Очарованная - Чиотта Бет - Страница 37

Пусть ненадолго, всего лишь на несколько чудных мгновений, Мерфи вновь стал невинным, не знающим забот мальчишкой, увлекшимся сказкой, которую до него еще никто не слышал. Он и не помнил, когда у него на душе в последний раз было так спокойно, так… хорошо. Когда веки Лулу сомкнулись, а слова стали растворяться в сбивчивом, невнятном шепоте, он понял, что это за боль засела у него в груди. Его явно интересовали женщины-инопланетянки с розовыми сумочками в виде пуделя. По крайней мере одна.

Лулу уснула посреди восстания фантастических Франкенштейнов, оставив Мерфи, которому так хотелось большего, наедине с его желаниями. Ему хотелось неизмеримо большего. Он тихонько откинул с лица Лулу золотистую прядь, и темные закоулки его души заполнил солнечный свет. Немудрено, что он не сразу распознал эту странную, необычную боль.

С ним это впервые.

Он влюблен.

Глава 14

Все, она пропала. Лулу проснулась с улыбкой на устах. Она лежала в скомканных простынях и уютно прижималась к чему-то теплому. Пахло кондиционером для белья, чем-то фруктовым и пряным. «Рай», — подумала Лулу, а открыв глаза, обнаружила, что рай — это Колин Мерфи. И она не просто лежит, уютно устроившись возле этого потрясающего мужчины, а лентой обвивается вокруг него.

О Боже!

Сердце подпрыгнуло в груди. Лулу то вдруг ощущала эйфорию, то ее вновь охватывало уныние. Она пришла в его спальню накануне вечером не столько потому, что одной ей стало не по себе, сколько потому, что она не в меру возбудилась. Ей приснилось, будто она спустилась вниз и бесстыдно забралась к Мерфи в постель. Она пробудилась с ощущением влаги между ног, изнывая от неодолимого желания, а именно — почувствовать там член Мерфи. Остатки вина в бокале придали ей смелости, и она постучалась в его комнату, но, очутившись внутри, поймала себя на том, что стоит как вкопанная, уставившись на вожделенный объект и — внимание! Бонус! — на его член.

И тут, как оказалось, даже ее фантазия не могла соперничать с реальностью.

У Мерфи было потрясающее тело. Тренированное. Мускулистое. Рельефное, в отличной форме. Сколько же нужно сил положить, чтобы добиться такой красоты? При мысли о пятимильных пробежках и тяжелых снарядах для развития мускулатуры Лулу содрогнулась. Но когда ее взгляд остановился на его члене, ее тело запульсировало от чувств, но уже иного рода. Бывший военный, ныне телохранитель, вне всяких сомнений, выглядел как настоящее произведение искусства. Стоит ли удивляться, что она продолжала стоять на месте, вытаращив на него глаза?

Напряжение момента лишило ее способности что-либо соображать. Решимость будто рукой сняло, и дальше она действовала на автопилоте. О том, чтобы проявить смелость, не могло быть и речи. Она ждала, чтобы Мерфи взял инициативу на себя. Он сидел в чем мать родила. У него была эрекция. Оставалось всего ничего — подхватить ее на руки, бросить на постель и сорвать с нее одежду. Но он вместо этого натянул на себя «боксерские» трусы и мешковатую майку. Посыл ясен: «Никакого секса».

Какая жалость! Но потом он забрался в постель и позвал ее к себе. Лулу оказалась на высоте: она не пустилась в пляс от радости, она удержалась. Еле-еле.

Но в итоге очутилась в жалком положении. У них только и было, что разговоры, и больше ничего. Ни поцелуев, ни объятий. И все же такой чувственной, полной эротики ночи еще не было в ее жизни.

Подавив вздох, Лулу обдумала свое положение. Будь она Софи, она бы проникла руками под белье Мерфи и ласками разбудила бы его. Это бы, бесспорно, подняло — еще бы! — в нем интерес. Но она — увы! — не Софи. Ее опыт общения с мужчинами ограничен. У нее был только Терри. И все. Лулу никогда не брала на себя инициативу, никогда не была агрессором. Она не знала, с чего начать.

Вот и сейчас от ее уверенности в себе камня на камне не осталось. Затаив дыхание, Лулу робко высвободила руки и ноги из-под Мерфи. Единственный способ избежать дальнейшей неловкости — уйти немедленно. Если он вдруг сейчас проснется, как она объяснит ему, почему спала практически на нем?

Кляня и обзывая себя неудачницей, Лулу выскользнула из постели Мерфи и на цыпочках потрусила прочь из спальни. Нужно было срочно отвлечься. Нужно было почувствовать себя женщиной, полезной. Хотелось сделать что-то хорошее для мужчины, который спасал людей и участвовал в военных действиях.

Надо же! А она-то думала, что со своими лунными сказками может изменить мир к лучшему! Собственный мир внезапно показался Лулу крошечным, а ее усилия, направленные на усовершенствование человечества, ничтожно малыми.

«Как ни грустно это осознавать, — подумала Лулу, — но, кажется, самое время повзрослеть».

Слегка ошарашенный, Мерфи уставился в потолок. Он почувствовал, как Лулу рядом с ним зашевелилась, и в первый раз в жизни оцепенел, словно парализованный, не в силах двинуть ни рукой, ни ногой. Ему хотелось удержать ее. Ночью во сне она закинула ему на грудь руку, потом положила ногу поперек его бедра. Он же обхватил ее рукой и прижал к себе поближе. Спящая Лулу только простонала в ответ и уткнулась лицом в его плечо. Ее волосы щекотали ему шею, а ее колено слишком близко пододвинулось к его члену, но он с радостью согласился бы оставаться в таком положении целую неделю и один день.

Он не мог припомнить, когда в последний раз, если такое вообще было, он спал с женщиной без секса. И тем не менее никогда еще наутро он не чувствовал такой удовлетворенности. Ему хотелось, чтобы это ощущение длилось вечно.

А она предпочла исчезнуть.

И он отпустил ее, не подав виду, что уже проснулся. Зная Лулу — а Мерфи начинало казаться, будто он ее знает, — он догадывался, что днем ей все видится по-другому и она вновь становится прежней, со своими старомодными взглядами на жизнь. Она избавила их обоих от утренней неловкости, вызванной дурным запахом изо рта, оставшимися на подушке волосками и пустым разговором. Она сбежала. И вот теперь он лежал, кляня себя за то, что позволил ей уйти.

Колин Мерфи — и парализован. Чудеса да и только! Люди из его команды ни за что бы не поверили. Хотя ни о чем рассказывать он никому и не собирался. Это квалифицируется как операция «поцеловал — молчи».

Зазвонил телефон. Связь мозга с телом восстановилась. Аллилуйя, черт подери! Мерфи схватил с ночного столика мобильник.

— Мерфи слушает.

— Ты один? К сожалению.

— Да. Что стряслось, Джейк?

— Много чего. Слушай, у меня всего несколько минут, пока Афия в душе. Не хочу, чтобы она вошла в комнату посреди нашего разговора.

Мерфи вскочил с постели и направился в ванную.

— Говори. — Он закрыл дверь, открыл кран и достал из шкафчика зубную пасту.

— Я тут вчера вечером провел кое-какие изыскания. Большая вылазка. И откопал кое-какую дрянь.

— Ну? — Мерфи слушал Джейка и чистил зубы.

— Помнишь прошлогоднюю реконструкцию «Оз», когда к комплексу пристроили «Летающих обезьян»? У Карла Джексона был спонсор, имя которого не разглашалось. Это Винсент Фальконе.

Плечи у Мерфи окаменели. Он знал, что они имеют дело с мафией. Но чтобы с Фальконе? Дьявол! Он прополоскал рот и выплюнул воду.

— Вчера вечером Боги вышел на связь с Софи. Он велел нам держаться от «Оз» подальше. Сказал, что поклонник Лулу — страшный человек, известный своим жестоким обращением с женщинами, на которых он помешан.

— Ходят слухи, будто у их главаря пунктик насчет молодых женщин. Поговаривают, что с именем Фальконе связано не одно убийство, так и оставшееся нераскрытым. Федералы уже не один год за ним охотятся.

— Да, и не исключено, они нашли способ подобраться к нему через «Оз». Но он меня не интересует. — Мерфи плеснул водой себе в лицо. — Винсенту, должно быть, под семьдесят. А ублюдок, который накачал Лулу наркотиками, тот, которого она узнала в «Рубиновых тапочках» и до этого видела на детском празднике, будет помоложе. По ее прикидкам, ему где-то сорок — сорок с небольшим. Он среднего роста и среднего телосложения. С короткими черными волосами.