Отражение: Разбитое зеркало (СИ) - "Snejik" - Страница 72

Жалел в этой ситуации Барнс только обо одном — не сам свернул шею ублюдку.

— Это он еще легко отделался, — сквозь зубы процедил Франсуа. — Я бы ему яйца оторвал и сожрать заставил.

— Я бы тоже, но нельзя, — вздохнул Барнс, погладив Франсуа по руке. — Надо соблюдать хотя бы видимость законности. Тем более, у меня не было причин его убивать, а рассказывать всем про причины мне совершенно не хотелось. А так сам. Все сам. Ты уже собрал вещи?

— Да, — кивнул Франсуа. — Хорошо, что ты Мише ничего не сказал. Он бы этого Вайса растерзал просто. Он же Элис опекает.

— Я тебе рассказал, потому что ты мой муж и никому ничего не скажешь. А больше никому говорить не собираюсь. Сама скажет, если захочет. Но вряд ли она захочет, — уверенно сказал Барнс. — Раз до сих пор никому не рассказывала.

— Да, вряд ли, — согласился Франсуа. — О таком девочки говорить не любят… да и мальчики тоже.

— А полиция — проблемы Стива. Он ничего не знает, камеры не работали, так что все в порядке, — Барнс устроился удобнее, обнимая Франсуа. — Куда бы ты еще хотел поехать на Рождество?

— Я подумаю, — пообещал Франсуа. — До следующего Рождества еще год, а в это мы едем на Гавайи. Может быть, в Нью-Йорк? Или тебе это еще слишком больно?

— Знаешь, я думаю, что готов просто помнить, без боли, — задумчиво сказал Барнс. — Так что можно проверить.

— Тогда давай проверим, — кивнул Франсуа. — Знаешь, мне не терпится. Так хочу поскорее улететь. Устал за год. Еще метель так тоскливо воет…

— Хорошо. Значит в Нью-Йорк, — согласился он. — В следующем году.

Барнс не боялся Нью-Йорка, он был уверен, что больно уже не будет, тем более у него был Франсуа, рядом с которым просто не могло быть плохо. Но также он был уверен в том, что все равно выберет хотя бы день, чтобы слетать на Гавайи, потому что это была уже просто традиция, которую он не хотел нарушать. Хорошо, что сейчас перелет был в два раза быстрее, чем когда-то давно, когда они еще были с Себастьяном.

А с Франсуа у них обязательно будет своя, какая-нибудь другая традиция. У них впереди еще много времени вместе. Очень много. Они только начинали свой путь по этой жизни вместе.

========== Эпилог ==========

— Мне здесь офигенно нравится! — Франсуа раскинул руки и закружился на зеленом холмике под синим небом, по которому ползли редкие белые облачка, похожие на местных овец.

Оглядевшись вокруг, Барнс в очередной раз решил, что здесь слишком пасторально и мирно. Нет, ему нравился Йоркшир, но… Было в нем что-то такое сонное, тихое, особенно в маленьких деревеньках и городках, где дома жались друг к другу, люди ходили по булыжным мостовым, уложенным еще в незапамятные времена, и все было таким, словно нарисованным.

Йоркшир не был похож ни на шумный Нью-Йорк, ни на солнечные Гавайи, ни на Большой Таскет и, тем более, не походил он на суровый север. Это был совершенно другой мир, даже Йорк выглядел таким же степенным, массивным и старым.

— Я рад, — искренне улыбнулся Барнс, потому что важно было, чтобы нравилось Франсуа. Он подошел, обнял его, целуя. — Но для меня здесь слишком мирно.

— Ну жить здесь я бы тоже не хотел, — согласился Франсуа. — А две недели отдыха отлично прочищают мозги. И руины всякие здешние мне очень нравятся, и пейзажи…

— Зеленое на зеленом и серые камин. Но да, очень живописно, — Барнс подхватил Франсуа и закружил, а потом умудрился улечься на траву, уложив его на себя. — Только что мы будем тут делать целых две недели? Может, до Лондона доедем?

— Походим тут недельку, а потом можно и в Лондон, — согласился Франсуа. — Только не в Париж. Ненавижу Францию.

— Чем тебе не угодила Франция? Кстати, я туда и не предлагал, — заметил Барнс.

Что бы Барнс не говорил, он хотел быть там, где Франсуа, пусть даже это будет пасторальный, сонный и степенный Йоркшир. Был согласен жить в небольшом городке Скарборо, с его замком и каменными домиками. Барнсу казалось, что время не трогает подобные города и деревни. В них не вламывается прогресс с неоном, рекламой, они до сих пор оставались такими же, как триста пятьдесят лет назад. Барнсу казалось, что он вернулся в прошлое, далекое-далекое, в котором он еще был Зимним Солдатом, у него были задания в таких городках. Немного, но были. И это самый Скарборо ничуть не изменился, даже, кажется, больше не стал.

А может быть, это правительство просто оставляло такие вот островки истории. И это было правильно. Прошлое надо было помнить.

— Ну просто задолбала, — буркнул Франсуа. — Пойдем до той деревеньки, — он показал на россыпь мелких домиков на горизонте. — Как раз к обеду дойдем.

— Ты думаешь, нас там чем-нибудь накормят? — Барнс прижал к себе Франсуа, перекатился, чтобы оказаться сверху, прижавшись к нему пахом. — А хочешь, купим замок?

— Ага, и жить в нем? — возмутился Франсуа. — Ты в курсе, что в Англии нельзя ничего менять в исторических зданиях? Ни водопровода, ни электричества, ни канализации… С тем же успехом, Баки, можно купить заброшенную ферму и жить на ней.

— Я не говорил про жить в замке, я предложил его купить, чтобы он у нас был, — рассмеялся Барнс, целуя Франсуа.

Вот так вот валяться на зеленой траве под солнышком, когда тебя обдувает свежий ветерок, было безумно приятно. Барнс давно не валялся на траве вот так беззаботно и никуда не спеша, словно у него было все время мира.

— Не, не хочу, — помотал головой Франсуа. — Если тебе так не терпится потратить деньги, купи мне большого осьминога. Не эту мелочь, а такого, с размахом щупальцев метра в два. Они и живут дольше.

— Хорошо, только не сейчас, ладно? Для такого осьминога аквариум нужен огромный, — Барнс был бы рад построить для Франсуа аквариум, где жили бы только одни осьминоги, но не представлял, где это сделать и как. Но мысль сама по себе была интересной. — Но если ты хочешь, то, конечно, куплю.

— Они умные, — объяснил Франсуа. — Почти как вороны.

Он погладил Баки по плечам и скользнул ладонями по спине до задницы.

— Идем в деревню.

— Не хочу, — мотнул головой Барнс, и со спины на бок упала коса сложного плетения, которую ему утром заплел Франсуа. — Давай поваляемся тут, я хочу проникнуться тем, что нам никуда не надо, что небо голубое, а трава зеленая. Что ты рядом, и не надо будет завтра вставать в несусветную рань, чтобы пересечься за целый день всего на пару слов. Дай почувствовать тебя рядом.

— Отпуск, — мечтательно протянул Франсуа. — Давай поваляемся. Тут даже небо не такое, как в Канаде.

Нехотя поднявшись, Барнс достал из рюкзака покрывало и расстелил его, легко перекатив туда Франсуа, и улегся рядом. Взял руку Франсуа и стал гладить пальцы, вертя кольцо в виде осьминога.

— Я хочу, чтобы Стив остался на базе моим заместителем, а мы с тобой поселились бы в Ярмуте или Галифаксе. Чтобы не вставать ни свет ни заря, — заговорил Барнс. — Ты говорил, что хочешь быть ветеринаром, так почему нет? Выучишься, откроешь свою клинику. А я… Я буду заниматься базой и школой, но не так плотно, как сейчас.

— Я еще на педагога не доучился, — напомнил Франсуа. — И учиться начал, чтобы лучше справляться с работой инструктора. А ветеринар… это мечты. Пришлось быть жить в Торонто, а как же база?

— А что с ней сделается? — резонно спросил Барнс. — Стив ничуть не хуже меня, Викки с Эрикой стреляют отлично, только придется нанять еще летного инструктора и инструктора по боевой технике, с этим Стив не справится. А мы с тобой будем приезжать на твоих каникулах. А так поживем в Торонто. Франсуа, — Барнс повернулся к нему, навис снова и внимательно на него посмотрел, — мечты надо исполнять.

Франсуа только хмыкнул и дернул Баки к себе, чтобы поцеловать.

Они лежали и целовались под синим небом на зеленой траве. И Барнс таял, растворялся, чувствуя, что отпускает это чувство постоянного напряжения, которое он уже давно перестал замечать. Там на хозяйстве был Стив и Чарли, и все было хорошо, а здесь, рядом, буквально под ним был любимый человек, которого он хотел сделать счастливым.