Там, где ты (ЛП) - Трамбл Дж. Х. - Страница 66

Её ладони замирают на какое-то мгновение, но потом продолжают массировать мне спину.

— Я уже позвонила твоим родителям. Они в курсе, что ты дома и что с тобой всё в порядке.

Я хочу сделать другое, и она это знает. Слышно по её голосу.

— Пожалуйста, Майя, — прошу я. — Дай мне твой телефон.

Она убирает ладони с моих плеч, встаёт с кровати и раздражённо фыркает:

— У тебя что совсем нет чувства самосохранения?

Я вздрагиваю от резкости и злости в её голосе.

— Ты хоть представляешь себе, как это отразилось на мне? Как отразилось на твоей дочери? Ты будешь держаться от этого парня подальше, или же я...

Я зарываюсь лицом в подушку.

— Прости, — говорит она тихо. — Но ты должен понять, что ваши отношения с Робертом Уэстфоллом закончились. И сильно повезёт, если тебе не впаяют тюремный срок. Если ты с ним ещё раз свяжешься... не делай этого хотя бы ради своей дочери. Для разнообразия, подумай ещё о ком-нибудь кроме себя. Эти отношения... они не могли длиться долго. И ты знаешь это, ведь так? Он — умный молодой человек с прекрасным будущем. Если тебя хоть немного заботит его судьба, то ты отпустишь его.

У меня такое ощущение, что в присутствии Майи я задыхаюсь. А потом я слышу, как она выходит и закрывает за собой дверь.

Роберт

— Я хочу просто поговорить с ним. Всего лишь одну минуту.

Мисс Момин выходит на крыльцо и прикрывает за собой дверь.

— Роберт, он не хочет тебя видеть. Через пару месяцев его ждёт Большое жюри45. Если там станет известно о твоём визите, то это только усложнит его дело. Не приходи больше. Я ясно выразилась?

— Вы можете ему хотя бы кое-что передать?

Она открывает за спиной дверь и ныряет в дверной проём, не сказав ни слова.

Эндрю

Майя входит через переднюю дверь, когда я возвращаюсь с Кики через заднюю. По её лицу видно, что она расстроена.

— Что случилось? — спрашиваю.

Она улыбается:

— Ничего.

Тем же вечером я открываю входную дверь и натыкаюсь на пристальный взгляд Джен.

— Дерьмово выглядишь, — говорит она.

Забираю из её рук коробку:

— Спасибо, Джен. Не обязательно было это делать.

— Учитель, который тебя замещал, рылся у тебя на столе, и никто не собирался защищать от посягательства твои вещи. Поэтому это сделала я.

— Что обо мне говорят?

— Что и ожидалось. Извращенец. Глупец. Слабак. Уёбище. Подлец. Все знали, что ты был немного другим, — говоря слово «другим», она изображает пальцами в воздухе кавычки.

— Спасибо, что помогла поднять мне настроение.

— Да, ну, Дрю, перестань. Это же не конец света.

— Думаешь?

Ставлю коробку на кухонную стойку между комнатой и кухней. Джен закрывает дверь и идёт за мной.

— Знаешь, из этой катавасии получится отличная новелла.

— Даже не вздумай!

Она смеётся.

— Не волнуйся, я изменю имена. Итак, хм... — она замолкает и на её лице появляется озорная улыбка, — какой он в постели?

Не верится, что об этом спрашивает Джен.

— Ну, же. Дай мне зацепку.

Она берёт из коробки галстук. Я всегда — всегда — хранил один галстук в ящике своего стола. На всякий случай. Джен накручивает галстук на пальцы и бросает на меня заинтересованный и озорной взгляд:

— Без брюк он такой же сексуальный, как и в них?

Какое-то время я смотрю на Джен с неверием, а потом забираю из её рук галстук.

— Ладно, — говорит она невозмутимо, — это просто сбор информации для новеллы. Давай представим, что у нас есть три разные сцены с участием геев. Мне кажется, что первая и вторая сцены и так понятны. Но вот что со сценой номер три?

Я смотрю на неё, пытаясь понять, о чём она спрашивает, а потом до меня доходит.

— Тебя интересует, был ли у нас анальный секс?

— Ну, да, — отвечает она, широко улыбаясь.

Чувствую, как на глаза наворачиваются слёзы.

— Вот, чёрт! — говорит Джен. — Хорошо-хорошо, не плачь. Вот дерьмо...

Пытаясь остановиться, прижимаю к глазам ладони, но это не помогает.

— Что здесь происходит? — заходя в комнату, спрашивает Майя.

Опускаю руки, отворачиваю голову в сторону и несколько раз мигаю. Потом представляю Дженнифер:

— Она преподаёт в соседнем классе.

— А-а, — говорит Майя холодно, а потом отправляется на кухню.

— Я провожу тебя, — говорю я Джен.

Хотя она и идёт за мной, но дверь открываю ей не сразу. Я стою и разглядываю свои босые стопы. Мне очень не хочется отпускать её сейчас: она — единственная ниточка, связывающая меня с ним.

— Я не знала, — говорит она тихо. — Прости.

Сглатываю застывший в горле ком и поднимаю на неё взгляд:

— Ты его видела?

— Да, видела.

— Как думаешь, с ним всё в порядке?

Она пожимает плечами:

— Вроде да, но вид может быть обманчивым.

Глава 46

Эндрю

Сегодня двадцать восьмое марта. Понедельник. Восемнадцатый день рождения Роберта.

Кики катает по дому в игрушечной коляске Спота и болтает с ним, как с настоящим ребёнком. Я улыбаюсь. Она останавливается рядом, чтобы я его погладил. Денег сейчас совсем в обрез, поэтому мы забрали дочь из «Деревни мисс Смит». Время с ней помогает мне коротать ставшие такими длинными дни и окончательно не сойти с ума. Меня не держат по домашним арестом, но чувствую себя именно так.

— Спот хочет пить, — говорит она серьёзным «взрослым» голосом.

— Правда? Ну, тогда нам нужно его напоить.

Подхожу к шкафу и достаю оттуда чашку-поилку. Потом притворяюсь, что наливаю в неё апельсиновый сок, взятый из холодильника.

Кики с очень серьёзным видом забирает у меня чашку и делает быстрое движение, будто поит мягкую игрушку соком.

— Папа тоже хочет пить, — говорит она, передавая мне чашку.

— Так и есть.

Я притворяюсь, что с удовольствием пью.

Кики быстро укатывает Спота дальше, а я остаюсь на месте, сжимая в руке мобильный телефон. Мой собственный телефон всё ещё находится в полиции в качестве вещдока. А телефон в моей руке — дешевый аппарат с предоплаченным номером, который купила Майя, чтобы при необходимости я смог позвонить ей или на 911. Мне не хватило смелости использовать его для другого звонка.

Никогда ещё в жизни я не чувствовал себя настолько подавленным. Даже после Кевина. Я — полное ничтожество: карьеры нет, работы тоже, нет дохода, нет возможностей, нет жизни. У меня такое ощущение, что Майя — моя мать, а я — импульсивный ребёнок, которого нужно было укротить, для моего же блага.

В тот вечер, когда приходила Джен, Майя сказала мне, что она уже связалась с риэлтором и поручила выставить дом на продажу. Майя хочет, чтобы мы переехали обратно в Оклахому и начали всё с начала. Она уже договорилась с моими родителями, что по окончании учебного года «мы сможем пожить какое-то время у них», «пока мы не найдём себе новую работу», «пока мы не найдём себе новоё жилье» и «пока мы не встанем на ноги».

Эти все «мы», «мы», «мы» сводит меня с ума. Я не хочу этого «мы» для нас с Майей. Я хочу «я». Даже в таких условиях я иногда думаю, что, может, мне просто сдаться и стать тем, кем она хочет меня видеть: мужем и любовником? Временами мне кажется, что так будет безопаснее, так я смогу спрятаться от всего плохого. Но иногда мне кажется, что я не могу дышать, находясь рядом с ней в одной комнате. Нет. Правильно это или неправильно, но я люблю этого парня и уже ничего не изменить. Я не знаю, что ждёт меня впереди, но обратной дороги нет.

Его восемнадцатый день рождения.

— Кики! Эй, малышка, хочешь сходить за мороженым?

Может быть, я и импульсивен, может быть, я позже пожалею, но сегодня — его день рождения и у него будут цветы. В цветочном отделе «H-E-B» выбираю небольшой круглый вазон, полный розовых роз, нежно-розовых гвоздик и белых маргариток с зелеными сердцевинами. Цветы, как и он, яркие и очень красивые. И пахнут счастьем. Именно счастья я хочу пожелать Роберту в его день рождения.