Н 4 (СИ) - Ильин Владимир Алексеевич - Страница 92

Тут же складывалось ощущение, что такой рейд завершился буквально парой минут раньше – кроме бижутерии, подходящей школьницам и уже неприемлемой даже студенткам, ничего не было. Хотя сам рынок не казался взбудораженным, а в темах для бесед не было и намека на действия властей. Странно это все.

Прямые же вопросы Федора, подсказать как пройти к нужным лоткам, получали прямые же ответы – такого тут не продается.

– Но так же не бывает, – задумчиво произносил брат.

И мчался дальше по рядам…

– «…а я ему и говорю – переставляй забор обратно, пока куму не пожаловалась! Кум-то мой не абы где, а в государевых людях ходит…»

– Максим, я придумал! – Тронул за руку Федор, отвлекая от очередной подслушанной истории.

Я невольно дрогнул и посмотрел в лицо чем-то взбудораженного брата.

– Только нужны деньги, – тут же уточнил он.

Вот уж с чем пока проблем пока не было. Хотя с деньгами бывают разные проблемы – вон, у Еремеевых вчера оказалась просто серьезнейшая проблема с тем, куда их деть. Как подсмотрели средства наблюдения (я одолжил у Артема со склада беспилотник года четыре назад и регулярно подновлял расписку), замучившись махать лопатами, к одиннадцати часам дня они все-таки вспомнили, что у них есть трактор. А к пятнадцати осознали, что прятать деньги в крошечный гостевой домик – не самая лучшая идея, так как с улицы в окнах все равно видно номинал купюр, да и куда теперь размещать гостей?

В итоге, они выкопали рядом с деньгами яму, застелили пленкой и ковшом столкнули все оставшееся туда, закопав сверху земляным холмом. Вокруг ходил и сокрушался князь Давыдов, что телефон по-прежнему не работает, и ему опять никто не поверит. А князь Панкратов меланхолично уточнял, знает ли невеста, что никакого дерева сверху не вырастет.

– Максим, нет денег?

– Прости, опять задумался. – Повинился я, доставая из внутреннего кармана ветровки стопку крупных купюр.

– Давай все, – перехватил брат и, оглянувшись, запихал их кое-как в свой кошелек, а затем поместил его в карман джинсов. – Теперь пойдем к продуктовым рядам. Там мы еще не примелькались. Так, а вы двое, – строго обратился он к своей свите. – Держите дистанцию в два десятка метров и не вмешивайтесь без крайней необходимости.

Те даже не кивнули, но пожелание выполнили.

Хотя какой риск в том, чтобы покупать продукты? Оказывается, он есть, если на глазах у продавщицы и привлеченных оживленным торгом зевак вынуть кошелек и расплатиться за пакет мандаринов одной красной купюрой из стопки таких же, а затем засунуть кошелек в задний карман.

Я наблюдал за этим с отдаления, потому отчетливо увидел, как организованная группа чумазых мальчишек, изображая нечто среднее между какой-то игрой и догонялками, врезалась в спокойно идущего Федора и не извинившись побежала дальше.

– Кошелек украли, – вернувшись и ощупав карман, довольным тоном констатировал брат.

– Поздравляю, у тебя теперь ни документов, ни семейных фото. – Слегка отстраненно прокомментировал я.

– Это ненадолго, – задумчиво посмотрел он в ту сторону, куда убежали мальчишки. – Подождем.

– Господин, нам вернуть утерянное? – Неслышно подошел один из свиты.

– Подождем, – настойчиво произнес Федор и сложил руки на груди.

Хоть я и отнесся к этому предложению скептически, но, к удивлению, ждать пришлось недолго. Хотя я и не связал с нами сразу представительную группу из четырех людей, больше походящую на собиравшую здешнюю аренду «администрацию», но за сотню шагов отметил направленное внимание и торопливые шаги в нашу сторону. Были они немолоды, но возраст не так сильно довлел над ними – спортивное прошлое сохраняло плечи и спины прямыми, а в движении оставалась та взрывная энергия, что некогда наверняка приносила победы на ринге в свои годы. Невысокие, за пятым или шестым десятком лет, с небольшой небритостью и короткими бородами, азиатским прищуром в глазах и честной европейской прямотой – они сочетали в себе совокупный портрет с доски «их разыскивает» возле любого околотка, но были столь дорого и стильно упакованы в кожу и Гуччи, что не всякий городовой взялся бы проверить их документы.

В руках идущего впереди остальных человека – невысокого и жилистого, выбритого наголо мужчины, пытающегося улыбаться, был кошелек Федора, раздувавшийся от содержимого как бы не в два раза сильнее, чем до кражи.

– Молодые люди, нам в бюро находок только что принесли. Возможно, вы потеряли, – старался быть он вежливым, но с сипловатым голосом это удавалось плохо.

А опасливо перебегающий на свиту брата взгляд то и дело мрачнел, и человеку приходилось возвращать улыбку на лицо.

Федор же молчал и смотрел. Я тоже молчал и смотрел. Двое из свиты вообще ничего не умели, кроме как молчать, смотреть и держать наш попкорн.

– Вы проверьте, все ли на месте, – напряженно произнес мужчина, уже не пытаясь изображать радушие, и протянул кошелек нам.

Оживленная же толпа людей, сновавшая рядом, как-то сама собой рассосалась, оставив вокруг нас пустой пятачок.

– Берите деньги, – подал голос стоящий позади него бородач. – Разойдемся миром.

– Молчи. – Раздраженно прервал его первый. – Мы признаем ошибку. Нас никто не предупредил, что вы здесь. Не будем же винить детей, что у них нет глаз?

– Хочу купить на эти деньги. – Качнул подбородком Федор.

– Все бесплатно для тебя, – повел рукой тот. – Выбирай и бери, что хочешь.

– Брать не хочу. – Настаивал брат. – Купить хочу. Камни, драгоценные. Украшения. Щедро заплачу.

– Нет камней. – Стал нечитаемым голос в ответ. – Магазин есть за две улицы от рынка. Покажи, что нравится – подарю. Или вот, – словно вспомнив, показал он на золотые перстни на левой руке. – Какое нравится?

– Значит, нет. – Констатировал Федор, чуть повернув голову вбок.

Затем спокойно забрал протянутый кошелек, вызвав тихий вздох облегчения. Открыл его и, игнорируя деньги, достал черно-белый снимок с изображением молодого и неизвестного мне мужчины, на обратной стороне которой был изображен абстрактный блекло-синий знак – словно выцветшая от времени печать. Федор обернулся вокруг себя, приметил ларек в паре шагов и положил фото прямо на него, а кошелек отправил себе в карман.

– Он придет за этим фото. – Произнес он замершим мужчинам и потерял к ним интерес. – Пойдем, – сказал мне брат и двинулся к выходу с рынка.

Но был аккуратно перехвачен представителем рынка, в глазах которого явно плескалась паника.

И даже ладонь, на всякий случай аккуратно зафиксировавшая его за горло сзади, не помешала тому постараться аккуратно подхватить брата за локоток и попытаться заглянуть в глаза.

– Тут нет. Но там – указал он взглядом в закрытый павильон овощного рынка, протянувшийся у края торговых рядов, с небольшой вывеской «восточные лакомства» над воротами. – Там есть. Но оно не мое! Только фото забери. Красивое, вдруг потеряется, а?

И был он достаточно убедительным, чтобы Федор замедлил шаг.

По счастью, фото еще не смел ветер и не забрал случайный прохожий. Да и переговорщик был достаточно разумен, чтобы предложить себя в качестве гида, а не оставлять дело на самотек или перекинуть проблему кому-то еще. Только был он каким-то квелым, даже отметив, что фото отправилось обратно в кошелек. Остальные же его сотоварищи слитно отвернулись и покинули нас, не попрощавшись. Во взглядах их было только осуждение, бросаемое на нашего спутника.

– Кто хозяин павильона? – Уточнил я, сопоставив настроения и взгляды.

– Я не знаю, – дернул тот плечом. – Пойдем.

– Они вас как похоронили, – прокомментировал Федор спешно удаляющихся людей.

– Пойдем. – Нахмурился тот и зашагал к «лакомствам».

– Что за фото? – Шепнул я брату.

– Да так, – был он задумчив. – Сына нашего общего знакомого. Говорит, похож.

В такие моменты отчетливо понимаешь, что вовсе не странный, и есть люди вокруг куда чудесатее.

– Почему мое фото не положил?

– А? – Поднял он взгляд.