой, снова идет к лифту, входит в него, машет мне рукой…

Я возвращаюсь в комнату и не могу избавиться от ощущения, что что-то забыл. Заваливаюсь на диван и снова возвращаюсь на Пестеля.

Не совсем понимаю, что меня потянуло сюда. Может быть, достала природа.… Перечить ей, иногда, не хватает сил. Возможно, этому решению способствовал троллейбус, предложивший свои услуги у остановки, мимо которой проходил. Широко распахнутые двери вагона всегда как приглашение.

Этот перекресток моим сознанием почему-то воспринимается мною как часть интерьера собственной квартиры. Первая арка по левой стороне, тесный дворик, узкая темная лестница малоэтажного дома, вторая площадка. Уже положив палец на кнопку звонка, вдруг начинаю сомневаться. Может быть час, отведенный подсознанием на решение сексуальных проблем, истек, но я подчиняюсь силе инерции, … Скорее всего, напрасно. Коротко нажимаю на кнопку и жду. Шаги, шорох, щелчок замка и…сюрприз. Алена. С любопытством смотрит на меня, потом спрашивает о цели моего визита, но, не дожидаясь ответа, отстегивает цепочку и перешагиваю порог. Не знаю зачем. Все было настроено совсем на другой объект. Алена кивает головой вглубь квартиры. Я так же молча тащусь вслед за ней. Ее маршрут, конечно же, на кухню. Гостя, который если даже «хуже татарина» все равно положено угостить. Молча сажусь за стол и смотрю на нее. Она устраивается напротив.