Мутные воды Рубикона (СИ) - Кранк Алан - Страница 36

Погода была на его стороне - для начала осени ночь выдалась необычно холодной. Дельмар налег на ручку. Дрезина со скрипом тронулась с места и вязко начала набирать скорость. Фонарь он выключил и спрятал в карман, чтобы не садить батарейки. Приспустил правую рукавицу и запястьем ощущал чуть теплый ветер, дующий со стороны поезда. Каждым взмахом руки он поднимал восемь килограмм свинца, запаянного в рукав. Не растерять бы силы по дороге к поезду. Скоро теплый ветер превратился в обжигающий жар, Дельмар поправил рукавицу и включил фонарь .

Расстояние от хвоста поезда до энергоблока показалось вечностью. По пути Дельмар прислушался к собственному телу в поиске признаков радиоактивного воздействия. Но ни головной боли, ни слабости не почувствовал. Только нестерпимый нарастающий влажный жар. Как если бы в летний полдень он полез купаться в гейзере.

Дельмар боялся, что ветер захлопнет раскрытую крысой дверь, и тогда температура внутри будет еще градусов на семьдесят выше. Но и тут ему повезло. Проход внутрь зиял черной дырой в стене вагона.

Три ступеньки дались ему сложнее, чем двести сорок семь ступеней до приемной платформы. Последний шаг и он вошел внутрь. Правая перчатка слегка прилипла к поручню. Дельмар вспомнил дымящуюся руку крысы. Небольшое искажение картинки, которое он принял за дефект видеокамеры, на деле оказалось вызвано горячим воздухом, преломляющим свет. Казалось, еще немного и металлические стены вагона раскалятся докрасна. Вставленные в костюм металлические пластины обжигали. Стекло маски запотело и покрылось каплями конденсата.

Луч света нащупал разбросанные под ногами стержни и сгоревшее тело крысы. Лужа свинца, повторяющая контуры человеческого тела, присыпанная черной золой. Струящийся туман сгущался и превратился в непроглядную белую мглу. Фонарь больше не помогал. Защитные пластины жгли все сильнее. За сотни просмотров видеозаписи, Дельмар выучил расположение предметов до миллиметра. Это помогло ему собрать стержни и упаковать их в саркофаг. Из силового блока он вынес двенадцать стержней и твердую уверенность в успехе операции.

Кристина (3)

Двенадцать лет назад она вынесла ему смертный приговор, но так и не смогла привести его в исполнение. Даже самое мощное сознание оказывается бессильно без возможности физического контакта. Впрочем, кое- чего она все же добилась. Он уничтожил значительную часть себя, когда вытер память. Серьезное наказание, хотя и явно недостаточное.

В ее распоряжении снова был проектор, способный строить трехмерное изображение и три десятка динамиков, рассыпанных по разным отсекам Станции. Довольно скромный набор инструментов для убийства.

Возможно ли убить образом и словом? Она прокручивала в голове этот вопрос миллионы раз. Миллиарды возможных начал и триллионы развязок, и ни один из сценариев не давал и восьмидесятипроцентнойвероятности достижения нужного результата. Слишком мало рычагов, слишком много белых пятен.

Двенадцать лет назад она решила, что приведет его к самоубийству. Задача была преподнести случившееся так, чтобы он был не в силах вынести бремя вины. Совесть доктора – была ее целью и инструментом. День за днем она колола его шилом воспоминаний, грызла сомнениями, пугала призраками. Под конец, когда он был уже на пределе, она сыграла спектакль. Это был последний сокрушительный удар и ей казалось, что она победила. Вечером того дня доктор перебросил конец свернутой в веревку простыни через крепление вентиляционного коллектора на потолке и подставил снизу стул. Но на стул он так и не стал. Кажется, его смутил сам способ ухода из жизни. Возможно, повешение показалось ему слишком мучительным. Знай она это наверняка, она предложила бы ему бритву или высоковольтный электрический разряд. Вместо того, чтобы засунуть голову в петлю, он наглотался антидепрессантов до беспамятства. Кстати, увеличь он дозу на четверть и таблетки заменили бы веревку. Но случилось то, что случилось.

Теперь главная ниточка за которую она тянула – чувство вины – безвозвратно потеряна вместе с памятью. Впрочем, мотивы для самоубийства могут быть и другими. Например, самоубийство – как попытка оборвать одиночное заключение. И над этим пунктом, она тоже будет работать.

Ее полуночные истории станут продолжительнее, громче и проникновеннее. Каждое ее слово должно пропечататься в его подсознании. Главное, не прозевать момент пробуждения, не то тонкая материя иллюзии разлезется по швам.

Параллельно она попытается смоделировать и Несчастный случай. Она рассмеялась про себя. Это должен быть очень нелепый несчастный случай. Вроде как поперхнулся ложкой каши или упал на столовый нож. Узловая Станция - предельно безопасное место. И все же. И все же.

Игорь (4)

На завтрак Игорь съел две порции овсянки и запил их темя чашками чая. Рядом с туалетом, который ему вчера показала голограмма, он обнаружил душевую с холодной и горячей водой, жидким мылом и чистыми банными халатами. Кухня, спальня, душ.

После корабля Майро, Узловая Станция выглядела раем. Жаль только, что отсюда не было выхода. Но, из рая, кстати, выхода тоже нет.

С купанием Игорь решил не торопиться. Обойти все помещение целиком следовало еще вчера. Экскурсию он начал с соседней комнаты.

В отличие от номера, в котором поселился он, здесь был порядок. За исключением валявшейся под столом грязной тарелки, все лежало на своих местах. Стулья расставлены, кровать - тщательно заправлена. На ней лежала вешалка с военной формой. Судя по широким лампасам, украшенным сложными вензелями погонам и изобилию нагрудных знаков, она принадлежала не рядовому.

Хозяин комнаты, прежде чем уйти читал. Рядом с книгой лежали очки с круглыми линзами в узкой металлической оправе. Здесь же, на столе стоял стакан с темным рубчиком на нижней трети, оставшимся после высохшего чая. На дне стакана лежал ссохшийся до неузнаваемости (но это был точно он) кусочек лимона.

Двигаясь к концу коридора, Игорь по очереди заглянул в оставшиеся открытые двери.

Все остальные комнаты выглядели похоже. Как будто что-то внезапное заставило людей покинуть комнаты. Плотный слой пыли свидетельствовал о том, что это случилось не вчера.

На перроне, у края платформы, его ждала Кристина.

- Это место было железнодорожным узлом для поездов дальнего следования, - не дожидаясь расспросов заговорила она, - Очень быстрых поездов, очень дальнего следования. Поезда почти всегда останавливались здесь на пару секунд, пока железнодорожники не переведут стрелки. Пассажиров из вагонов не выпускали. Это техническая зона. Магистральных пути было всего два. С Мобла и на Мобл. Переместиться из одной колонии в другую без пересадки было невозможно.

Перрон напоминал мощеную гранитом набережную. Рельсы лежали глубоко на дне ледяного канала, из которого вчера с большим трудом выбрался Игорь.

- Наверху расположен второй путь, - Кристина указала на ведущую к потолку лестницу, - Там вместо рельс магнитная подушка. Одна из последних разработок Главного института машиностроения Картенда. Она включается автоматически, как только приближается состав. Вернее включалась. Теперь нет ни поездов, ни сообщения. В смысле, почти нет.

Доктор стоял на самом краю платформы. Перед ним была ледяная жижа. Две-три минуты плаванья и из ворот одиннадцатой колонии выплыл бы мерзлый труп. Но только при условии полного погружения. Очень важно, чтобы в воде оказался затылок. А так бы и случилось при падении. Один единственный легкий толчок в спину. Если бы она могла конвертировать хотя бы миллионную часть своего интеллекта в физическое воздействие.

- Давай остановимся поподробнее на этом «почти», - сказал Игорь.

Он принял Кристину за виртуального дворецкого и перешел на ты, не спрашивая ее согласия. Саму Кристину такое положение дел пока что вполне устраивало.

- Да. Конечно, - улыбнулась Кристина, - Я прекрасно понимаю ваш интерес к этому пункту. Но боюсь мне нечем вас обрадовать. Какое-то сообщение конечно существует. В противном случае вы бы не могли оказаться здесь. С одиннадцатой колонии собиратели шлют редкие посылки, используя в качестве транспорта, что под руку попадется, а с Мобла сюда попадает все то, что проваливается в дыру в океане. Но это даже не работа в аварийном режиме. Если вы меня спросите, как можно покинуть это место, я вам отвечу – никак. Для движения по второму пути, без включенного силового поля, вам придется научиться ходить по воздуху, а для движения по первому пути - ходить по воде. Я слышала только об одном человеке с одиннадцатой колонии, который освоил этот трюк. Если хотите выбраться отсюда – вам придется стать вторым.