Круги ужаса
(Новеллы) - Рэй Жан - Страница 53

Склеп Друмов располагался в удобном месте — на боковой аллее рядом с колумбарием и был окружен хвойными деревьями и кустами остролиста.

Луна в первой четверти висела над вершинами деревьев, но мне она не мешала из-за плотных полос тумана от близких прудов и полной изолированности места.

Ниша склепа была еще прикрыта деревянным щитом, а узкий колодец, ведущий к входу, даже не засыпали землей, поскольку могильщики Абни-парка славятся своей медлительностью.

Гроб подъехал ко мне после нескольких вращений рукоятки, винты и болты были послушны, а пружины сработали от легкого нажима.

Внутренняя металлическая обшивка была цинковой, но ее даже не заварили, и мой ломик без особого труда выгнул ее.

Мне не пришлось зажигать лампу, хватало света луны, а сэр Гастон, похоже, решил облегчить мне работу, поскольку лежал с разинутой пастью.

Я протянул руку за легендарной челюстью из массивного золота.

Клац!

Я испустил пронзительный вопль — мертвец захлопнул рот, и его зубы через резиновые перчатки глубоко вонзились в мои пальцы.

Я хотел выдернуть руку… Мартышкин труд.

Как я не дергал и не выворачивал руку от ужаса и отчаяния, я только приподнимал голову мертвеца, даже слышал хруст позвонков, но зубы не ослабляли хватки.

— Отпусти меня, дьявольское отродье, или я отрежу тебе башку, — прохрипел я и протянул руку к сумке с инструментом…

Я продолжал тянуться к ней, но зубы только сильнее вонзались мне в плоть — проклятые мертвые челюсти смыкались все плотнее.

В темноте прошелестели крылья ночного хищника, рядом пробежало несколько крыс, но только эта живущая во мраке мерзость слышала меня. Меня начало охватывать странное чувство смирения. Сэр Друм пленил меня своими золотыми зубами крепче стальных наручников.

Мое освобождение будет концом моей карьеры, полным крахом надежд — ведь меня на долгие годы упекут в темницу.

Вдруг у меня за спиной колыхнулись ветви елей и раздался голос:

— Не стоит так суетиться… Это — волчий капкан.

Таинственный грабитель, это мог быть только он, стоял в трех шагах от могилы. Я разглядел его силуэт сквозь ночной туман.

— Миниатюрный волчий капкан, но столь же надежный, как и капкан нормальных размеров, — продолжил голос.

— Освободите меня, и я оставлю вам поле деятельности, — умоляюще произнес я.

— Условия будут другими!

Я узнал голос и поражено воскликнул:

— Мисс Эльза!

— Действительно, Эльза Конклин, а вскоре, надеюсь, миссис Эльза Тил, если только мой дорогой Абель желает, чтобы сэр Друм отпустил его.

— Таковы ваши условия? — пробормотал я.

— На них можно ответить только «да» или «нет».

— Да! — без раздумий заорал я, поскольку ответил бы утвердительно даже семиглавому дракону.

Минутой позже я стоял по другую сторону еловой изгороди, и мисс Эльза разглядывала мою израненную руку.

— Ничего серьезного… Зубья капкана были дезинфицированы; капельку йода, хорошую повязку и через несколько дней все пройдет. А теперь отдыхайте, я закрою могилу.

Обычно я трачу на эту процедуру двадцать минут, но Эльза справилась с ней за десять, и работа была хорошо сделана.

— Отвезите меня домой, — потребовала она, — но не ищите машину в Боуври, где полицейский проявлял к ней слишком пристальное внимание. Я отогнала ее на Парк-стрит.

Мы медленно ехали по пустынным улицам. После долгого молчания Эльза заговорила:

— Я добилась того, чего хотела, Аб. Сочувствую за тот страх и те страдания, что вы испытали, но надеюсь, этого мы обсуждать больше не будем. Завтра отправляйтесь за брачным контрактом. Не волнуйтесь за Руфь, я сама займусь ею. Мы переедем к вам, и Руфь будет вести хозяйство. Рассчитайте Мег Блоксон. Пять фунтов и свидетельство о хорошей службе удовлетворят ее. Итак, дело закончено.

Машина остановилась у ее дома.

— Спокойной ночи, Аб. У вас есть право поцеловать меня.

Она положила мне в руку что-то тяжелое и холодное.

— Челюсть сэра Друма, — улыбнулась она, — она действительно весит более фунта.

Теперь следовало объявить великую новость мисс Блок-сон, и я решил сделать это весьма дипломатично.

— Мег, — сказал я, — у нас скоро появится много народа.

— Вы решили сдавать часть дома? — осведомилась она. — Меня это не колышет, если жильцы будут платить в срок и не станут скупиться на чаевые.

— Нет, все не так, Мег. Однако будет две…

Она оборвала меня и недовольно покачала головой.

— Две собаки или две кошки, — проворчала она. — Добрая весть для экономки.

— Не угадали! — со смехом воскликнул я и положил на стол билет в пять фунтов, а потом объявил ей о своей женитьбе.

— Тысяча несчастий! Ждала ли я подобного, как говаривала душа несчастного грешника, вступая в ад.

Она посмотрела на деньги, как на мокрицу или таракана, потом уперла руки в боки.

Когда мисс Блоксон начинает гневаться, сразу видно, что она увидела свет в Шедуелле или в Уоппинге, а язык ее в эти мгновения сверкает перлами, достойными носильщиков и грузчиков. Она втянула воздух, трижды сплюнула — один раз на пол, второй раз на бумажку в пять фунтов, третий раз мне под ноги.

— Это тебе за суку, которую ты собираешься приютить, свинья. Жалею, что не пожевала табака, иначе харкнула бы тебе в рожу. Итак, его благородство собирается жениться! А я, которая вкалывала здесь долгие годы за несколько грошей, должна мириться с его развратом? Нет, мой золотых зубов мастер, твой номер не пройдет, а твоя потаскуха и ногой сюда не ступит. Ясно?

Мебель и стены пошли кругом — эта дьявольская сука сказала про золотые зубы!

Я не успел ничего спросить, а ее язык заработал с бешеной скоростью:

— Ты думаешь, дерьмо, я ничего не знаю, но ты глубоко заблуждаешься, дантист дохлятины, которая была настолько глупа, что лезла под землю со своими золотыми жевалами. Кретин… Я знаю все от а до я, но до сих пор это меня не касалось. Даже если бы ты работал с живыми тварями, которым до операции взрезал глотку, я бы и слова не сказала. Но теперь мистер собираются жениться! Если ему нужна женщина, чтобы храпеть рядом с ним в супружеской койке, сошла бы и Мег Блоксон. Не то чтобы мне нравились грязнули вроде тебя, но мне приглянулось местечко, и я не собираюсь его покидать. Теперь, когда ставки объявлены, предлагаю тебе выбор — Мег Блоксон и никакой другой, иначе я выкладываю все полиции!

Она топнула ногой и продолжила с кривой усмешкой:

— Тил…Тил… Мне когда-то говорили, что так называют маленькую жирную дичь. Сыщики оближут губки, когда я подам им на блюде ощипанную, выпотрошенную и хорошо поджаренную птичку.

Она захохотала, распахнув свою пасть, что позволило мне разглядеть два отличных коренных зуба из золота, которые я некогда подарил ей взамен собственных, выбитых тюремными товарками точным прямым ударом.

«Вот и имей доброе сердце!..»

Я был уязвлен. Я невысок ростом и толст, но не люблю, когда мне напоминают, что Тил означает утка-мандаринка. Несмотря на уверения мисс Эльзы, я был человеком далеко не мужественным.

— Мег, — сказал я, — я должен на несколько дней уехать; обещаю обдумать ваше предложение.

— Как хочешь, но легче передвинуть Тауэр, чем заставить Мег Блоксон изменить свое решение!

Я тут же побежал к Эльзе и рассказал, что произошло.

— Завтра моя тайна станет тайной полишинеля, — простонал я.

Она не потеряла спокойствия и заставила меня выпить стаканчик виски.

— Вы говорили о небольшой поездке, — сказала она, — неплохо придумано, чтобы выиграть время. Поезжайте отдохнуть в Кингстон, остановитесь в таверне «Королевская корона». Ешьте, пейте, спите и не думайте больше о Мег Блоксон.

Короткое пребывание в «Королевской короне» пошло мне на пользу; я еще никогда не едал лучшего паштета из анчоусов и более сочной индюшки с клюквой.

На третий день я в ожидании яиц с беконом пробегал полицейские новости в утренней газете и наткнулся на следующее сообщение: «Вчера в 17 часов некая Маргарет Блоксон, домохозяйка, проживающая на Бьюри-сквер, 44, была сбита на Блум-стрит неизвестным автомобилем и скончалась на месте».