Царь-дедушка (СИ) - Герасимов Алексей - Страница 61

Беда не приходит одна, гости тоже.

Сначала из обители в Аарту, наконец-то, дошкадыбал брат Люкава, сняв, наконец-то, с Тумила несвойственные для молодого охламона секретарские обязанности. Деды из моего величества собственной канцелярии нового ответственного за доступ к царскому телу весь день внимательно изучали, и вынесли свой профессиональный вердикт: «Неумен, жаден, но аккуратен, так что под должным приглядом работать сможет».

Можно подумать, я от них про Люкаву что-то новое узнал.

На следующий день у ворот Ежиного Гнезда появилась группа измызганных и до полусмерти уставших блистательных, сопровождающих некоего средних лет зака. Посланцы к родне Ржавого вернулись.

Представитель племени Зеленых Коней оказался правой рукой буюрука Тимна, ну и дальним родственником -- куда ж без этого. Держался он с достоинством, без подобострастия, но за формальное признание моей власти и обязательство не только не нападать на переселенцев, но и всячески их защищать (в пределах разумного, разумеется, без фанатизма) выставил такой счет, что князь Эшпани аж закашлялся.

-- Вы просите весьма немало, досточтимый Ходарз. -- произнес я, выслушав сколько оружия и скота мне надо внести в устав нашего с родом Зеленых Коней совместного предприятия.

-- Э, правитель, -- с гортанным степным произношением ответил тот, -- ты же не в набег за отарой овец нескольких юнцов отправляешь. Чтобы помочь твоим людям, нам, для начала, надо сломать хребет Ухорезам, а это сильный и многочисленный род, без союзников нам не справиться. Как их заполучить Зеленым Коням? Только купить. Буюрук Ортен жаден, хотя и богат, но подвигнуть соседей пощупать его за вымя можно лишь очень щедрыми дарами -- это будет достаточной гарантией, что Зеленые Кони не переметнутся, а будут драться с Ухорезами.

-- Ну да, понимаю, те кто так вложился в предприятие точно соскочить не попытаются. -- кивнул главный министр. -- Но все же... многовато.

-- А, ты не понял меня, уважаемый. -- отмахнулся от Зулика зак. -- Разделаться с этими собаками -- только половина дела. Я же сказал, Ортен жаден, а стать ханом племени может только очень щедрый буюрук -- никто не прокричит твоего имени на курултае, если не принести богатых даров. После смерти этих отрыжек Сырдона[xviii] Зеленые Кони возвысятся и Тимн, сын Скитраба, сможет выдвинуть себя в ханы племени. Но для успеха он должен быть очень, очень щедр к другим буюрукам.

-- Это прекрасно, мы всячески приветствуем возвращение твоему роду, храбрый Ходарз, подобающего по праву положения. -- покивал я. -- Однако какая у нас может быть уверенность, что наши вложения в возвышение Зеленых Коней не будут забыты?

-- Слово зака крепче стали. -- фыркнул посланник.

-- Но степной ветер переменчив. -- обронил Латмур.

Ходарз некоторое время сверлил моего главногвардейца взглядом, а потом вздохнул и усмехнулся.

-- Что предложишь, дорогой родич? -- спросил он.

-- Насколько помню, старший сын моего шурина нынче в том же возрасте, что и царевич Асир. Они могли бы стать друзьями. -- пожал плечами князь-философ.

Заложник? Заложник -- это тема. Закские вожди к своим наследникам относятся достаточно трепетно, подставлять под топор палача не станут. Да и когда парень вернется в степь, у Ашшории будет агент влияния -- культурного, но все же.

Нет, определенно, это хорошая страховка от невыполнения контрагентом своих обязательств.

-- Ха, у него и дочка есть, вашему младшему царевичу ровесница. -- отозвался степняк.

-- Знаешь что, досточтимый Ходарз? -- ответил я. -- А пусть и она тоже приезжает. Как знать, возможно Утмир пожелает взять ее в жены, когда они оба немного подрастут.

Может и не пожелает, не знаю. Да и то что доживу не факт.

Пир по поводу появления закского посланника не устраивали, поскольку переговоры были довольно-таки секретными, но повод для потратить кучу денег на массовую пьянку появился и без него. Да какой!

Уже на следующий день, едва этот степной Ходор выехал из дворца, в гавань Аарты влетела патрульная лузория и уже полчаса спустя я имел сомнительное удовольствие лицезреть запыхавшегося Морского воеводу.

-- Михил, а известно ли тебе, отчего старшим командирам невместно бегать? -- спросил я уроженца Гаги, когда он вошел в мой кабинет.

-- Нет, государь. -- ответил тот.

-- Потому что в мирное время бегущий военачальник вызывает у подчиненных смех, а в военное -- панику. У нас что сейчас, мир или война?

-- Пока еще мир, повелитель. -- ответил Морской воевода. -- А что будет нынче вечером, даже и не знаю. Только что вернулся из дозора Васиф из Левой Ноги, доложил что в половине дня хода от Аарты исполинская онерария[xix] -- не менее шестидесяти локтей в длину, -- изукрашенная слоновой костью и серебряными накладками почище Пантеона. Красоты, говорит, неописуемой.

-- Да? -- я отложил в сторону челобитную, которую читал перед приходом Михила. -- И чего везет? Или Васиф не поинтересовался?

-- Поинтересовался, как же иначе, государь? -- командующий флотом даже, кажется, немного обиделся. -- Посланника Асинии, члена Совета Первейших по имени Торис Карторикс.

-- Важная птица. -- я пожевал губами. -- Ладно, посмотрим, что это за гусь такой.

Гусь оказался больше похож на павлина. Когда он -- после соответствующего обмена дипломатическими реверансами, разумеется, -- появился в тронном зале для вручения верительных грамот у меня чуть челюсть не отпала. Как бы это описать-то?..

Вот представьте себе смугловатого мужика европеоидной внешности, одетого в башкирский национальный костюм, но в пурпурной, расшитой жемчугом феске вместо меховой шапки и килте взамен штанов -- мафиози после ограбления музея этнографии, да и только. Еще и зубы зачерненные.

На его фоне почетный караул из шести окилтованных псевдошотландцев в калигах, древнегреческих «коринфских» шлемах, бронзовых лорика плюмата[xx] и алых плащах, вооруженные овальными щитами на две трети роста, копьями и чем-то напоминающим египетский меч-хопиш уже вовсе не казался странным. Ну, за исключением, может, посольского знаменосца, который мало того что держал в руках увенчанный пикирующим соколом рюриковичей красный, с золотой звездой, штандарт, висящий на перекладине древка -- не мне с моим геральдическим зверем чужим эмблемам удивляться, и вообще коммунизм строить никому не запрещено, -- но и имеющий вместо шлема индейский головной убор из перьев.

-- Намасте,[xxi] славный царь. -- произнес на парсудском посол, останавливаясь на строго определенном этикетом расстоянии от трона, и сложил ладони в молитвенном жесте перед грудью.

Ну натуральное хамло. Можно подумать я не знаю, что у асинов при приветствии старшего ладони принято держать на уровне лица. Да и толмача мог бы прихватить, кстати. Парсудский -- язык международного общения, а не дипломатических нот. Хотя мне он, конечно, известен.

-- Свети тебе Солнце, благородный Торис. -- ласково ответил я. -- Счастлив видеть в своем дворце посланца вашей прославленной державы. Правда...

Я вздохнул, и развел руками.

-- ...Совет Первейших не уведомил нас о твоем прибытии заблаговременно, а это создает определенную трудность.

-- Совету нет нужды уведомлять кого бы то ни было о направлении своего посланника. -- не без самодовольства отозвался гусь-павлин.

-- Ты неверно толкуешь мои слова. -- покачал головой я, продолжая ласково улыбаться. -- Дело в том, что даже один миг держать посланца столь славной и дружественной Ашшории державы...

А что? Мы с асинами еще ни разу не воевали, что в местных реалиях однозначно относит их к дружественным.

-- ...на корабле было бы неуместно и невежливо, а подготовить достойное пристанище для тебя и твоих людей в городе уже никак не выйдет. Надеюсь, ты не найдешь умалением твоего достоинства, если я поселю вас на царской вилле, недалеко от Аарты?

-- Нет, о царь, не будет никакого урона чести Асинии в том, что посланец Совета Первейших поселится в твоем доме. -- кивнул Торис Карторикс.