На Краю Земли. Дилогия (СИ) - Бондаренко Андрей Евгеньевич - Страница 46

Тим вновь извлёк мобильник из кармана и набрал нужный номер.

— Вау! — заразительно и сладко зевнули в трубке. — Это ты, Мэри? Разбудила… Опять масло потекло из-под третьего сальника?

— Это я, Брут.

— Брут? — не наигранно удивилась Илзе. — А говорил, что мой телефонный номер тебе не нужен. Мол, никогда и ни при каких условиях… Выходит, обманывал?

— Мне, соратница, понадобилась твоя помощь, — хмурым голосом сообщил Тим. — Не до сантиментов и условностей. Дело серьёзное… Так как, поможешь?

— Железобетон. Излагай.

— Двадцать второго июня, в районе девяти часов утра, отправь на норвежца Альвисса Олсена электронное письмо следующего содержания: — «Привет от Брута. Затихарись, морда, и никаких резких телодвижений не предпринимай…». А к письму, понятное дело, приложи файл с откровениями польского портного. Ну, с теми самыми, про сувенирно-подарочные шмотки, пошитые из шкур незаконно-застреленных белых медвежат… Сделаешь?

— Конечно, не вопрос… А где ты сейчас находишься?

— На севере. В глуши.

— И там нет Интернета? — уточнила Илзе.

— Нет. А через несколько минут и телефонная связь пропадёт, — признался Тим. — По крайней мере, до двадцать четвёртого числа… Кстати, а что это за третий сальник, из-под которого течёт масло?

— Да, ерунда. Не бери лишнего в голову, — девичий голос был показушно-беззаботен. — Купили тут с Мэри старенькую железную колымагу, а у неё двигатель, как назло, барахлит. Да и с гидравликой не всё в порядке. Сегодня до пяти утра, вооружившись гаечными ключами, занимались комплексными ремонтными работами. Извазюкались все, как самые натуральные поросята. Устали… Ну, у тебя всё? Извини, деловой партнёр, но спать очень хочется. До встречи…

Забросив за плечи тяжеленный рюкзак, и подхватив винчестер, он отправился дальше.

Шагал и, сам не осознавая того, тихонько напевал:

Упруго и размеренно шагая по Синей долине, Тим пересёк весь мыс Верпегенхукен и вышел к его северной оконечности, где и располагался странный красно-малиновый домик с идеально-круглой «посадочной площадкой».

Впрочем, посещение коттеджа и его окрестностей пока не планировалось. В настоящий момент Тима интересовали лишь карстовые пещеры, находившиеся поблизости.

Он выбрал вторую с краю — относительно тёмно-малинового строения, до которого было порядка трёхсот двадцати метров.

— Идеальная наблюдательная площадка, — решил Тим. — Если, конечно, задействовать при этом качественный бинокль…

Он зажёг туристический факел, вошёл внутрь пещеры и произвёл тщательный осмотр потенциального убежища.

Увиденное произвело самое благоприятное и положительное впечатление.

— Симпатичное, просторное и уютное помещение, — подытожил Тим. — Прямо-таки номер-люкс в комфортабельном санатории. И удобных гипсовых полок-полочек — сколько хочешь…

Подытожил и, не теряя времени, занялся обустройством.

Обустройством — чего?

Места, где вскоре предстояло — много-много часов подряд — провести в засаде.

Первым делом, он закрепил в трещинах стен подземной ниши древки двух ярко-горевших факелов, после чего затащил в пещеру рюкзак и принялся его распаковывать: продовольствие, канистра с кипячёной водой, примус и газовые баллончики к нему были помещены на одну гипсовую полку, оружие и боеприпасы — на другую, тёплые вещи и спальный мешок — на третью, прочие бытовые мелочи — на четвёртую. Предусмотрительность и аккуратность на серьёзной охоте — краеугольные камни предстоящего успеха, как ни крути…

Потом Тим — в несколько приёмов — принёс-доставил в пещеру нужное количество плоских гипсовых обломков, валявшихся рядом с карстовыми выемками, и принялся — с помощью специального клея, находясь внутри, — тщательно и планомерно закладывать вход в своё убежище.

Таков был план: провести двадцатое и двадцать первое числа в надёжном укрытии, причём, включая и ночь с двадцать первого июня на двадцать второе. Логика при принятии этого нестандартного решения была элементарной, мол: — «А вдруг, перед прибытием основных визитёров инопланетяне захотят произвести разведку-зачистку местности? Пошлют, к примеру, какой-нибудь хитрющий зонд, который и ликвидирует все здешние подозрительные объекты. Включая, понятное дело, и нежелательные живые организмы. Как говорится, лучше перебдеть, чем попасть впросак…».

На выкладку ровной и прочной гипсовой стены ушло несколько часов. Наступил поздний вечер, но вокруг, благодаря разгару северных «белых» ночей, было светло, как днём.

Он полностью отгородился от внешнего Мира, после чего аккуратно вытащил из стены два прямоугольных гипсовых обломка, которые уложил в кладку без клея, и — через образовавшуюся «смотровую щель» — взглянул на окрестности. Обзор был великолепным: морские зеленоватые дали (все в отсветах-всполохах низкого ночного солнышка), загадочное красно-малиновое строение, тёмно-серая «посадочная площадка».

— Что же, будем неустанно бдить и наблюдать, — прокомментировал Тим. — А также ждать, надеяться и верить, что долгожданная встреча, всё же, состоится…

Время ползло ленивой, сонной и безысходно-равнодушной черепахой. Ночь. Утро. Наблюдения за округой. Философские раздумья. День. Наблюдения. Тишина. Обед, приготовленный на скорую руку. Наблюдения. Вечер. Краткий сон. Лёгкий ужин. Ночь. Наблюдения. Философские размышления. Тишина. Рассвет. Наблюдения. Тишина…

Он — за время, проведённое в гипсовой нише, — даже ни одной сигареты не выкурил, мол: — «А вдруг, у этих инопланетян очень чуткие носы, на дух не переносящие табачного дыма? Побрезгуют ещё, не дай Бог, да и уберутся восвояси, отказавшись от общения…».

Двадцатого и двадцать первого июня ничего не происходило. Ну, совершенно ничего. Только молочно-белые клочковатые туманы приползали иногда с моря. Приползали, а потом постепенно таяли без следа, оседая на чёрных сланцах и светлых гипсовых обломках крохотными капельками воды. Да пару раз из длинных серых облаков начинал накрапывать меленький дождик. Начинал, а минут через пять-семь переставал…