Тиран моей мечты (СИ) - Эрос Эви - Страница 29

Скрывать от мамы, что ты в панике и отчаянии, сложно, но можно. Тем более что она не знала о моей сегодняшней работе няней и по совместительству сиделкой, и думала, что я была в офисе, как обычно.

Поэтому я лишь сказала: — У Назара Миролюбовича дурное настроение, весь день орал на всех, и на меня в том числе. Еще не отошла просто.

Маму это объяснение устроило, и она оставила нас с Юлькой в покое.

Звонок я, кстати, выключила, и то, что я заметила вызов от Вячеслава в девять часов вечера, уже после того, как дочка сладко засопела, можно считать чудом.

— Алло, Тина. Здравствуйте. Я хотел узнать, все ли в силе.

Мне очень хотелось отказаться. Диарея, головная боль, отравление, простуда, да хоть сифилис — что угодно, только бы не ходить на встречу с братом Назара Миролюбовича. Но… Моя любовь к дяде Сереже была сильнее этого желания.

— Да, Вячеслав. Мы с Юлей приедем к вам в гости.

— Не надо ехать, я за вами сам приеду. К одиннадцати будет нормально? Я вздохнула. Ну, сам так сам. Хуже уже не будет.

— Да. Приезжайте к одиннадцати.

— Отлично, Тина. Тогда до завтра.

— До завтра.

Я думала, что хуже не будет? О, наивная.

Нет пределов совершенству, особенно — совершенству в плане «хуже».

Я не спала почти всю ночь. Паниковала, потела, как спортсмен во время забега, злилась, нервничала и бог знает что еще. Вертелась с боку на бок, даже ходила на кухню пить чай, но этим сделала только хуже. Потом начала бегать в туалет, как оголтелая.

В результате утром у меня были красивейшие синяки под глазами и ужасное настроение.

Синяки я замазала, а вот настроение исправить не получилось. Немного помогла Юлька — в новом платье и с бантиком в косичке дочка была настоящим загляденьем. Кукла с глазками. Я смотрела на нее и радовалась. Что бы ни случилось, у меня будет Юлька.

Без пяти одиннадцать раздался звонок. Я вздрогнула, сразу подумав, что это Назар Миролюбович опять трезвонит. Только я расслабилась: последний его звонок был в десять вечера… Но это оказался Вячеслав.

— Тина, я жду вас внизу, — проговорил он в трубку голосом, полным патоки, и меня даже слегка передернуло.

— Мы идем, — вздохнула я и отключилась. Закинула телефон в сумку, оглядела важную Юльку, уже одетую в пальто и модную шляпку, и сказала серьезно: — Так, Юльчонок. Вести себя хорошо, не капризничать и ничего не канючить. Справишься — вечером получишь конфету.

— Какую? — Глаза у дочки сразу загорелись.

— Секрет, — я улыбнулась, крикнула плескающейся в ванне маме «Мы пошли», открыла дверь, взяла Юльку за руку и выскользнула на лестничную площадку.

Я действительно, на самом деле считала, что хуже, чем вчера, уже не будет. Увы, я ошиблась. И поняла это, как только обнаружила во дворе хорошо знакомую мне машину Назара Миролюбовича, и его самого рядом с ней.

Начальника я увидела первым, раньше, чем Вячеслава.

Пошатнулась, и если бы не Юлька, которую я держала за руку, точно бы упала в ближайшую схваченную морозцем лужу.

Черный мрачно смотрел на меня, скрестив руки на груди.

Затем опустил взгляд вниз, на Юлю — и лицо его смягчилось, как бывало всегда, когда он видел сына. Кажется, начальник собирался что-то сказать… Но ему не дали.

— Тина! — раздался откуда-то справа голос Вячеслава.

Черт. Даже тысяча чертей, я бы сказала.

И зачем он приехал?! Не Вячеслав, конечно — Назар Миролюбович. Мог бы и понедельника дождаться. Обиделся, что я убежала? А кто бы на моем месте не убежал?! Между тем Вячеслав с улыбкой подходил ко мне, а вот Назар Миролюбович, наоборот, без улыбки стоял на месте и просто прожигал меня взглядом. И не только меня.

— Назар? — наконец заметил брата Черный-младший. — А ты что здесь делаешь? Губы начальника искривились в презрительной усмешке.

— Ничего, — бросил коротко, распахнул дверцу своей машины, сел в салон и через пару секунд рванул с места.

— Тина? — протянул Вячеслав, глядя вслед брату, и на этот раз в его голосе был вопрос. Вопрос, на который я все равно не смогла бы ответить.

Поэтому я поступила с этим мужчиной так же, как всегда поступала с Юлькой — я решила его отвлечь.

— Познакомься, дочка, — я подхватила свою девочку на руки и улыбнулась, — это дядя Слава. Дядя Слава, вы тоже знакомьтесь — это Юля, моя маленькая принцесса.

«Принцесса» смущенно хихикнула, а Вячеслав, в последний раз посмотрев на меня удивленно-вопросительно, принялся пожимать дочкину ладошку и умилительно сюсюкать. Как будто Юле не три года, а три месяца.

Назар Миролюбович вел бы себя по-другому… В горле что-то сжалось, и я поспешила спросить: — Ну, отправляемся в большое путешествие? Вячеслав согласно кивнул и открыл перед нами дверцу машины.

Это был ужасный день.

Нет, надо отдать должное Черному-младшему — он тут совершенно ни при чем, он старался изо всех сил. И по дороге в свою мастерскую, а по совместительству квартиру, и позже, когда мы туда приехали. Просто мыслями я была совсем в другом месте. Наверное, там, куда уехал Назар Миролюбович.

Я все время прокручивала в голове то, что случилось накануне, и нашу утреннюю встречу тоже. Вспоминала выражение глаз, ухмылку, резкие и рваные движения.

Чего он от меня хочет? Зачем приехал? Чем это все закончится? Почти гадание. Точно не на ромашке, скорее, на кофейной гуще. Любит-не любит тут абсолютно не в кассу.

А Вячеслав между тем развлекал Юльку. Меня тоже пытался, и я старалась улыбаться, отвечать на вопросы. Даже что-то шутила — банальное до зубовного скрежета, но тем не менее.

Конечно, спасала положение Юля — минут через десять нашей поездки на автомобиле дочка перестала стесняться и начала лопотать. Она у меня вообще существо общительное, когда не смущается.

В Вячеславе чувствовалось небольшое напряжение, которое всегда ощущается, когда человек, не привыкший к общению с детьми, разговаривает с ребенком. Некая опаска, будто этот самый ребенок может вдруг начать кусаться или швыряться предметами. Или, как поется в детской песенке, взорвется — «трах-бабах, и нет его». Юлька эту песенку обожает.

И я в который раз поймала себя на мысли, насколько разные эти братья Черные. Причем, на мою беду, разные не в пользу Вячеслава. Хотя, если так подумать, почему? Он не менее симпатичный физически, чем Назар Миролюбович, вежливый, обходительный, веселый, обаятельный. Мужчина-клад. А я почему-то думаю о его старшем брате.

Любовь зла, да? Ну уж нет, Тина. Никакой любви! — О чем задумались? — спросил Вячеслав, пока Юлька с открытым ртом рассматривала в окно какой-то большой торговый центр.

— Да так, — я улыбнулась, но кажется, кривовато. — Ни о чем.

Глаза мужчины в зеркале заднего вида показались мне обеспокоенными.

— Тина… зачем к вам приезжал мой брат? Хотела бы я знать ответ на этот вопрос.

— Понятия не имею.

И ведь даже не соврала.

— Будьте осторожны, — сказал вдруг Вячеслав. — Назар… он тяжелый человек и умеет быть жестоким.

Я молчала, и он добавил: — Если что, вы можете на меня рассчитывать.

На этот раз от ответа меня избавила Юлька, начав задавать вопросы про усы на троллейбусе, и я с радостью переключилась на дочку.

Нужно заканчивать рефлексировать и попытаться насладиться этим выходным хотя бы немного.

Мастерская Вячеслава действительно оказалась квартирой, но не совсем обычной — это была студия. Не могу сказать, что понимаю это странное пространство, поделенное на зоны, с кухней в центре квартиры. Но мне здесь не жить, так что — пусть будет. В гости наведаться любопытно, а вот существовать я бы предпочла в чем-то более классическом. Квартира Назара Миролюбовича мне больше понравилась.

Тьфу, опять про него думаю.

Зато окна тут были громадные — оно и понятно, художникам свет нужен — и вокруг чудовищный бардак. С учетом общей строгости интерьера — прямые линии, черно-бело-красные цвета, — смотрелось это странновато. Словно в музей современного искусства вдруг решил заглянуть художник из века девятнадцатого и набросал там повсюду своих кисточек. И не только кисточек.