Соль для вкуса (СИ) - Крон Марта - Страница 69

Встречаемся взглядами и друг другу киваем. Слова не нужны. Поняли всё и без них.

— Что у него есть на меня? — немного погодя спрашивает отец.

— Уже ничего. — говорю я и улыбаюсь, когда он облегчённо выдыхает. — Это подделка и всё передано в органы. О! А вот и они! — смотрю за спину родителя и киваю подходящим к нам отцу Ромычу и его помощникам.

Мужчины обмениваются крепким рукопожатием, и Сергей Геннадьевич подходит к Фёдорову:

— Ну вот и всё. Попался ты, голубчик. — и повернувшись к своей команде. — Парни, в машину его.

— Я буду отвечать на вопросы только через адвоката! — воинственно произносит Фёдоров, когда его поднимают на ноги.

— Разумеется. — уже подготовленно отзывается Сергей Геннадьевич. — Только он тебе уже ничем не поможет…

Ублюдка уводят, и я оторопело гляжу ему вслед.

— Ну! Чего застыл? — смеётся отец Ромыча, всматриваясь в моё потрясённое лицо. — Конец сказке пришёл, Пётр.

— Да… вроде бы… — отрешённо реагирую я.

Мужчина улыбается, но тут же принимает серьёзный вид, когда слышит от моего отца:

— Я бы хотел знать все подробности, проходящие по этому делу. Это возможно?

— Да.

— Тогда завтра же я подъеду к вам со своим адвокатом. Если нужно, то я готов содействовать. — оповещает отец.

— Вы уж извините, что в день свадьбы всё провернули… боялись, что слиняет гад. Не стали ждать… — мнётся Сергей Геннадьевич и отец примирительно кивает.

— Ну, не будем более задерживать. Вам ещё с сыном поговорить нужно. — прощается отец Ромыча и я бросаю ему красноречивый взгляд.

Только оставшись наедине, я разборчиво ощутил мороз по коже.

— Прости, сын. — сдавленно говорит отец, задумчиво разглядывая следы крови на снегу.

Молчу. В голове столько мыслей, что я просто не знаю, какую из них озвучить.

— Ты пытался достучаться… а я отверг тебя.

— Прошлое не исправишь… — туманно произношу я и устремляю взгляд на жёсткий профиль мужчины.

Он поворачивается и протягивает к моему плечу руку:

— А будущее?

Сглатываю и стыдливо прячу в карманы дрожащие руки.

— Зависит от тебя, пап… — смягчаю обращение к нему, желая показать смысл своего ответа.

Он улыбается. Смущённо, но всё же открыто:

— Я тобой горжусь, Петя. Хочу, чтобы ты знал об этом и никогда не сомневался!

Дыхание предательски сбивается и мне приходится сделать глубокий вдох. Получается очень рвано и я мысленно уговариваю себя прекратить это «показательное выступление».

Что происходит? Ещё не хватало слезу пустить.

Внимательно вглядываюсь в глаза отца и найдя там отражение своих, уверенно, но всё ещё так шатко выдавливаю из себя:

— Спасибо…

Один вздох, и я заключён в крепкие отеческие объятия. Ловлю момент и отвечаю такой же мужской хваткой.

Надо соответствовать. Мне теперь ничего не страшно. Ну почти…

— Пап, где Лиза?

Отец отстраняется и его лицо мрачнеет:

— С Верой в кабинете для персонала была… Она узнала, что ты женишься на Карине, сын…

— Чёрт… — закрываю глаза и стараюсь набраться сил, чтобы посмотреть малявке в глаза.

— Идём. — зовёт отец. — Я помогу тебе. Натиск обоих Фроловых она точно не выдержит…

Усмехаюсь его «детскому» подмигиванию и иду следом, ощущая себя на удивление более уверенным, чем был ещё пять минут назад.

— Тебе нужно привести себя в порядок. На руках кровь. Не нужно пугать свою жену и дочь. — советую я, когда мы останавливаемся у самых дверей помещения, где отец оставил Лизу с Верой одних.

— Всё равно все потом узнают. Сейчас не это главное, а убедить девчонок нам поверить. — отклоняет он совет и заметив мой вопросительный взгляд, иронично добавляет. — Да-да. Я тоже в чёрном списке.

Хмыкаю и уже собираюсь открыть дверь, как резко останавливаюсь, услышав хоть и отдалённый, но достаточно громкий голос Карины:

— … и возвращайся в свою Австралию. Я не позволю тебе шататься возле моего мужа!

— Тебя забыла спросить, что мне делать, истеричка! Ты сначала замуж выйди, красавица! — послышался тихий, но твёрдый голос малявки.

Моя бойкая девчонка!

— Карина в курсе, что всё обман? — едва слышно спрашивает отец.

— Да.

Его брови поднимаются от удивления, и он несколько секунд с интересом изучает моё лицо.

— Что? — не выдерживаю я.

— Знатно она в тебя вцепилась, Пётр… — кривит в усмешке губы. — Беременность хоть правдива?

— Понятия не имею… — пожимаю плечами.

— Тогда мы должны быть осторожны. Давить ни в коем случае нельзя. Доносим всю информацию мягко и деликатно. Это понятно? — наставляет мужчина.

— Скрывать ничего не стану. — предупреждаю сразу. — Скажу всё, как есть. Надоело что-то скрывать…

— Хорошо. — соглашается Фролов-старший и снова напоминает. — Но спокойно. Без эмоций, Пётр.

Ничего не отвечаю. Укрощаю наплыв чувств, что таранят грудь изнутри перед встречей с малявкой и открываю дверь.

— Мне жаль тебя, девочка! Ты зря таишь надежду, что сможешь его вернуть! — высокомерно изрекает Карина и я тут же оповещаю о нашем с отцом присутствии, опровергая её бредовые слова:

— Не зря. Ей незачем меня возвращать, я от неё и не уходил никогда…

Девушки от моего голоса одновременно вздрагивают и синхронно впиваются в нас взволнованными взглядами.

Не сводя глаз с малявки, обхожу Карину и встаю между ними в качестве щита, заслоняя Лизу от выпадов обнаглевшей в конец девушки.

Моя красавица… Как я и представлял. Воздушные кудряшки заколоты в причёску на затылке и лишь несколько прядок свободно опадают на лицо. Синего оттенка длинное платье, очерчивающее соблазнительные изгибы женского тела. Высокие каблуки. Ярко-накрашенные глаза… Застываю и не могу сделать даже короткого вдоха. Идеальная.

В кристальных глазах малявки отображается такой спектр эмоций, что я теряюсь, когда понимаю, что главенствует из них осуждение. Сердце останавливается. Поражённый её буйствующей энергетикой, я как полный неадекват с распирающим последнее время чувством «сушняка» наполняю себя до краёв флюидами моей женщины. Плевать, что они обжигают меня «обвиняющим» пылом. Я истощён без своей девочки и готов принять сейчас даже это. И ей это нужно. Я знаю Лизу. Знаю, что она копит всё в себе. Что нужно вытаскивать из неё все переживания до самого осадка, иначе она потеряет равновесие и в поисках выхода съест себя изнутри. Я её уравнитель. Как и она мой.

Взгляд малявки будоражит. Все спящие без неё инстинкты моментом пробудились, и я до сих пор удивляюсь, что стою на месте и не шевелюсь, молча впитывая её сводящий с ума запах и каждую мысль, которая всплывает в пристальном взгляде.

— Лиз, где мама? — врывается в наш беззвучный диалог отец.

— Вернулась к гостям. — переводит на него взгляд и меняется в лице. — Боже, Дима, что это? — указывает на испачканный кровью костюм.

— Что за свадьба без драк? — отмахивается отец, посылая своей дочери ласковую успокаивающую улыбку.

Малявка сомнительно хмурит брови и её взгляд возвращается ко мне, встревоженно пробегая от макушки до пят. Сердце подпрыгивает в груди, и я незаметно улыбаюсь. Волнуется за меня…

— Карина, как ты себя чувствуешь? — спрашивает отец и я, желая видеть лицо девушки, поворачиваюсь и встаю рядом с Лизой. Она напрягается и делает шаг ближе к Фролову-старшему. Это действие тут же стирает мою улыбку, и я поджимаю губу. Бежит от меня…

— Нормально себя чувствую… — отвечает Карина, не успев скрыть удивление.

— Дело в том, что… — колеблется отец и я прихожу на помощь:

— Твоего отчима только что арестовали.

Наверное, мне должно быть её жалко, но ни черта похожего я не испытываю. Полное равнодушие.

— Ч-что? — открывает рот девушка и я вижу, как руки отца предусмотрительно устремляются к ней, предотвращая внезапное падение в обморок. — Ты же сказал, что ему ничего не грозит! — стреляет в меня обвинением Карина и я без промедления напоминаю:

— Не было такого.

— Ты сказал, что поможешь не погубить ему себя!! — с визжащими нотками в голосе возражает она и я встречаюсь с предостерегающим взглядом отца.