Проводник - Черт Илья - Страница 19

1. Однажды на просьбу дядюшки Эйхма один из учеников ответил: «Потом сделаю». На что Эйхм ответил: «Потом — это будущее, это — там. А ты — здесь и сейчас. Поэтому ты и „потом“ — понятия несовместимые. Ты не можешь быть в будущем. Никогда. Поэтому принимай решение и делай то, что я попросил, или не делай вовсе».

2. Однажды дядюшка Эйхм спросил у Ученика: «Где ты оставил тот шар, что я дал тебе третьего дня?» И ученик ответил: «У того же самого камня в конце коридора, где мы стояли вчера». Эйхм тогда сказал: «Даже камень не может быть тем же, что был вчера. Чтобы найти тот же самый вчерашний камень, мне придется вернуться во вчера».

3. Однажды дядюшка Эйхм подметал дорожки, ведущие к террасам. Пыль, остатки чьей-то шерсти и перьев, волосы… все это взлетало в воздух и оседало на два-три шага впереди метлы. Проходящий ученик остановился и замер, завороженный этим зрелищем, а потом неожиданно воскликнул: «Эх, дядюшка Эйхм, ты бы видел, как красиво кружится пыль в свете солнца, поднимаемая твоей метлой! Особенно вот то перышко…» Эйхм улыбнулся, обернувшись, и быстро спросил: «Это?», и указал на опускающееся на пол впереди перышко птицы Иам, — «Наслаждайся же им! Дарю!». И тут ученик увидел, что перышко, почти опустившись на пол, вдруг оказалось в верхней точке своего полета и опять начало оттуда падать… Прошло несколько периодов времени, а перышко все падало и падало раз за разом, словно вырезанное из общей картины, и луч одного из солнц все так же играл на нем переливами. А Эйхм осторожно обогнул его и пошел мести пыль дальше. Прошло множество смен Сезонов, но любой, кто придет в этот уголок Замка, все так же увидит раз за разом падающее перо. «Истинное наслаждение всегда приятно приправить вечностью» — говаривал дядюшка Эйхм…

4. Дядюшка Эйхм шаркал по пустому залу (безусловно, шаркал он для удовольствия, ибо, когда нужно было, мог ходить бесшумно как Пи-тиу-тоу в лесах), и уж собирался встать в круг перемещения секторов, как вдруг заметил ученика, сидящего в углу на корточках. Не обращая внимания на столь явно выраженную позу «защиты-отчуждения», Эйхм подошел ближе. Ученик явно недавно плакал.

«Случилось?» — выпало невзначай из потрескавшегося сморщенного рта. Ученик насупился и еще сильнее обнял руками колени.

«Ну?» — давая понять, что это последнее, что он произнесет, пробурчал Эйхм и полуразвернулся спиной.

«Да голова разболелась — никак не справиться самому. (Да уж, просить помощи в таких вещах для ученика — позор.) А завтра сдавать Относительность, а я в ней толком ничего не понимаю!»

«Хм…» — только и сказал Эйхм, а потом с размаху опустил свою палку-посох на ногу ученика. Ученик сначала взвыл от боли в ноге, но вдруг замер, и лицо его просветлело.

«Спасибо!» — воскликнул он, вскочил и убежал к себе. Так Эйхм решил сразу обе его проблемы.

5. Из класса выходили ученики и восторженно обсуждали демонстрацию сиддхи (магического свойства) Учителем. Один из них выделялся из толпы товарищей унылым видом и опустошенностью. Палка дядюшки Эйхма внезапно преградила ему дорогу. Эйхма любили все, как обычно дети любят старого сторожа, который вроде и взрослый, но тоже не прочь поозорничать и поделиться секретами.

«Мне никогда не достичь такого!» — вздохнул ученик.

Дядюшка Эйхм поднял бровь.

«Я про Учителя Воды» — объяснил ученик. — «Мне никогда не стать таким как он»!»

Эйхм закашлялся по-старчески, кряхтя от самой середины груди, а потом сказал: «Ну-ка повтори…»

«Я об Учителе…» — начал было опять ученик.

«Да нет. Повтори то, что сделал сейчас я» — прокряхтел дядюшка Эйхм.

Ученик попробовал кашлянуть.

«Плохо», — огорчился Эйхм. — «а если очень постараешься?»

Но как ученик не напрягался, глубокого старческого кашля так изобразить и не смог.

«Дааа…» — изрек дядюшка Эйхм, — «мной тебе тоже не стать!»

И ученик вдруг все понял и улыбнулся, просияв.

«Птица летает высоко, а ползает змея все же лучше» — любил брякнуть невпопад дядюшка Эйхм.

— Много раз прыгал? — спросил Сан Саныч, развалясь на травке.

— Раз пять-шесть за последние дни, — ответил я.

— Сильно смещался?

— Да нет. Старался самую малость. Даже цвет домов не терял.

— Близко подбирался? — поставив ударение на последнее слово, хитро сощурился Сан Саныч.

— Ага. В последние раза два я почти уж увидел его самого. В последнюю секунду пришлось автобус на другую улицу свернуть со всем содержимым.

— Так-так… выговор по работе… рассеянность… явка к врачу…

— Да ничего шоферу не будет! Я ему просто на скорую руку фантом слепил. Прямо перед автобусом и поставил.

— Ушибы? Травмы?

— Сан Саныч… Обижаешь… у меня по Законам Кармы всегда были «шестерки».

— Знаю я ваши липовые «шестерки»…

— Сами знаете, за «проход» то все равно платить придется. А где пол-литра, там и на посошок полтинник погоды не делает.

— Бравады в тебе много… ну да ладно… Мне тут сорока на хвосте принесла, что переводить тебя будут.

— Куда это?

— Не надейся — ухмыльнулся Сан Саныч, — в Нижние.

— У меня лимит скоро выходит.

— Дык прямо оттудова к начальству и прыгнешь. А там, в Замке, оформишься и домой, отдыхать. Потом уж к нам, в расположение Двора.

— Меня ж в Нижних покромсают сходу!

— Ну, не в самое пекло же тебя кинут, не бойся. Там хоть и туго с осознанием у местных, но тебе впасть в их вертеп совсем уж не дадут. Не беспокойся, присматривать будут. Да и я все равно по работе буду рядом с тобой, как ни крути. Я ведь, как и ты, частенько выполняю поручения Ее Величества.

— Да уж, только я этого замечать не буду.

— Издержки производства, сам понимаешь. Служба, так сказать…

— Вот блин! Я-то уж думал, здесь придется до конца сидеть. Настроился… Тут всю дорогу местные о Конце Света твердят… Думал, вот посмотрю разок как Система рушится. Салют, наверно, масштабный.

— Это же мифология, Локи. Эпосы, сказки, пугалки да страшилки… Ты же знаешь, как это бывает… хлоп — и все.

— Ну, будучи Андреем, я ж в это верить буду…

— И еще успеешь этим насладиться, если все пройдет гладко.

— В Нижние-то меня куда?

— Откуда считать? (Сан Саныч спрашивал систему отсчета данных, ведь не имея прямого доступа к Высшему Языку, он мог объясняться сейчас со мной, используя только данные моего человеческого ограниченного мозга).

— В Ведической, например…

— Патаналока.

— Ой-е! Влип…

— Погоди расстраиваться. Приказа еще не было. Все только на обсуждении.

— Мы не умеем расстраиваться, ты ж знаешь. Я ж так… играю… Надо — значит надо.

— Ты лучше других показал себя, потому тебя и предложили.

— Да… в самое пекло.

— Ну не совсем в самое… — ухмыльнулся Сан Саныч.

— Угу… дальше только подвалы Вселенной…

В воздухе вдруг возник легкий аромат сирени и чего-то тонкого экзотического.

Запах наверняка не заметил бы никто из людей, но мы с Сан Санычем мгновенно переглянулись.

— Ли! — выдохнул я, узнав запах. — Сейчас явится…

И точно. На аллее среди деревьев появилась Ли в сопровождении молодого человека. В тишине утреннего парка было хорошо слышно, как Ли бессовестно охмуряла юношу.

— Вы такооой галантный… — тянула на деревенский манер Ли.

— Ну что вы, Елена, просто вы сами…