Вера. Надежда. Любовь (СИ) - ЛетАл "Gothic & - Страница 88

А сейчас только так, в мечтах, могу быть смелым, развязным, хотя в жизни, наверняка, смутился бы. Смутился бы его, ни кого-нибудь. Ведь именно рядом с Елисеем постоянно чувствую никак не проходящую неловкость. И я даже знаю в чем причина.

Мне кажется, он отчетливо видит все мои извращенные желания, вызывая тем самым в душе жгучий стыд и даже страх того, что считав эти мысли, Лис осудит меня. Но и эта фобия, как ни странно, тоже возбуждает. Да так, что с головой накрывает жаркое марево, в котором плавлюсь без возможности остыть. Он мой огонь, к которому тяну руки и чувствую: тепло — хорошо, горячо — приятно, обжигает — страшно, но… не оторваться.

— Утречка, Любовь моя единственная, — прилетает горячий поцелуйчик, обрывая мои эротические фантазии настолько внезапно, что невольно вздрагиваю и в следующий миг уже не могу сдержать искренней улыбки.

— Привет, Любимый. Спал или, как обычно, до утра сказки заблудших душ слушал?

— Спал, как лис на припеке, после того, как ты меня изнавсякал! — Лис мечтательно потягивается в постели, по крайней мере, мне так видится.

— Мне тоже понравилась активная позиция… — пытаюсь смутить Елисея, при этом сам так некстати смущаясь, но разве ж меня остановит какой-то дурацкий жар, разливающийся по скулам. — Причем настолько, что боюсь подсесть на роль верха.

 — Ну, если ты будешь подсаживаться сверху, как сегодня утром… — лукаво перековеркивает смысл моих слов хитрый Лис. — То я только «за».

— Что за наглая инсинуация? — чуть не давлюсь кофе, подозревая, что мои недавние фантазии не прошли незамеченными, и в очередной раз конфужусь, словно меня застукали за непотребством.

— Да ладно, Дениска, — так и вижу снисходительно-шальную улыбку Лиса. — Я ж проснулся от того, что увидел, как на моих причиндалах примостилась одна горячо любимая задница, — без стеснения стесняет меня беззастенчивый Лис. — Или мне показалось?

— Конечно, почудилось! — цепляюсь за так своевременно подкинутую отмазку. — Тебе это приснилось!

— Дениска, а ты чего краснеешь-то? — плескается на мои не погасшие угольки очередная порция смеси легких углеводородов да еще и приправляется шуточным наездом: — Рукоблудил, зараза, фантазируя обо мне? Быстро признавайся!

— Не-е-е, как я могу? — строптиво не признаюсь, округляя честные-пречестные глаза, и красочно иллюстрирую не совсем прямую речь смайликом с нимбом над бестолковкой. — Я вообще такими делами не занимаюсь. Ну разве что только с тобой в тандеме, — по-доброму подтруниваю не столько над Лисом, сколько над собой.

— Со мной и только со мной! — за долю секунды переходя с шуточного на серьезный тон, отзывается Елисей, и я понимаю, что для него, как и для меня, на этом моменте игры заканчиваются, но никто ж не запретит мне поиграть словами:

— Я не дам тебе повода заставить меня помолиться на ночь, — по-шекспировски уверяю суперревнивого любовника, что не оброню ни одного фамильного сопливчика.

— Я скорей убью тебя, чем кому-то отдам! — горячится пылкий Лис, органично вживаясь в роль не менее скорого на расправу мавра.

— О, горе! — шаловливо выдергиваю слова из староанглийской «песни», вольно импровизируя классический текст: — Не убивай! Убей хоть завтра! Нет! Через полчаса! Дай кофе хоть допить… — и не собираясь примерять ночнушку Дездемоны, умело перевожу стрелки со средневекового домостроя на современный эгалитаризм: — Тем паче, что у меня к тебе давно назрел один щекотливый вопрос.

— Вопрошай, мой щекотун, — тут же заинтересованно откликается большой охотник до деликатных тем, моментально забыв обо всех гипотетических Кассио. — Я внимательно слушаю и готов поведать тебе все тайны мироздания.

— Не-е-е… Все не надо, а то жить станет неинтересно, — расслабляюсь, чувствуя, как откатывает жаркая волна, вызванная фееричным явлением моего любимого любителя вгонять меня в краску. — Но одну твою тайну все же знать хочу, — уже воображаю себя евреем, затаившимся под столом на тайной вечере и готовым услышать, что прям с завтрашнего дня каждый иудей должен будет принести в жертву богу кусок своей плоти, которая почему-то оказалась крайней. — Поведай мне, как ты это делаешь?

— Ну, Денис… этот процесс действительно требует тонкого подхода, — тянет интригу Елисей, посылая мне загадочные улыбки. — Только в нем нет никакого секрета. Я делаю это точно так же, как ты. Воображаю одного парня, что поселился в моей голове, сердце, душе́, а потом… Кладу руку на свой крепкий ствол, и вот тут начинается самое интересное. Сначала я тихонько тяну шкурку, оголяя…

— Издеваешься?! — меня аж подкидывает в кресле от прямого попадания в мозг совершенно конкретной эротической фантазии, которая тут же рикошетом уходит в пах.

— Нет! Как я могу? — бессовестно врет Лис, в очередной раз вгоняя меня в пожароопасное состояние своими откровенными до пошлости словами. — Ну-у-у… разве только чуть-чуть.

— Кончай прикалываться! — капслочу, пытаясь отогнать назойливое видение разгоряченного Лиса на пике экстаза, и нихрена не получается.

— Дени-и-ска, ты не представляешь, как мне нравится тебя смущать! — наконец-то без обиняков признается Елисей и добивает контрольным в голову мою на ладан дышащую Застенчивость: — Не менее, чем улавливать твой оргазм…

— Только не говори, что ты чувствуешь, когда я кончаю! — тихо ахуеваю, кликая по мордахе с отпавшей челюстью и инстинктивно ощупывая уши. Как бы не произошло спонтанного возгорания.

— Уже сказал! — довольно лыбится рыжий плут. — Каждый раз твой кайф накатывает на меня, как отголосок собственного экстаза. Когда ты кончаешь, я слышу твое участившееся дыхание и тихий стон, — продолжает вампирить Лис, измываясь над моими эмоциями, которые непрерывно кидают собственную бренную тушку из огня в полымя.

Я уже не просто горю. Полыхаю! Кровь то накатывает к голове, то отливает в грудь и ниже. Оттого, как легко ведусь на подколки хитрого манипулятора, хочется до хрипоты проораться в подушку, но я только на секунду прикрываю глаза ладонью и, как ненормальный, начинаю тихо трястись от смеха.

— Все, Лис! Баста! — поправляю своего пробудившегося от горячих фраз змееныша, пытаясь утихомирить словесный блуд ни на шутку разошедшегося развратника и ругая почем зря за поднятую тему самого себя, потому что примерно такого ответа и стоило ожидать от озабоченного моими оргазмами Ведьмака. — Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.

— Конечно… — в невинность смотрящих на меня глаз не поверила бы даже сама Наивность. — Как и ты отлично знаешь, что я шучу, — Лис примирительно поднимает руки вверх, видимо решив не доводить меня до белого каления. — Единственная проблема, что я не знаю, реально ли объяснить необъяснимое.

— Но ты можешь хотя бы рассказать, что тебя разбудило? — задаю чрезвычайно интересующий меня вопрос. — Только в подробностях и безо всяких приколов.

— Если серьезно, то сквозь сон я почувствовал… — начинает вспоминать Елисей. — Что на меня кто-то смотрит, — через паузу уточняет: — Ты смотришь, — и тут же пускается в демагогию: — Знаешь, такое странное ощущение, которое заставляет поднять глаза, даже когда с головой погружен в дела. Поднять и встретить взгляд человека, который беззастенчиво пялится на тебя. Вот это и пробудило. А потом случилось легкое движение воздуха у лица, которое утренней прохладой пробежало по всему телу, вызывая мурашки, и вернулось странной тяжестью на бедрах и теплом в груди. С левой стороны. Как-то так…

— Ах-ре-неть! — пишу по слогам и также, шаг за шагом хренею, очень надеясь, что прямо сейчас Елисей не слышит, как у меня в зобу дыханье сперло.

— Так значит мне не приснилось! — ловит меня на слове Лис. — Дэн, и кто из нас после этого плут?

— Ты! — утверждаю без тени сомнения. — Потому что я практически ничего не делал. Просто на фотку твою смотрел и фантазировал. У меня Маркизка свидетель! — призываю на помощь свое малочисленное войско, уютно пригревшееся на коленях. — Но как ты почувствовал?!

— Денис, ты вроде умный парень, но порой два плюс два сложить не можешь, — подковыривает Лис, чуть не до крови царапая мое ЭГО. — Даже милая пушистая хранительница, которая сейчас мурлычет на твоих ногах, уверен, давно уже поняла, что ты такой же, как я…