Туз Черепов (ЛП) - Вудинг Крис - Страница 68

— Кэп, это можно сделать только таким способом, — сказал Крейк с намеком на дипломатичность. — Мы должны свести на нет ее силу — силу императора, — прежде, чем изгоним из нее демона. Это единственная надежда.

Фрей опустил голову на кулаки. Остальные глядели на него, ожидая ответа. Слаг, на коленях у Джез, глодал что-то между пальцами передней лапы.

Сило знал, что мучило кэпа. Он знал этого человека лучше, чем кто-нибудь другой. Фрей хотел бежать за Триникой, спасать ее, потому что так говорило его сердце. Но она потеряна для него, быть может, навсегда. И в нем есть и другая часть, которая побеждала много раз; эта часть хотела бросить все, взлететь в воздух и сбежать. Послать к черту Коалицию, Тринику и все на свете.

Фрею было глубоко наплевать на свой мир и ответственность перед этим миром. Сило хорошо знал эту дорогу. По ней идти намного безопаснее. Но жизнь умеет вовлечь человека в дела побольше.

Фрей поднял голову и посмотрел на Сило.

— А что ты думаешь? — спросил он. Раньше он никогда не интересовался мнением Сило ни о чем. Даже не думал. Но все изменилось, и возврата к прошлому не будет.

Сило задумался. Как и всегда, он не торопился. Мужчина не должен говорить, если ему нечего сказать.

— Было время, когда я думал, что мне нет дела до всего этого, — наконец сказал он. — Ни до войны, ни до твоей женщины. Вардия — не моя страна, и вардийцы — не мой народ. Я навсегда останусь иностранцем, что бы я ни сделал. Тогда почему я должен быть на чьей-то стороне? — Он опустил голову. — Но после той ночи я думаю иначе.

Он оттолкнулся от стены и пошел вокруг стола:

— Самми передали технологию азриксов пробужденцам, потому что хотят, чтобы те захватили власть и передали им аэрум. Держу пари, что, как только они наполнят аэрумом цистерны своего флота, они больше не будут никого спрашивать. Они считают, что могут завоевать эту страну, как завоевали мою; они считают, что пробужденцы — просто пачка священников, которые не смогут управлять страной, даже если от этого будет зависеть их жизнь.

Его охватило незнакомое возбуждение. Словно он говорил слова, подтвержденные глубокими размышлениями. Он начал говорить громче и быстрее, чувствуя, что сам загорается. Мать, это была правда!

— Но самми ошибаются! — сказал он. — Пробужденцы — демоны, черт их побери! И они думают не так, как мы. Они не собираются управлять этой страной, они собираются ее поработить. Они будут превращать ее предводителей, одного за другим, пока не останется никого, кто мог бы противостоять им, и к тому времени, когда самми поймут это, будет уже поздно. Невозможно сражаться с армией демонов. Так что они захватят не только Вардию, но и Самарлу, Такию и вообще любую гребаную страну, до которой смогут дотянуться. И не останется места, куда можно будет убежать. Если мы не остановим их сейчас, нас просто втопчут в грязь. Здесь мы сражаемся за весь мир. И будь я проклят, если позволю кому-нибудь опять сделать меня рабом!

Вся комната глядела на него. Даже кот перестал глодать лапу, засунутую в рот, и уставился на него с таким изумлением, словно он был чужаком. Через мгновение Фрей повернул голову к Малвери:

— Док?

— Присоединяюсь к его словам, — сказал Малвери, ткнув пальцем в Сило.

— Ашуа?

— Дерьмо, но я впечатлена, — сказала она с усмешкой. — Давай это сделаем.

— Джез?

— Остановить императоров? Только «за».

— Харкинс?

Харкинс отдал честь:

— Буду рад посражаться за Коалицию, кэп!

— Пелару? — сказал Фрей и тут же поймал себя. — О, подожди, мне плевать, что ты думаешь. Хорошо, мы идем ловить императора. Но после этого я отправляюсь за Триникой. И вам всем лучше поддержать меня в этом деле. Достаточно честно?

Члены экипажа пробормотали неохотное согласие.

— Теперь у нас осталась только одна проблема, — сказала Самандра. — Как мы заманим императора в ловушку?

Фрей, с мрачным лицом, наклонился вперед.

— Что до этого, — сказал он, — у меня есть идея.

Глава 26

Старое пламя — Вожделение — Призрак в трубах — Фрей разочаровывает — Политика

Солнце, ярко светившее в безоблачном небе, било Фрея по плечам. Перед ним простиралось море, сверкавшее в полуденной жаре. Насекомые трещали и жужжали, небо наполняло птичье пенье. В Дельта Барабака было душно даже зимой, но здесь, на Фельдспарских островах, дальше к югу и близко к экватору, вообще не было смысла говорить о временах года. Один и тот же совершенный день, опять и опять.

Он стоял на каменном балконе, нависавшем над морской впадиной Ордик. Далеко внизу волны накатывались на подножье утесов. Склон за его спиной усеивали многоуровневые сады, личная страна чудес из затененных тропинок, игривых ручьев, крытых переходов и тайных беседок. Из скрытых ниш выглядывали статуи. Из листвы поднимались купола бельведеров. Вдоль берега, справа от него, была видна крыша особняка, почти скрытого окружавшими его деревьями.

В другое время он нашел бы это место великолепным. Рай, где человек может на какое-то время успокоится и прийти в себя. Но сейчас это место его не успокоило, красота на него не подействовала. Он чувствовал себя отрезанным от мира. Его тело занимало место в пространстве, но не было связано ни с чем. Оно отвечало на все автоматически и заранее определенным образом. Иногда он чувствовал себя так, словно наблюдает за собой со стороны, равнодушный наблюдатель чьей-то чужой жизни.

Он существовал, и ничего больше.

«Что я здесь делаю?» — спросил он себя.

Все должно было закончиться не так. Он никогда не просил многого. Он никогда всерьез не хотел богатства и власти. Он хотел только свободы делать то, что хотел. Но где-то по дороге он приобрел экипаж, о котором теперь должен заботиться. Где-то по дороге он опять влюбился в женщину, с которой, как он думал, расстался навсегда.

И вот теперь он потерял ее. Они засунули демона в ее тело, в ее сознание. Он мучил себя днем и ночью, представляя себе, что она чувствует. Пробуждается ли она, молча вопя, когда демон дергает за ее нервы как кукольник, заставляя ноги танцевать? Или во время атаки ее раздавили, и от женщины, которую он знал, не осталось ничего? Сможет ли он когда-нибудь вернуть ее обратно, или эта попытка заберет его жизнь и жизни всех его друзей?

«Надежда есть», — сказал ему Крейк. Но Фрей не был уверен, что может разрешить себе поверить в это. Надежда — опасная игрушка для них. Отступление может всех спасти. Всех, кроме Триники, во всяком случае.

Вот почему он никогда не хотел отвечать за кого-то еще, кроме самого себя. Сердце слишком сильно болит, когда ты теряешь их.

— Капитан Дариан Фрей, — сказал голос за его спиной. — Что за приятный сюрприз.

Он отвернулся от вида на море и нацепил на лицо улыбку, предназначенную для Амалиции Тейд.

Глубокое декольте темно-синего платья открывало ожерелье из драгоценных камней, лежавшее на ее ключицах. Черные волосы рассыпались по плечам. Он улыбалась, легкая улыбка молодой женщины, знающей, как использовать ее в качестве оружия. Безупречные кожа и черты лица, темные озорные глаза. Она была еще более сногсшибательна, чем в тот последний раз, когда он видел ее и целился из револьвера ей в лоб.

— Амалиция, — осторожно сказал он. — Ты хорошо выглядишь. — Несмотря на всю ее внешность, он слегка опасался ее. Мало кто из людей избивал его так часто и жестоко, как Амалиция.

— Кажется, брак пошел мне на пользу, — сказала она, поднимая руку, чтобы показать кольцо на пальце. Он сделал вид, что восхитился им.

— Я слышал, — сказал он. — Поздравляю. И где твой, э, муж?

— Боюсь, Харбли уехал по делам. И еще мне кажется, что лучше всего тебе с ним не встречаться. Не думаю, что вы поладите.

— Ага, я совершенно уверен, что ты права. — Харбли Троув напоминал толстозадого сутенера — тип людей, которых Фрей терпеть не мог. Атлетически сложенный, хорошо выглядящий, наследник огромного состояния, он редко сходил со страниц таблоидов. Фрей еще помнил день, когда в кабину радостно пританцевал Пинн и показал ему статью. Амалиция выбросила свою фантазию о капитане пиратов и выбрала героя-аристократа с таким гордым и благородным носом, что его можно было использовать в угольной шахте вместо лопаты.