Э(ро)тические нормы (СИ) - Бушар Сандра - Страница 12

— Для тебя это ерунда, Молли? Выпить таблетку без разрешения мужчины, с которым спишь! — тон Дрейка больше походил на морозную свежесть, только она не вызывала приятного покалывая, а наоборот — мурашки и страх, пробирающие до костей. Он обвинял меня, смотрел так, словно я упала в его глазах и, возможно, призирал… Странно, но это вызвало лишь смех сквозь слезы.

— О чем ты говоришь, Дрейк? Мой муж, кажется, неплохо выживает с любовницей, я безработная, а мой ребенок должен быть завсегдатаем детского дома?? — слезы навернулись на глаза и я тут же представила малыша, которого сразу после рождения передают в дом малютки и сама не ожидая от себя такой силы, пнула Дрейка между ног так сильно, что он зашипел. Странно, но хватку не ослабил. — Тебе просто весело, а потом азарт кончится, и мы с ребенком останемся одни на улице. Плевать на меня, но дети не достойны такой жизни. Я знаю, что такое детский дом… Всю свою жизнь я ощущал себя лишней, выброшенным мусором, отходом родителей. Такого ты хочешь своему сыну или дочери?? Потому что другого дать я не могу…

— У тебя есть на кого положиться. — внезапно спокойно прошептал мужчина и его лоб облегченно ударился о мой, прежде чем он выдохнул откуда-то из недр души: — Я хочу быть рядом, оберегать тебя и заботится. И буду, Молли.

Тело пронзила острая судорога, странная волна электрических разрядов прошлась по пальчикам рук и ног, а в животе начался настоящий тайфун от простых слов и нежного, осторожного поцелуя.

И, черт его знает, как воспринимать эти слова — словно выигрышный лотерейный билет или роковое наказание за все грехи?

Глава 16

— Ну все, садись в машину. — осторожно шепнул мужчина на ухо, а затем слегка отодвинул меня от двери и открыл их. — У нас еще много дел.

Возможно, я просто устала бороться, а может все дело в моем странном желании узнать — к чему все же приведет подобное безрассудство… Но я села в авто к Дрейку, быстро пристегнувшись сама, чтобы он не стал снова касаться меня.

Ехали мы в тишине и, уверенна, нам обоим было о чем подумать. За окном менялись пейзажи, но я не видела их. В голове то и дело крутились странные мысли, на тему того, зачем я Дрейку. Я не хотела воспринимать их всерьез, чтобы окончательно не опускать руки… Но тело трясло от напряжения, губы оказались искусаны, а новы маникюр пал под натиском стресса.

— Прости. — внезапно выдал Дрейк, когда машина начала немного притормаживать. Он завернул в торговый район, где располагались все эксклюзивные элитные магазины и остановился на частной парковке у одного из них. Мужчина повернулся ко мне в пол оборота и даже положил руку на мою, но я не могла отвести взгляд от вывески прямо. Казалось, повернись я к нему и что-то окончательно рухнет внутри. — Мне жаль, что пришлось таким образом избавить тебя от таблетки. К сожалению, это единственный, который я знаю после занятий борьбой. Он безвредный. Боли быть не должно. Мне все равно безумно жаль, малышка.

— Бред… — прошептала я, а затем недовольно отметила, что слезы все же выступили на глазах. Не на долго… Дрейк тук же их вытер. — Не оправдывай свою жесткость.

— Тебя, наверное, удивляет, почему я, зная о изменах жены, так от нее и не ушел? — после недолгого молчания спросил мужчина, а я лишь промолчала, позволяя ему продолжить: — Когда мы поженились, я ей доверял. Да, не любил, но уважал. Наши отношения основывались на доверии. Прошло полгода, как она вдруг пришла от гинеколога и двое суток не могла встать с постели. Затем мне позвонил доктор Чак Стоуден и нарушая этику попросил срочно госпитализировать под моим надзором жену в клинику, потому что она отказывается делать это сама. Оказалось, что Ребекка сделала аборт на поздних сроках, а затем пришла к Стоудену чтобы подлечится после некачественной процедуры.

— Ребенок был твоим? — тихо спросила я, ощущая странное волнение за Дрейка и лютую ненависть к Ребекке.

— Естественно, моим. Я проверил это… А затем задумался: почему имея достаток, мужа и заботу она пошла на это… Как ты думаешь, Молли? — рука Дрейка осторожно упала мне на шею, заставляя повернутся к нему и все же заглянуть в обеспокоенные глаза. И вот, произошло то, чего я так боялась — я снова растворилась в этих бездонных глубинах, забывая обо всех его проступках и видя только душу.

— Уверенна, Ребекка сказала, что просто растерялась, испугалась и не готова к ребенку. — предположила я, но мужчина только грустно усмехнулся и дополнил:

— Она сказала, что виновен я. Дескать она смотрела на меня и не представляла, как такое чудовище может быть отцом. Спасла мир от еще одного душевнобольного. — моя челюсть едва на ударилась о пол, но мужчина тут же перевел тему в нужное ему русло. — Но я говорю тебе не о том, что говорила Ребекка. Мне важно только, почему она на самом деле это сделала…

— И почему же? — моя рука легка поверх Дрейка и осторожно погладила. Почему то мне казалось, что сейчас, как никогда, ему важна моя поддержка и внимание. Говорил ли он что-то настолько личное кому-либо? И пусть потом я заставлю его пересмотреть свои взгляды на «воспитание» девушки и извинится, но сейчас… Это была минута Дрейка.

— Как я понял, сразу после брака она вдруг ощутила себя запертой, хоть ее не в чем и не ограничивали. Начала спать со всеми на лево и на права, пока не занесла себе венерическое заболевание. Только вылечилась от него, а тут и беременность… Она до сих пор точно не знает, что это был мой ребенок. — мужчина не на долго отвернутся и засмотрелся куда-то в сторону. — Помню, как нашел ту «клинику» по абортам. Не спрашивай как и зачем, но я заставил их показать этого самого ребенка… Ха. Они даже не успели отправить «отходы» на утилизацию.

— Господи, Дрейк…

— Это был вполне нормальный малыш, Молли! — внезапно воскликнул Дрейк, а затем со всей мочи ударил кулаком по передней панели и ошарашенно прошептал: — Да, маленький и похож на инопланетянина, но только тупой бы не разглядел в нем дитя. Ребекка убила его не задумываясь и не испытывая ничего кроме страха быть пойманной мной.

— Мне очень жаль. — искренне сказала я, а затем вдруг поняла нечто, что вызвало дрожь в коленях, тихо спросив: — И что ты сделал? Как сильно ты провинился перед женой, что вынужден был терпеть ее еще полгода?!

— Я хотел убить ее. Мог, придумал как. Жестоко, больно, грубо. Обезумел в край. Перед глазами был только этот ребенок… — ледяным тоном прошептал мужчина, а затем внезапно заерзав на месте, нехотя добавил: — Но у Ребекки начались осложнения. Из-за непрекращающегося кровотечения она была на грани смерти пять дней. Затем очнулась, и узнала, что все теперь знают про ее аборт… Нашла момент и порезала вены.

— Уверенна, она сделала это для шоу. Чтобы ты видел, как она страдает. — предположила я, но тут же спотыкнулась на слове: — Прости… Возможно, я не права и не стоит тебе говорить подобного…

— Ты права. Сейчас я это понимаю. А тогда я решил, что переборщил и слишком сильно давил на Ребекку. Мне было мерзко даже смотреть на нее, не то, что жить рядом. Но как только девушка вышла из больницы, то сразу вернулась к прежнему образу жизни. Словно и не было ребенка… — он тяжело вздохнул и почти беззвучно прошептал: — Думаю, своей манипуляцией она этого и добивалась…

— Поэтому для тебя так важен сейчас тотальный контроль? — с интересном спросила я, до мелочей изучай профиль мужчины. — И ребенок… Зачем тебе мой ребенок? Не понимаю ничего, Дрейк.

— Послушай, — он резко повернулся ко мне и крепко взяв голову в свои руки, отчеканил по слогам глядя в глаза: — Порой я перебарщиваю, но мне очень жаль. История Ребекки не должна быть для тебя поучительной в русле, типа: «Если я его ослушаюсь, он меня убьет!», нет… Малышка, просто никогда не лги и не делай необдуманных поступков, которые напрямую повлияют на других.

— Ты так и не объяснил про мою «беременность». Зачем тебе это? Что за игра? — пользуясь моментом откровения мужчины, осторожно спросила я, но тут же увидела, как его душа быстро закрывается на сто ключей, а на губах появляется знакомая кривая ухмылка, когда бархатистый голос низко подводит черту под разговором: