Путешествие на Запад. Том 3 - Чэн-энь (Чэнъэнь) У - Страница 80

– Начало у этого стиха очень бодрое и мужественное, – сказал Гун Чжи-гун, – каждая строка связана с другой, но в последних двух строках ты чересчур себя принизил. А в общем недурно, очень даже недурно! Я тоже хочу попробовать сложить стих под стать твоему, хоть и стар и несмышлен.

С этими словами он начал:

Лин Кун-цзы рассмеялся и стал расхваливать его:

– Хороши стихи! Очень хороши! – молвил он. – Вот уж, действительно, как говорится: «Они сверкают так же ярко, как луна в небе». Где уж мне, старому, сочинить такие стихи? Но все же неловко пропускать свой черед. Дай-ка и я попробую сочинить что-нибудь.

– И он прочел:

– Ваши стихи, уважаемые братья, право, очень изысканны и совершенны, – сказал Фу Юнь-соу. – Я не гожусь: слаб здоровьем, да и таланта нет у меня. Но вы просветили мое невежество и заразили своим примером. Так и быть, я тоже что-нибудь придумаю, только прошу вас, не смейтесь!

И Фу Юнь-соу сложил стихи:

– Ваши стихи, – прочувствованно сказал Танский монах, – поистине замечательны! Что ни слово, будто фениксы вылетают из ваших уст, словно жемчуга изо рта рассыпаются! К ним ничего не могли бы добавить ни Цзы Ю, ни Цзы Ся. Я весьма благодарен и признателен вам за проявленное ко мне внимание, но время уже позднее, а я не знаю, где ожидают меня трое моих спутников-учеников, потому не смею дольше оставаться. Позвольте мне на этом распрощаться с вами. Я унесу с собой чувство безграничной любви к вам. Прошу вас только указать мне дорогу, уважаемые старцы!

– Ты не беспокойся! – засмеялись старцы. – Для нас встреча с тобой – самое знаменательное событие за целое тысячелетие. К тому же сейчас такая чудная погода, ночь хоть и глубокая, зато от луны светло как днем. Посидим, пока не наступит рассвет, а тогда мы проводим тебя через горы, и ты наверняка встретишься со своими уважаемыми спутниками!

В этот момент снаружи показались две девушки-служанки в темных одеждах, с фонарями из красного шелка, а за ними красавица – волшебная фея. Она вертела в руках цветок абрикоса и с легкой усмешкой вошла в помещение. Хотите ли знать, читатель, как она выглядела? Вот послушайте:

Четверо старцев при виде волшебной феи встали и вежливо спросили ее:

– Откуда пожаловала, фея Абрикосов?

Красавица поздоровалась со старцами, пожелав им счастья и благополучия, а затем сказала:

– Я узнала, что у вас здесь дорогой гость, с которым вы вместе пируете, а потому и пришла. Осмелюсь просить вас провести меня к нему.

Гун восемнадцатый, указывая рукой на Танского монаха, сказал:

– Вот он, наш дорогой гость! И вести вас никуда не нужно!

Танский монах склонился в поклоне, не осмеливаясь произнести ни слова:

– Подать сюда чаю, живей! – крикнула красотка.

Сразу же появились еще две молодые девицы в желтых одеждах, которые несли красные лаковые подносы. На подносах были установлены шесть чашек из тонкого фарфора с диковинными плодами. На плодах лежали ложечки. Кроме того, девушки принесли с собой большой железный чайник в светлой медной оправе, из которого шел приятный аромат. Фея разлила чай, а затем, улыбнувшись и полуобнажив свои прелестные белоснежные зубки, похожие на дольки весенней луковицы, подала первую чашечку Танскому монаху. После этого она поднесла чай четырем старцам и, наконец, налила себе.

– Отчего же ты не садишься? – спросил фею Лин Кун-цзы.

Красавица только тогда села вместе с ними. Затем она встала и спросила:

– Не поделитесь ли вы, уважаемые старцы, вашими прекрасными стихами, которые, несомненно, сложены при встрече?

Фу Юнь-соу ответил:

– У всех у нас уж очень бедный, грубый язык. Зато гость наш, мудрый монах из Танского государства, – истинный поэт. Вот кому действительно можно позавидовать.

– Прошу, если только вы не поскупитесь, поделиться со мною, – сказала фея. – Мне очень хочется послушать!