Серебро ночи. Трилогия (СИ) - Герцик Татьяна Ивановна - Страница 70

— Дай посмотрю! — Феррун протянул руку, и Агнесс вложила в нее кинжал.

Он обнажил лезвие и нараспев прочитал какие-то странные слова, выгравированные старинной вязью по краю лезвия.

Она склонилась ниже, пытаясь хоть что-то разглядеть, но безуспешно. В темноте ничего не было видно.

— Что ты сказал? Я не поняла.

— Здесь написано: защищаю хозяина, — высокомерно перевел Феррун. И пояснил, будто объясняя ребенку: — Значит, он защищает тебя.

Агнесс с ним не согласилась:

— Но он принадлежит графу, поэтому речь идет о нем. Надо кинжал выбросить. Хотя мне его жаль. Он мне во многом помог.

Феррун взмахнул кинжалом. По острию зазмеились красноватые сполохи.

— Не думаю, чтоб он служил графу. Кинжал такой старый, что не может помнить всех своих хозяев. Теперь его хозяйка — ты, тебя он и предупредил об опасности. Но давай посмотрим, что там делает граф.

Она провела рукой по телу. Ладонь тут же стала отвратительно липкой и жирной.

— Я не могу, мне нужно вытереться. Я вся липкая и грязная.

Он негодующе фыркнул:

— Какая ты изнеженная! Ну ладно, принесу тебе мокрое полотенце.

Феррун ушел, через пару минут вернулся с горой мокрых полотенец. Кинул их ей.

— Давай пошустрее! Или помочь?

— Я сама, — быстро отказалась она от его нескромной услуги. — Только отвернись.

Пожав плечами, он отвернулся. Агнесс не видела, отвернулся он или нет, но, напомнив себе, что он уже видел гораздо больше, чем положено, и это все равно не поправишь, протерла тело сначала одним, потом другим полотенцем. Сажа оттерлась, но не вся. Кожа все равно была слегка липкой.

Натянула одежду, встала, покрутила головой, размяла тело и поняла, что почти здорова.

Феррун подал ей кинжал. Тот продолжал светиться все тем же угрожающим светом. У Агнесс от страха подгибались колени, граф внушал ей неизбывный ужас.

— Не бойся, он нас не увидит! — Феррун подал ей руку и помог пройти в темноте через длинный воздуховод.

Подвел к засветившемуся едва заметному отверстию в стене и чуть подтолкнул. Заглянув в него, Агнесс узнала кабинет графа. Посредине метался сам до предела разозленный граф, перед ним навытяжку стоял бледный начальник стражи.

— Замок ограблен! Пропало столько вещей! Вы мне за это ответите! — в неистовстве кричал Контрарио.

— Нас из замка выгнали крысы, господин, — упрямо заявил не чувствовавший вины начальник стражи и волком посмотрел на некогда всевластного графа. — Это было ужасно! Они напали на нас всем скопом! Им не было числа! Мы ничего не смогли сделать. Вы же видели на дороге обглоданные дочиста скелеты людей?

— Я еще и доспехи видел у предмостной башни, и скелеты псов посредине площади! А это значит, что здесь были сыновья Беллатора! Если они нашли то, что искали, вы мне за это ответите!

Начальник стражи угрюмо молчал. Но в его молчании уже не было покорного страха, как прежде.

Граф почувствовал это и нехотя сменил тон:

— Ладно, это дело прошлое, ничего уже не поправить. Нам нужно найти Агнесс. Она здесь, в моей комнате все перемазано сажей. Для чего она это сделала? Решила таким образом мне отомстить? Но это глупо. Тем более что у меня в руках ее сообщник. Этот упрямый мальчишка на постоялом дворе все равно рано или поздно заговорит. Он не сбежит? — от этих безжалостных слов Агнесс похолодела и бессильно впилась ногтями в ладони.

— Его хорошо охраняют, — заверил его начальник стражи.

— Надо было все-таки взять его сюда.

Начальник стражи неловко переступил с ноги на ногу.

— Зачем? Вы же сказали, что мы здесь ненадолго. Днем поедем обратно. Для чего таскать с собой мальчишку?

Граф с силой ударил кулаком по стене. От удара полетела едкая пыль и начальник стражи чихнул, тут же закрыв рот ладонью. Контрарио брезгливо сморщил нос.

— Да чтобы поймать эту стерву на живца. Вряд ли она смогла бы спокойно слушать вопли своего возницы. И почему я об этом не подумал сразу? Хотя она от нас и без этого никуда не денется. Дождемся рассвета и примемся за поиски. Охрану выставили?

— Да. — Немного помявшись, стражник спросил: — Что делать с трупом той ужасной крысы, что валяется на площади? Это исчадье ада, а не крыса. Стражники в ее сторону даже смотреть боятся. — Ему было страшно подумать, что господин прикажет похоронить эту мерзкую тварь.

Граф на мгновенье задумался.

— Бросьте ее в ров. И никому не говорите, что видели ее.

Начальник стражи с облегчением поклонился и вышел. Граф сел за стол и принялся перебирать листки, валяющиеся на нем.

— Черт! — воскликнул он, бросив на пол последний лист. — Ничего нет! И почему я не забрал все с собой сразу? Какая тварь тут шарилась? Это все эта девка виновата. Наверняка это она! — и он бешено погрозил кулаком. — Я до тебя доберусь, Агнесс, узнаешь, как карается измена!

Агнесс невольно сжалась, хотя граф не мог ее ни увидеть, ни схватить.

— Это из-за меня он так беснуется, — с удовольствием слушая проклятья графа, скромно признался Феррун. — Я утащил у него некоторые странные записи. Решил, что это заклинания. Или что-то на них похожее.

— Тише! — зашипела Агнесс. — Он может услышать!

— Не может, — возразил Феррун. — Я здесь даже кричал. Внизу ничего не слышно. — И крикнул в подтверждение своих слов: — Контрарио дурень!

Агнесс внимательно посмотрела на графа. Он не поднял головы. Но она все равно отвела Ферруна подальше от дыры.

— Давай не будет рисковать! Пока они не спохватились и темно кругом, сходим в мою комнату? По дымоходу. Тогда нас не увидят.

Феррун неохотно согласился:

— Не вижу смысла, но давай, если тебе так хочется.

Он повел ее по затхлым вонючим дымоходам. Идти приходилось в полной темноте и Агнесс крепко держалась за полу его плаща. Иногда проход был таким узким, что Агнесс еле в него протискивалась, но Феррун проскальзывал в эти крысиные лазы, как змея.

— Вот почему ты такой худой, — отдуваясь, заметила Агнесс после очередного протискивания по тесному проходу. — А я всерьез испугалась, что сейчас застряну!

Он рассмеялся.

— Тебе повезло, что ты не толстая. А то пришлось бы тебя оставить в особо узком местечке, пока не похудеешь, — зловеще пошутил он и серьезно добавил: — Но вот мы и пришли. Будешь вылезать? Мы над камином в твоей трапезной. В спальне все разрушено, туда по воздуховоду не попасть.

— Придется, — опасливо согласилась она.

Он прошел к дыре, резко обрывающейся вниз, и позвал ее:

— Спускаемся.

Спускаться было еще труднее, чем подниматься, и Ферруну пришлось опускать ее на своих плечах. Агнесс чувствовала себя на редкость распущенной и жутко покраснела, но Феррун вел себя так, будто носил на плечах неуклюжих девиц всю свою жизнь.

В трапезной было совершенно темно. Мебель стояла на своих местах, о пожаре напоминал лишь удушливый запах гари. Агнесс слепо пошарила вокруг. Где же свечи? Она всегда держала их на туалетном столике.

— Где-то здесь должны быть свечи. Не видишь?

— Зачем тебе свет? Мне и так хорошо! — уперся Феррун.

— Я же ничего не вижу в темноте! — возмутилась Агнесс и по наитию добавила: — Я же не ты! У меня нет твоего дара!

Слова о даре смягчили не знающего, что такое лесть Ферруна. Бесшумно пройдя по комнате, он подал ей свечи и огниво. Отошел к окну, посмотрел на площадь и предупредил:

— Свет зажжем только в коридоре, чтоб не привлекать внимания. По двору шастают люди. Если заметят, пойдут сюда. Будь осторожна, иди за мной шаг в шаг, лестница ненадежна.

Они вышли в коридор, он засветил свечу. Агнесс невольно вскрикнула и схватилась за стену: пол обрывался прямо перед ней.

— Вот об этом я тебя и предупреждал! — Феррун с чувством собственного превосходства взглянул в ее побледневшее лицо. — Иди за мной! Быстро!

Он по самому краю полуобгоревшей опоры легко пробежал в бывшую спальню Агнесс, не прикасаясь к закопченным поверхностям. Она медленно пробралась за ним, отчаянно цепляясь за обгоревшую стену. Руки тут же стали черными от копоти.