Ведьма и зеркало (СИ) - Пьянкова Карина Сергеевна - Страница 40

Левин вздохнул удрученно, измученно.

— Разумеется, карьера накрылась. Вместе со всеми блестящими перспективами. И невеста моя… Ну, что вы так смотрите, Софья Андреевна, у меня была невеста и нет в том ничего удивительного. Так вот, невеста моя разорвала помолвку сразу, стоило только понять, что опала моя продлится долго, если не всегда. А потом, буквально спустя месяц, вышла замуж. За моего близкого друга. Вот так и сложилась жизнь, Софья Андреевна. Невесело.

ГЛАВА 11

Я замерла на своем месте, раздумывая, что же можно сказать Левину и стоит ли вообще ему что-то говорить. Бывает, человеку просто нужно поделиться, отпустить свою горечь, для этого сойдет любой собеседник, даже немой.

— Молчите? — спросил Кирилл Александрович, видимо, все-таки рассчитывая на хоть какую-нибудь реакцию. — Даже не станете возмущаться, что пришлось отвечать за чужие грехи?

Наверное, стоило возмутиться, но мне всегда плохо это удавалось. Да и желания на самом деле не было.

— Мне жаль вас, — отозвалась я. — Пусть вы и доставили мне множество неприятных минут, однако же вам было куда хуже, чем мне, и куда больней. А еще я рада, что несмотря на эту неприятную историю, Кирилл Александрович, вы остались достойным человеком.

Левин улыбался с такой горечью…

— Иногда мне кажется, что все в вас — одна только ложь, Софья Андреевна. Потому что не может быть на свете кого-то настолько… настолько…

Тут маг замялся, не в силах подобрать определения, которое в полной мере описало бы мою натуру.

— Настолько глупого? — с улыбкой подсказала я надзирающему инспектору. — Моя мама не устает повторять, что я редкостно глупа.

Мужчина покачал головою.

— Вы вовсе не глупы, Софья Андреевна. Ни капли. Просто ваши стремления, ваша система ценностей — все это настолько несовременно, непрагматично… Вы блаженная.

Губы против воли сложились в горькую усмешку. Как же устала я за свою жизнь от таких вот клейм. Раз за разом выслушивала подобное от знакомых, от родных. Не такая. Неприспособленная. Блаженная.

— Про таких, как вы, в священных книгах писали. Святая блаженная, — продолжал меж тем Левин с безнадежным усталым вздохом. — Все эти годы я следил за вами так пристально, словно от этого зависела моя собственная жизнь. Под лупой разглядывал малейшее проявление вашего характера, стараясь не упустить не единой мелочи. И всегда вы поступали по совести, пусть даже это шло в ущерб вам самой. Всегда вы оставались так возмутительно… бескорыстны.

Я поразилась.

— Но плату за свои услуги я всегда беру, — напомнила я, что ничто человеческое мне не чуждо и бессребреницей себя назвать я не могу.

— И при этом безо всяких колебаний отсылаете прочь тех, кто приходит к вам с чем-то недозволенным.

Я прикрыла глаза, пытаясь получше вникнуть в сказанное. Мама рассказывала, что Никита Павлицкий спровоцировал глупых детей на применение черной магии, а после принес начальству на блюдечке результат успешной и плодотворной работы. Наивно было рассчитывать, что Кирилл Левин в морально плане превосходит своего лучшего друга.

— Так вы подсылали ко мне подсадных уток, — тихо констатировала я. — И ждали, когда же я явлю миру свое тщательное скрываемое коварство. Да вы мерзавец, Кирилл Александрович. Под стать вашему окружению. Вы знаете, лучше мне все же пешком идти домой.

Я дернула за ручку, намереваясь тут же из машины выйти… Однако же двери оказались заблокированными. Ушлый Левин не оставил мне шанса на побег.

— Откройте, пожалуйста, дверь, — произнесла я, чувствуя, как внутри все закипает.

Пусть все и отмечали, что я отличаюсь редкостным долготерпением, но вот на этот раз, кажется, я все-таки начала выходить из себя.

— Прошу вас, успокойтесь, Софья Андреевна, — мягко, вкрадчиво начал маг, — не стоит так уж сильно переживать.

Если не стоит переживать сейчас, то когда вообще стоит?

— Вы… вы ужасный человек, — воскликнула я, обернувшись и посмотрев прямо в бесстыжие глаза. — В вас нет ни капли благородства. Вы… Вы провоцировали меня… Подталкивали… Да как можно? Вот уж точно, скажи мне, кто твой друг. Совсем как Павлицкий.

На глаза наворачивались злые слезы. Так обидно было каждый раз, когда мир показывал насколько он… подлый, несовершенный.

— Софья Андреевна, ну зачем же так бурно реагировать? Ничего ведь не случилось. Да и Ник тут совершенно ни при чем.

То есть раз ничего не случилось — то и говорить не о чем?

— Вы хоть понимаете, насколько подло поступали? — ужаснулась я.

Услышанное упорно не желало укладываться в голове.

— Вы… Так дьявол с пути истинного сбивает. И вы по его стопам решили? Да, на том, кто совершил грех, ляжет вина, но не менее тяжкая вина и на том, кто к греху подтолкнул. Вы разве не осознаете этого?

Судя по выражению лица мага, ничего он не осознавал и вины за собой не видел совершенно никакой.

— Впрочем, все пустое. Просто выпустите меня. Видеть вас больше не желаю.

Левин отчетливо скрипнул зубами.

— Человек порядочный и с принципами не попадется ни на какие провокации, — рявкнул он возмущенно. — Всего лишь проверка. И вы ее прошли.

Тут самообладание совершенно меня покинуло, и я отвесила Левину хлесткую пощечину. Рука тут же будто огнем обожгло. Силу я вложила в удар всю, не жалея ни мага, ни себя.

— Да кем вы себя возомнили? Господом богом? Так спешу заверить, вам не по чину, Кирилл Александрович. И никакая это не проверка, а просто подлость. Обыкновенная подлость.

Ну вот, теперь меня Левин наверняка на клочки порвет. После такого — точно порвет…

Маг каменным изваянием застыл на своем месте, очевидно пытаясь осознать произошедшее. Мне и самой казалось странным, что несколько секунд назад не просто накричала на человека не сдержавшись, но еще и ударила его. И — хуже того, — мне этого невероятно сильно хотелось. Ударить Левина. За то, что он сказал мне, за то, как поступал все эти годы.

Не такой уж я и хороший человек.

— А темперамент у вас все-таки от матушки, Софья Андреевна, — озадаченно констатировал Левин. — Кто сказал бы — никогда бы не поверил, а ведь так оно и есть. И вы осуждаете меня. И Никиту, видимо, тоже осуждаете.

Сил хватило только на то, чтобы кивнуть.

— Нельзя подталкивать людей к дурному. Сами они могут до него и не дойти. Так и зачем?.. И выпустите меня, наконец. Я сама дойду. Ноги есть. Идти недалеко.

Кирилл Александрович продолжал упрямиться.

— Провоцировать потенциальных преступников — обычная практика в Инспекции, Софья Андреевна. Ничего такого, за что начальство стало бы ругать. Лучше знать, когда ведьма или колдун пожелает пойти по кривой дорожке, причем знать наверняка. Так удается избежать куда больших человеческих жертв. Меньшее зло. Ну, должны же вы это понять.

Что я должна понять? Что можно забросить в мясорубку системы пару-тройку ведьм и колдунов, чтобы избежать жертв, которых могло и не быть?

— Большее зло. Меньшее зло. Среднее. Чушь все это. Просто зло. Вот так, Кирилл Александрович. Обыкновенное, как себя ни оправдывай. А если это еще и то, чего от вас желает начальство… Мерзавцы вы все там, в своей Инспекции. И мама моя права была во всем относительно вас и вам подобных.

Мужчина слушал… и не реагировал. Не пытался заставить меня замолчать. Не выпускал из машины. Завел мотор и вырулил с парковки. Говорить с ним было все равно, что вести философские беседы со стеной. И запал во мне постепенно иссяк. Только горечь и пустота остались в душе и ничего больше.

— Вы простите меня, Софья Андреевна, — глухо произнес маг, остановившись у моего дома.

Щелкнули замки на дверях. Мне позволили выйти наружу.

Отвечать мужчине я не стала.

А он в свою очередь не сказал ничего на прощание, когда я выскочила из его автомобиля перепуганной до полусмерти мышью.

Кирилл Александрович за мной не последовал. Я, честно говоря, опасалась, что ему может прийти подобное в голову.