Серебро ночи. Трилогия (СИ) - Герцик Татьяна Ивановна - Страница 79

Будто чуя беду, Фелиция сама вышла им навстречу. Сильвер спрыгнул с коня и бросился к ней.

— Беда, тетя! Беллатор умирает!

Настоятельница сумрачно кивнула.

— Его покусали крысы, так же, как и Роуэна. Знаю. Я попытаюсь ему помочь, но у меня очень мало возможностей. Но пусть он пройдет в комнату.

Из кареты с трудом спустился Беллатор. Сильвер подхватил его за плечи и завел внутрь. Беллатор был красным, горячим и дышал хрипло, с трудом. Фелиция уложила его на диван, дала питье. Приказала Сильверу раздеть брата и принялась смазывать воспаленные укусы каким-то вонючим снадобьем. Сильвер с болью смотрел на красные, с белыми точками наверху, остроконечные нарывы. Он видел, как от таких почти затянувшихся с виду ран умирали крепкие воины.

Он боялся спросить что-либо у Фелиции: ее лицо было мрачно и сосредоточено.

Беллатору стало немного лучше, и он тут же забылся беспокойным сном.

— Как Роуэн? — тихо спросил Сильвер, боясь услышать худшее.

— Так же. Но я обработала его раны сразу, как он приехал, хоть он и уверял меня, что это ерунда.

— Крысиные укусы ядовиты.

— Если их немного, то они не страшны, если крыса не больна. Но если их столько, сколько у Беллатора и Роуэна, они очень опасны. Боюсь, мне не вылечить такие раны.

У Сильвер вырвался сдавленный всхлип. Он всей душой любил своего брата.

— Неужели нет никакой надежды, тетушка? — его горестный вопль ранил сердце Фелиции.

— Будем молиться, мой мальчик. А теперь я схожу к Роуэну.

— Я с тобой.

Фелиция удивленно повернулась к нему.

— Зачем?

— Скажу ему пару слов.

— Он серьезно болен, — возразила она. — Если ты чем-то недоволен, то лучше отложить это до другого раза.

— У меня нет к нему претензий. Я просто хочу уточнить, что еще он видел в замке. Он приметливее меня и замечает то, на что я не обращаю внимания. А другого раза может и не быть. Это не повредит ему, не бойся.

Фелиция знаком позвала его за собой. Они вышли из дома, прошли по тропке вдоль ветхого забора в небольшое строение возле сторожки. Открыв дверь, Фелиция укоризненно сказала:

— Роуэн, почему ты встал?

Вошедший следом за ней Сильвер увидел стоящего посредине небольшой комнаты Роуэна. Он был полностью одет во все черное, держался как всегда гордо, но нездоровая краснота и покусанное лицо выдавали его.

— У меня много дел. Я не могу позволить себе отлеживаться здесь, — проговорил он, отводя глаза.

Фелиция удрученно покачала головой.

— Ты слишком болен, чтобы что-то делать. Останься!

— Тем не менее мне нужно идти, — отказал он ей с тяжким вздохом. — Мне жаль, что я противоречу вам, матушка, но это дело не терпит отлагательств.

Она протянула к нему руку и тут же уронила ее.

— Хорошо, делай, как знаешь. Но, может, ты возьмешь с собой хотя бы целебной мази?

Роуэн печально усмехнулся.

— Она помогает, моя госпожа, но ненадолго. Она лишь ненадолго отсрочит конец, и вы это знаете.

Фелиция сдавленно всхлипнула и поспешно вышла, не попрощавшись.

Роуэн мрачно посмотрел ей вслед. Сильвер почувствовал идущую от него боль и страсть.

— Зачем ты здесь? — сурово спросил Роуэн. — Про Беллатора не спрашиваю, знаю, ему еще хуже, чем мне. От этой напасти нет бальзама. — Он пошатнулся и выругался: — Вот черт! Голова кружится. Мне нужно идти!

— Я могу тебе помочь? — Сильвер не хотел отпускать его неизвестно куда.

Тот хмыкнул.

— В этом деле мне никто помочь не может. — Он вышел и через пару минут Сильвер услышал скрип открываемой калитки.

— Ушел! И куда это он направился? — недоуменно вопросил Сильвер ему вслед. — Что это за спешное дело? Сказал бы мне, вдвоем управились бы быстрее.

Медленно вернулся в дом тети. Та внимательно смотрела на пылающее жаром лицо Беллатора. По ее щекам безостановочно текли слезы.

— Роуэн ушел! Что за глупость уходить из дома в таком состоянии! — Сильвер положил руку на лоб брата и ужаснулся: он пылал.

Фелиция со сдавленным всхлипом вымолвила:

— Он ушел умирать, разве ты не понял? Как собаки уходят подальше от своего дома, чтобы не досаждать хозяевам своими мучениями.

Сильвер остолбенел.

— Об этом я не подумал. А то бы я его не отпустил.

— Он ушел бы все равно, — Фелиция молитвенно сложила руки на груди и не смогла сдержать горестное рыдание. — Его не удержать. Если он что-то задумал, то сделает это, несмотря на все препоны.

— У нас на него были большие надежды. Он так похож на герцога Ланкарийского…

— Сейчас надо надеяться только на чудо, — прервала его Фелиция. — Больше нам надеяться не на что.

Они протерли Беллатора святой водой, потом смазали раны зеленым едко пахнувшим бальзамом. Но это не помогло. Укусы нагноились еще сильнее и стали похожи на огромные белые пузыри.

— Если бы они прорвались наружу, появилась бы надежда на спасение. Но укусов слишком много, ядовитый гной скапливается глубоко внутри, попадает в кровь. Я боюсь, что он не доживет до утра. — Фелиция скорбно опустила голову. — Я ничем больше помочь не могу.

— Я попробую привезти лекаря графа. Говорят, он очень хороший врачеватель, — не зная, что еще предпринять, возбужденно предложил Сильвер.

— Привези. Я тоже слышала о нем, — в голосе Фелиции появилась робкая надежда.

Сильвер метнулся к дверям, но тут же остановился.

— Я не знаю, где он живет.

— Он живет во дворце графа. Во флигеле, вход со двора, — голос Беллатора звучал глухо, как из могилы.

Сильвер опрометью выбежал из дома, вскочил на коня и полетел к особняку графа Контрарио, молясь, чтобы лекарь был дома. Возле дворца шатались разные сомнительные личности, но Сильвер пробежал мимо, не ответив на негодующий вопрос «куда это он направился».

Лекарь был у себя, толок в ступке какую-то серую вонючую смесь. Узнав, зачем прибыл к нему столь важный гость, ехать с ним отказался:

— Я служу графу, а он будет недоволен, если я вдруг возьмусь помогать его недругам. Уезжайте без меня.

Сильвер угрожающе положил руку на меч.

— А без головы остаться ты не хочешь? Могу помочь.

Лекарь со вздохом отложил ступку в сторону.

— Хорошо, я подчиняюсь грубой силе. Но если эти укусы сделаны в замке графа Контрарио, то я вряд ли смогу вам помочь. Противоядия от них у меня нет.

Он сел на своего коня и они поскакали к монастырю Дейамор гораздо медленнее, чем того хотелось Сильверу.

Войдя в комнату с Беллатором, лекарь потянул носом и безразлично сказал:

— Здесь пахнет смертью.

Фелиция сердито погрозила ему пальцем:

— Никогда и никого не хороните заранее!

Лекарь в изумлении уставился на нее, гулко сглотнув.

— Боже, какая поразительная красота! Теперь я понимаю, почему мой господин так и не обрел покоя. — И печально добавил: — И вряд ли сможет его обрести.

— Осмотри моего брата, поклонник красоты! — возмутился Сильвер. — Сможешь ли ты ему помочь?

Лекарь склонился над больным. Осмотрев его, немного подумал.

— Нет, уже поздно. Если бы укусы обработать сразу, была бы надежда, но теперь ее нет. Что вы ему даете, матушка настоятельница? — почтительно обратился он к Фелиции, все так же пожирая ее глазами.

Сильвер подозревал, что эта почтительность вызвана скорее страхом перед графом, чем перед титулом настоятельницы. Как-никак Фелиция когда-то была невестой графа, хоть и недолго.

Она рассказала ему, и лекарь признал:

— Вы хороший целитель, матушка, и делаете все правильно. Я и сам не мог бы назначить лечение лучше. Но уже поздно. Гной пошел в кровь. Если он проживет еще день, это уже будет чудом. Извините, но я лучше пойду. Ни к чему давать графу повод к недовольству. И на вашем месте я бы вызвал священников для предсмертной исповеди и соборования.

Фелиция почувствовала себя плохо. Если бы сейчас граф взамен жизни племянника предложил ей стать его женой, она бы без колебаний согласилась. Она бережно провела влажным платком по пылающему лицу Беллатора, стараясь облегчить его страдания.