Зима[лето] том 1 (СИ) - Колоскова Елена Леонидовна - Страница 70

— А то!

Ольга отлично поняла, о чем он. Конечно, приятно, что не надо обхаживать тестя с тещей. Она считай что сирота, одни плюсы — и никаких минусов, если так посмотреть. Никто не будет совать нос и лезть с непрошеными советами в его налаженную жизнь.

— А если бы у меня была дюжина родственников в Мухосранске? И всем надо помочь.

— Пристроил бы куда-нибудь, — ничуть не смутившись, ответил он. — Но денег бы не дал. Мало ли что.

Нефиг баловать. Начнут доить, сядут на шею и ножки свесят. Зимин знал такой тип людей, которым все вокруг должны. Помочь подзаработать, дать в долг без процентов — всегда пожалуйста. Но не спонсировать.

Жизнь научила, что люди не ценят того, что легко дается в руки. Или ценят, но как-то странно, и ты получаешь потом удар в спину за все хорошее. Люди злятся на тебя за то, что ты когда-то проявил к ним великодушие, приписывают скрытые мотивы, чтобы оправдать свою злость, и в конце концов внушают себе, что правы. Это оправдывает любую подлость по отношению к благодетелю.

Батя тоже так считал. «Не делай добра — не получишь и зла». Не в том смысле, что совсем не помогать людям, а в том, как именно это делать.

— Ох, Слав! — рассмеялась Ольга и окончательно оттаяла. — Слав.

Она обняла его сама. Крепко-крепко. У него все просто, и это вселяет уверенность в завтрашнем дне. Зимин придумает, что делать. Выходит, не зря она поделилась с ним своими секретами. Сразу легче на душе. Нечего больше скрывать.

— Ву-у! — нарисовался в дверном проеме пекинес.

— Покормишь?

— Твоя собака, ты и корми.

Зимин сказал так, а сам не торопился ее отпускать. Горячее дыхание обжигало ей шею. Большие ладони мужа скользнули под свитер, и пальцы его сжали ей сосок. Ольга застонала. Руки его переместились вниз, сжав ей ягодицы и приподняв, так что женщине пришлось привстать. Она влезла с ногами на диван, перекинула через мужчину ногу и устроилась у него на коленях. Лица их оказались напротив.

— Иди сюда, — сказал он.

Она прижалась, став еще ближе. Широко раздвинутые бедра ныли, внутри все сжималось и пульсировало от нетерпения. Ольга приподнялась и опустилась, оценив его возбуждение… Муж сдернул с нее через голову свитер, спустил лямки топика и поцеловал в грудь, обхватив губами сразу затвердевший сосок. Потом зарылся лицом ей в декольте, целуя нежные полушария.

Если бы не тоскливый скулеж собаки, все бы продолжилось к обоюдному удовольствию.

— Эх!

Разочарованию ее не было границ.

— Да покорми ты его! И запри, чтоб не мешался.

Ольга рассмеялась и легко поцеловала мужа. Ага, запри. Конец тогда его элитным дверям из массива неизвестного-но-очень-дорогого дерева, которые познакомятся с коготками пекинеса. Она поправила лямки на топике и с неохотой слезла с мужчины.

Ладно, иду, иду… Кормлю-пою. Все мужики одинаковые. Кобели тоже. Вынь да полож!

Зимин подошел, постоял в дверях, понаблюдал, как жена тетешкается с собакой, плюнул и пошел в душ. Холодный. Контрастный, всяко-разный.

Ему правда было все равно, что было с Ольгой в прошлом. Не отвратило, просто факт из биографии. Не она это сделала, а люди с ней. Теперь она стыдится того, что случилось. Зато виновные, как оказалось, ничуть не стыдятся.

Выходит, его жена — единственный нормальный человек в этой семейке. Про отца ее не скажет, поскольку тот давно умер. Но вполне возможно, что пошла в него. А внешностью, понятное дело — в мать. Да, теперь он тоже был готов поверить, что она внучка Багратуни. Сходство налицо.

— Слав, ты скоро? — окликнула его Ольга, приоткрыв дверь в ванну. — А то я уже ложусь.

После бани обычно тянет поваляться. Только она опасалась, что заснет, и будет мужу облом вселенского масштаба, когда он вылезет из душа.

— Что? — переспросил он, высовываясь из-за стеклянной перегородки. — Не слышу.

Шум воды мешал. Ольга подошла ближе и вдруг оказалась прямо под потоком воды, льющейся сверху из продвинутой «лейки» душевой. Зимин затащил ее к себе. Она взвизгнула, как девчонка, и он засмеялся. Потом уткнулся ей в шею и начал целовать.

— Снимай все.

Легко сказать! Топик стащила, но мокрые насквозь легинсы и колготки снимались с трудом. Стащила вместе с трусиками и осталась перед ним абсолютно нагая. Вода стекала по ее волосам, которые свивались в тугие спирали, по гладкой медовой коже, и так чистой и свежей после бани…

— Вообще-то я уже сегодня мылась.

— Чистота — залог здоровья, — ответил он. — Секс, кстати, тоже.

Особенно с ней.

— Пошляк!

Ольга фыркнула, как кошка, на которую попала капля воды. И тут же оказалась прижатой к кафельной стенке душа. Зимин не глядя нашарил рукой регулятор и сделал воду теплее. Выключать не стал, чтобы не замерзнуть, а то не в кайф все остальное. Как удачно она зашла! В душе они еще этого не делали.

Руки его блуждали везде, гладили, ласкали, тискали, скользили по влажной коже. Он подхватил женщину за ягодицы, сжал, приподнял и вжался ей между бедер. Подался вперед-назад, качнулся, и его напряженный член коснулся ее в самом чувствительном месте. Это скольжение, эта тайная ласка заставила ее застонать.

Она впилась пальцами в плечи мужа. Приподнялась на носочках, пытаясь стать ближе и страстно желая, чтобы он наконец вошел в нее, иначе это сделает она… Да! Вот так, глубже, сильнее… Без остатка, до основания.

— Да.

Это слово, едва слышное, заглушаемое журчаньем воды, он все же услышал.

— Держись.

Она держалась. Содрогаясь от глубоких, мощных толчков, удерживаемая за бедра, практически на весу, она принимала его, и внутри все пульсировало от наслаждения. Ольга обняла его за шею, куснула, чтобы не вскрикнуть; потом отчего-то вдруг испугалась своего порыва. Снова застонала, когда он жестко протаранил ее лоно, и каждый его толчок вырывал из нее новые стоны.

— Слав!

Она достигла пика, потерялась в нем, остался только он и текущая вода, которая смывала все грехи.

Зимин вытирал ее большим махровым полотенцем, как ребенка. Они опять целовались, не в силах оторваться друг от друга.

Ольга отобрала полотенце и закуталась в него, обернув вокруг и подоткнув под грудью. Потом начала сушить волосы феном, наблюдая, как муж бродит туда-сюда по ванной, рыщет, что-то ищет…

— Что-то потерял?

— Да нет, просто еще не все перевез.

Сланцы он искал, как оказалось. Вот! Это тоже в список завтрашних покупок. Пойдет готовиться к новоселью и купит заодно разные мелочи для дома. Такими темпами скоро станет такой же хозяйственной, как Надежда, и перестанет быть прежней Ольгой из пресс-службы. Все ее интересы сконцентрируются вокруг дома и мужа.

Ей останется, как другим женам состоятельных бизнесменов, красить ногти, слоняться по бутикам, потеть в фитнес-центрах, посещать салоны красоты и скрашивать ночи супруга. Еще — совместные выходы в свет. И… и все. Надолго ее не хватит, помрет со скуки.

Впрочем, как оказалось, скучать ей не дадут. Но все равно.

Сохранит ли Зимин интерес, если она станет принадлежать ему вся без остатка? Ольге хотелось сохранить немного своей территории. Только так она останется сама собой. Если это работа — пусть будет работа.

— Слав, — сказала она. — Завтра мой начальник выходит из отпуска.

— Какой еще начальник? — удивился он. — Ты же уволилась.

— Может, еще вернусь обратно.

— Не говори ерунды, — подошел он ближе.

Женщина нервно сглотнула при виде литых мышц, стараясь не смотреть ниже пояса.

— Почему ерунды? — смутилась она, сообразив, что он заметил ее пристальный взгляд.

— Я теперь твой начальник.

Он взял ее за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза. Ольга вырвалась и резко выдохнула. Так, надо успокоиться.

— Не путай, пожалуйста, — попросила она. — Это совсем другое. Я к тебе не нанималась.

Это пока. А потом, глядишь, он уломает ее устроиться к себе, чтобы не скучала. Его банку прямо сейчас потребовался пресс-секретарь, так он решил. Образованный, опытный и такой вот красивый. Как она.