Между двух миров. Школа выживания (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна - Страница 44

- Что ж, госпожа Уварова. – Профессор сцепил пальцы в замок. – Как правило, в случаях, похожих на ваш, я предлагаю угнетать магический свет, чтобы не возникало проблем, но вы артефактор. Откровенно сказать, даже я пользуюсь тем замечательным дорожным сундуком без дна.

- Вы пользуетесь мануфактурной моделью, - спокойно парировала я. – В прототипе мне удалось решить проблему веса, но это оказалось слишком сложным для массового производства…

Проклятье? Что я несу? Совершенно точно, когда я нервничала, как сейчас, мне стоило пить не валерьяновую настойку, а травки для немоты, чтобы уж из моего рта не вылетело ни одного ненужного слова.

- Извините, - краснея, пробормотала я и, взяв со стола стакан с водой, отпила маленький глоточек, но тут же поперхнулась, как назло.

Профессор понимающе улыбнулся.

- В вашем случае, Валерия, остается только одно средство – держаться подальше от всего, что связано с параллельным миром, и уж точно от темных рун. Свет перестанет набирать силу, и вы, в конечном итоге, научитесь им управлять, как это происходит с боевыми магами.

- Забавно, что ваш коллега из Кромвеля провел такую же параллель, - нервно улыбнулась я.

И тут случилось совершенно неожиданное. Ловко управляя инвалидным креслом, профессор подъехал к горящему камину и, вытащив из кожаной папки все бумаги с моей историей болезни, швырнул их в огонь. Листы мгновенно начала темнеть и съеживаться, стремительно превращаясь в пепел.

- Что вы делаете? – Я точно приросла к дивану.

- Спасаю вам жизнь, милая барышня, - с мягкой улыбкой глянул на меня профессор и бросил в камин последнюю бумажку.

В кабинете на некоторое время воцарилась глухая тишина.

- Я знаю, в кого превращаюсь! – резко выпалила я, сжимая в кулаки ткань платья.

Он повернул голову и остановил на мне внимательный взгляд, выдержать которой оказалось – ох, как – непросто. Пауза длилась и длилась. От волнения в висках стучала кровь.

- Похоже, Валерия, у вас накопилось множество вопросов, и сюда вы пришли за ответами? – наконец, улыбнулся он.

- Да. – Наши глаза встретились. – Мне посоветовали ни о чем не беспокоиться и жить, как прежде.

- Вам сделали очень щедрый дар, позвольте заметить. Если параллельный мир, не дай Светлые духи, узнает о таких, как вы, то финал бывает невеселым.

- И как мне жить, если я меняюсь?

- Справедливый вопрос.

- В таком случае, вы расскажете? Объясните, почему они убивают таких, как я? Двуликих…

- Поразительно, вы только что произнесли это слово - «двуликий» - на чистом абрисском языке. Никакого акцента.

- Простите, я пока не различаю, когда использую их язык. Он звучит для меня, как теветский.

Профессор сложил пальцы домиком.

- Думаю, вы знаете, сколько обязательных ключей 1 в светлых рунах?

- Один, - машинально ответила я. – Ключ «свет».

- Верно, всего один, и он заставляет руну пробуждаться. Созидательная магия проста и понятна. Она легко подчиняется, особенно обладателям истинного дара, передающегося через поколения. Но темная магия изначально другая по природе. В основу любой темной руны закладывается семь ключей, и каждый из них важен.

- Семь? – Я невольно посмотрела на ладонь со шрамом. Руна «знание» выглядела простой, как пять медяков: квадрат и несколько изогнутых линий.

Сама не знаю для чего-то, я вытерла влажную ладонь о платье и немедленно заметила внимательный профессорский взгляд.

- Темная магия не любит небрежности, важен каждый ключ. Но разве может оценить эту важность человек, привыкший к простой и понятной магии света? Он не подчинит темноту, она слишком сложная. Последний двуликий, заявивший о себе в Абрисе, поднял из могил захоронение абрисских воинов. Возможно, он и не пытался создать армию живых мертвецов, но не справился с рунической вязью. Через ворота их перенесло в Тевет, кровавые последствия той авантюры вы изучали на уроках истории.

- Вы имеете в виду Десятилетнюю войну? – изумилась я.

Профессор кивнул.

Десятилетняя война началась именно с нападения зомби, оживших мертвецов, неведомым образом перебравшихся через границу из Абриса. Они налетели на мирный город на Третьем континенте, и за одну ночь сожрали почти всех жителей. На этом месте теперь чернели Выжженные пустоши, потому что остановить давно умершую армию вышло только огнем. Абрис объявили агрессором и ответили ударом на удар. Война, к слову сказать, закончилась ничем. Миры подписали соглашение о ненападении, разорвали дипломатические отношения и перекрыли границы.

- Тогда ясно, почему они нас недолюбливают… - пробормотала я со смешком. – Что ж, воскрешать мертвецов я точно не стану.

- Зато, какие можно создавать артефакты на основе темных и светлых рун, не находите? - многозначительно изогнул брови профессор.

- Нахожу, - согласилась я, понимая намек профессора.

Что ж, соблазн отмести границы и запреты был велик. Но я не настолько жаждала славы, чтобы рисковать собственной головой.

- Вы что-то еще хотели узнать? – уточнил профессор.

- Да. – Я глубоко вдохнула, чтобы решиться. – Сердце Абриса… Что это?

На одно мгновение глаза Оливера Вудса расширились от изумления, но он быстро вернул самообладание. Видимо, железный контроль над эмоциями в клане Вудсов являлся одной из семейных черт.

- Думаю, бесполезно спрашивать, где вы услышали про Сердце Абриса?

- Так и есть, - согласилась я.

Полуулыбка на лице старика стала деревянной, будто высеченной резцом. Я видела, как он напряженно думает и перебирает в уме слова, точно продвигается осторожными шагами по истонченному льду.

- Это очень древняя руна, идеальное сочетание семи ключей, - наконец, прозвучал ответ-пустышка.

- И что будет, если эта очень древняя руна вдруг погаснет? – осторожно уточнила я, чувствуя, как сама мгновенно вступила на тот же самый лед.

- Изменения.

- Необратимые?

- Как знать…

В пугающей тишине профессор повернул обода на колесах инвалидного кресла и рывками вырулил к столу.

- Записей о вас, милая барышня, не осталось, а я страдаю ужасной забывчивостью. Все время забываю людей, которые сюда приходят, о чем они говорят, какие вопросы задают. Возраст, знаете ли.

Он меня откровенно выставлял за дверь, давая понять, что раскрыл достаточно чужих секретов, но и я противиться не собиралась. Надо было переварить и осознать все, что прозвучало в профессорском кабинете. Поднявшись, я расправила длинную бархатную юбку, помяла в руках ридикюль.

- Спасибо, профессор.

Оливер Вудс не поднял головы и не оторвался от изучения манускрипта, лежавшего перед ним на столе, отчего складывалось ощущение, будто я превратилась в человека-невидимку. Оставалось напоследок поклониться и уйти.

1 Ключ – обязательный для написания элемент в руне (аналог ключи китайской письменности). Сочетание ключей, их порядок и окружающие символы определяют назначение руны и ее жизнеспособность.

Погода точно издевалась. С утра небо, казалось, просветлело, и в разрывах бегущих облаков выглянуло бронзовое солнце, но когда я вышла из дома профессора, то снова пошел дождь. Сначала осыпался крупными каплями, а потом полился стеной, как бывало весной во время грозы. Люди прыснули в разные стороны, ища убежище, я заскочила полосатый матерчатый козырек над дверьми торговой лавки и принялась отряхивать одежду, пока влага не впиталась в мягкую ткань платья. Улица быстро пустела, только по мостовым грохотали экипажи с возницами, нахохлившимся под дождем.

Кайден появился неожиданно, точно вышел из громыхающего по мостовым дождя. Спокойно встал под навес, рядом со мной, сложил зонт трость, стряхнул с него воду. Он был одет с иголочки, в очередное узкое пальто, на шее намотан шарф, руки в перчатках из тонкой кожи. Выбрит и выхолен, совершенно не похож на того хулигана в темных одеждах и с колечком в губе, вытащившим меня из дома Исаи Гленна в мое первое скольжение. Похоже, сами того не подозревая, даже разделенные границами и обстоятельствами, мы меняли друг друга. В меня влюбился крышесносный парень, но в любви признался - взрослый привлекательный мужчина.