Туз Черепов (ЛП) - Вудинг Крис - Страница 69

Она слегка коснулась его лица.

— Ты ужасно выглядишь, — сказала она с лживой заботой. — Ты вообще спишь?

— У меня была пара тяжелых дней, — сдержанно ответил он.

— Мы можем пройтись? — Она предложила ему руку и он взял ее. Прикосновение принесло слабое воспоминание о сексе. Раньше она была неопытной, всегда готовой и наполненной энтузиазмом. Было трудно совместить визжащую молодую женщину, которую он помнил, с этой элегантной леди, которая шла рядом с ним.

— Мне кажется, что ты приехал не для того, чтобы извиняться, — сказала она.

— Да, — ответил он. — Но, насколько я понимаю, я должен. Я никогда не умел выбираться из ситуаций, вроде той.

— Тебе стоило бы действовать получше, — сказала она. — Но не переживай. Что было, то прошло. На самом деле я должна поблагодарить тебя.

— Давай не заходить так далеко.

— Ну, если бы ты не убежал от меня, если бы ты не угрожал убить меня и не разбил бы мне сердце, я бы никогда не повстречала Харбли.

— Тогда я рад, что поработал на твое благо, — сказал он. Она попыталась извлечь из него обиду или сожаление, стремясь увидеть, сожалеет ли он о потере. Но в нем не было ничего, и он не хотел подыгрывать ей.

— Было приятно опять увидеть тебя, — сказала она. Но за ее улыбкой стоял легкий намек на разочарование, и она имела в виду не это.

— Тебя тоже, — сказал он, и тоже имел в виду совсем другое.

Они вышли из-под прямых лучей солнца и пошли вниз по усеянной солнечными пятнами аллее. Над головой шумели деревья, и они прошли мимо вырезанной из камня вазы, из которой струилась чистая вода.

— Итак, чем я обязана столь приятному визиту? — помогла ему Амалиция.

Фрей спросил себя, как выразить это словами. Вся идея была немного рискованной, но Фрей, бывало, шел и на бо́льший риск.

— Ты помнишь, что случилось, когда твой отец узнал про нас? — спросил он.

Она засмеялась:

— Как я могу забыть? Он послал меня в эту ужасную обитель. — Ее голос стал слегка жестче. — И ты оставил меня там, пропав на два года.

— Мне потребовалось много времени, чтобы напасть на твой след, — автоматически соврал Фрей.

Она погладила его руку:

— Дариан, я подозреваю, что это не совсем правда, но мы решили оставить это в прошлом, верно?

Фрею не слишком понравился ее тон. Судя по нему, наивная любящая девушка, которую он знал, исчезла навсегда. Это усложняло задачу.

— Я вел себя с тобой, как дерьмо, — сказал он, рассудив, что немного раскаяния не помешает.

— Избавь меня, — сказала она. — Я заслужила это, поверив тебе. Но давай не будет обсуждать прошлое. Сейчас мы совсем другие люди. По меньшей мере, я.

Однако Фрей не собирался ничего обсуждать.

— Ты ненавидела ту обитель, верно? — продолжал он. — Ты ненавидела своего отца, который запихнул тебя туда. На самом деле, если бы я не спас тебя, сейчас на твоем лбу был бы вытатуирован Шифр, и, вместо этих садов, ты бы проповедовала в каком-нибудь грязном уголке глухой деревни.

— Если ты хочешь тонко намекнуть, что я тебе чем-то обязана, могу ли я напомнить тебе, что ты спас меня, убив моего отца? — сказала она, заледенев. — И даже если я и была обязана тебе чем-то, твое поведение после его смерти покрыло все долги.

Фрей почувствовал, что зашел слишком далеко и сдал назад.

— Извини, — сказал он. — Просто высказал мнение: ты не дружишь с пробужденцами.

— Напротив, — сказала она. — Несколько поколений моей семьи были твердыми сторонниками пробужденцев. Мой отец лишился жизни, служа им. Я сама была готова войти в орден, но его смерть сделала меня главой семьи. И Харбли очень набожен. Нет никого более лояльного им, чем я.

Но в ее глазах стояла кривая усмешка, и они оба знали, что это неправда. Амалиция была женщиной неудержимых страстей. В ней бесконтрольно бушевали любовь и ненависть. Она поддерживала прочные связи с пробужденцами — по политическим причинам, — но в сердце она терпеть их не могла, и ее набожность была обыкновенным притворством.

— Давай предположим, гипотетически, что есть способ поставить пробужденцам фингал под глаз за то, через что тебе пришлось пройти, — сказал он. — Ты бы заинтересовалась?

— Дариан! — воскликнула она. — Почему я должна питать ненависть к пробужденцам?

— Ну, быть может, за то, что они превратили твоего отца в высокомерного ублюдка? — предположил он. — Ты сама знаешь, что именно эта пробужденческая чушь сделала из него тирана. Она разрушила твою юность. И если бы не она, Галлиан жил бы до сих пор. Он работал на них, помнишь?

— Наверно ты считаешь меня очень мстительной особой, — сказала она с озорным блеском в глазах. — Но продолжай. Мы же говорим гипотетически.

— Мне нужно поймать императора.

Фрей сделал еще несколько шагов по зеленой аллее, прежде чем осознал, что она остановилась. Он оглянулся. Она глядела на него, широко открыв глаза.

— Поймать? — спросила она, с изумленным смехом. — Ты хочешь поймать императора? Могу ли я спросить, зачем?

— Мне кажется, тебе лучше не знать подробностей, — сказал он. — Подумай.

— Да, поняла, — сказала она. — И чем я могу помочь тебе в этой, откровенно говоря, безумной затее?

— Мне надо, чтобы ты кое-что продала пробужденцам.

Она скрестила руки:

— Я жду объяснений.

— Помнишь Крейка?

— О, да, — ядовито сказала она. — Твой сообщник по преступлениям.

Ага, старая обида. Отлично, он ее достал.

— Отец Крейка не захотел встать на колени перед пробуженцами, и они послали императора, чтобы ввести его сына в кому. Они предполагали, что он там и останется, если Роджибальд их не поддержит.

Он замолчал, давая ей время подумать. Как и большинство аристократов, она считала знать священным орденом, на который не распространяются методы, применимые к беднякам. И ее шокировало, когда с одним из них поступили таким образом.

— А ты мне не врешь? — спросила она.

— Ты читала в газетах о случаях загадочной чумы, а?

— Возможно, — осторожно сказала она.

— А теперь подумай. Эта чума поражает только аристократов. Смешно, а?

— Только аристократов, которые противостоят пробужденцам, — заметила она. — И это не я.

Слабая защита, и он видел, что она это понимает.

Он пожал плечами:

— Скользкая дорожка. Как ты думаешь, сколько времени знать будет оставаться в безопасности при правлении пробужденцев, если они уже похищают первенцев? Сколько времени осталось до того момента, когда они придут сюда и потребуют все твои деньги, все твои особняки и вообще все, что у тебя есть?

Вот это удар. Она поверила ему, и удар ее потряс.

Она опять начала идти, с потрясенным взглядом на лице. Почти машинально, она соединила его руку со своей, и они вместе пошли по аллее.

Они обошли вокруг острова, проходя мимо рядов статуй. Бриз приносил запах соли, шелестели деревья. Фрей слышал далекий морской прибой. Он не говорил ничего, давая Амалиции подумать.

— Ты просишь меня рискнуть собой, — наконец сказала она.

— Я прошу тебя подстраховаться, — сказал он. — Подумай о том, что произойдет, если пробужденцы проиграют эту войну. Будь уверена, эрцгерцог без всякого удовольствия будет смотреть на те семьи, которые поддерживали его врагов. Но если он узнает, что ты помогла ему…

— Но пробужденцы могут узнать! — встревоженно сказала она.

— И кто им скажет? Я? Послушай, ты не должна почти ничего делать. Я просто дам тебе имя человека, которого ты кинешь.

— Дариан, — сказала она, вздрогнув.

— Извини. Суть в том, что ты будешь должна сказать, что ты кое-что от кого-то слышала. В самом худшем случае, это будет просто неверная информация, принятая за чистую монету; ты, как человек, лояльный ордену, просто передашь ее. Они же не смогут обвинить тебя за это, верно?

— И что потом? — спросила она. Он уже убедил ее, она спрашивала о деталях, желая быть уверенной, что ей ничего не грозит.

— Они выслушают тебя. Они поверят тебе. И, поскольку ты скажешь, что наш человек будет там недолго, они пошлют императора нанести ему визит, как они сделали с семьей Крейка.