Самый хищный милый друг (СИ) - Воронцова Маргарита - Страница 73

— Завтра я его выписываю, — сказал мсье Бонне. — В клинике порядок он навел, всех проинструктировал, обязанности распределил. Значит, делать ему здесь уже нечего. Да и Новый год послезавтра, лучше встретить этот праздник дома. Так и переведите своим родственникам, моя прелестная русская мадемуазель.

Пальмы, море, солнце… Как поверить, что сейчас конец декабря, а значит, год вот-вот закончится? Год, наполненный для меня, с одной стороны, диким напряжением и переживаниями, а с другой стороны, волнующими открытиями, любовью и нежностью.

Тем не менее, праздник приближался. Чудесно, что Новый Год мы будем встречать все вместе — я, Кирилл и его родители.

Сдав беспокойного пациента Елене Михайловне, мы с Кириллом прогулялись по Английской набережной. Как хорошо идти, держась за руки, молчать, дышать морским воздухом… Справа — за стеной из раскидистых итальянских сосен с длинными иголками и круглыми кронами — виднелись белые фасады элегантных отелей и вилл, а слева от нас волновалось море, сохраняющее свой необыкновенный цвет даже в непогоду.

После недавнего дождя розовые плиты набережной и серая галька на пляже потемнели. Кактусы, агавы, пальмы и прочее тропическое буйство блестело зеленым глянцем. Прохладный воздух был насыщен влагой, о том, что скоро Новый год, напоминали только наряженные елки, припорошенные искусственным снегом, в гирляндах золотых и красных шаров.

Кирилл остановился. Я тут же с готовностью обняла его, обхватила руками за спину и уткнулась подбородком в грудь, задрав лицо. Подумала, что сейчас нас ждет очередной раунд поцелуев — мы начинали целоваться через каждые тридцать метров и становились от этого совершенно пьяными.

Но Кирилл меня не поцеловал. Вместо этого он опустился на одно колено и, достав из кармана бархатную коробочку, протянул ее мне. Я замерла, сжав ладони на груди… Успела подивиться собственной проницательности — и как это я догадалась, что внутри вовсе не комплект шин для моего служебного автомобиля?

Да, внутри коробочки, в уютном бархатном гнездышке лежало кольцо. Невероятно красивое! Ах!

— Катя, ты выйдешь за меня замуж? Я безумно тебя люблю и уже не представляю своей жизни без тебя. Ты самое лучшее, что случилось со мной… Ты удивительная, невероятная… Пожалуйста, выходи за меня!

Кирилл выглядел немного смущенным, он всматривался в мое лицо — так, словно сомневался в ответе. Но ответ нам обоим был хорошо известен.

Наше двухнедельное расставание пусть и доставило немало мучений, однако помогло понять, насколько мне дорог Кирилл, как много этот мужчина для меня значит. До разлуки мое чувство было словно необработанный алмаз, а сейчас оно превратилось в сияющий драгоценный камень с четкими гранями.

— Да, да, да! Конечно, я за тебя выйду! — прошептала я и склонилась к Кириллу, чтобы его поцеловать. А он тут же подхватил меня, поднял высоко вверх и начал кружить и приступе буйного ликования:

— Ура! Моя девочка согласилась!

На глаза навернулись слезы. Это был один из самых чудесных и радостных моментов жизни, и мне хотелось впитать и навечно сохранить в памяти каждый нюанс этого волшебного дня… Вот нежно-розовое солнце, окутанное дымкой недавнего дождя, и мокрые пальмы, и морские волны, рисующие узоры на широкой полосе пляжа… Как хочется любить и верить, что наша любовь всегда останется такой же волшебной и бескрайней, как это необыкновенное бирюзовое море.

Эпилог

Три дня назад мы опять прилетели в Ниццу, чтобы уже во второй раз встретить Новый год на вилле родителей.

Пальмы перед домом обмотаны золотой фольгой, входная дверь увита еловыми ветками, а кустарник вдоль подъездной дорожки увешан электрическими гирляндами.

Праздничный бой курантов раздастся через четыре часа. Лейла и Клеманс накрывают стол, сверкают приборы и хрусталь, блестят серебряные нити на скатерти. В углу гостиной возвышается огромная елка, вся в голубых шарах и лентах. По дому распространяется умопомрачительный аромат — сегодня Жерар превзошел самого себя. Для праздничного стола приготовлены удивительные деликатесы, за рецепт утиной грудки «от мсье Жерара» любой парижский повар продаст душу.

Уже стемнело, я завернулась в плед и устроилась на террасе в надежде урвать несколько мгновений тишины и сосредоточенности, чтобы, глядя в вечернее небо, подвести итоги уходящего года и проститься с ним.

Год был чудесным!

Но побыть в одиночестве не удается. Теперь я уже мама, а «покой» и «мама» — несовместимые понятия. На террасе появляется любимый свекор с игрушкой на руках — шестимесячной Леночкой. Маленькая красотка, гордо восседает на локте деда. Сидеть она научилась не так уж давно, раньше постоянно заваливалась, а теперь с удовольствием пользуется приобретенным навыком.

Дочка — ангелочек с карими глазищами и льняными кудряшками, которые сейчас скрыты под капюшоном. При такой красоте от мальчиков у нас не будет отбоя. По крайней мере, уже два мальчугана сражены наповал юной блондинкой — их зовут Кирилл Андреевич и Андрей Константинович. Они тают, стоит только белокурой молекуле, взмахнув длинными ресницами, одарить их взглядом.

Дед и внучка влюбленно общаются. Андрей Константинович объясняет девушке то ли анатомию кролика, то ли устройство транснациональных корпораций. Кареглазая блондинка нежно воркует в ответ, им вдвоем интересно. Наш дед — самая лучшая нянька.

Видимо, многократный всплеск положительных эмоций хорошо повлиял на Андрея Константиновича, целый год он радовал нас хорошей динамикой и стойкой ремиссией. Надеюсь, такое положение вещей продлится как можно дольше…

А следом на террасе появляется другая влюбленная парочка — свекровь с внуком на руках. Андрюша — точная копия своей сестры-двойняшки. Но в то же время он очень отличается от нашей юной кокетки, сразу видно — парень: серьезный, основательный, молчаливый

— А вот наша мамочка, — объявляет Елена Михайловна, обращаясь к внуку. — Вот так сюрприз! Гуляли-гуляли и — хлоп! Мамочку нашли.

Быстро же они! И пяти минут одна не провела.

Я улыбаюсь. Сын, увидев меня, тоже расплывается в счастливой улыбке и приваливается к плечу бабушки.

— Мамочка, а как там насчет пропитания? — интересуется свекор. — Пора, пора! Мы есть хотим! Молочка бы нам. Мамуля, быстро жрать давай!

— Может, возьмем в холодильнике? — неуверенно предлагает Елена Михайловна. — У нас еще целый литр. Пусть Катюша отдохнет.

— Здрасте! Зачем нам из холодильника, если вот оно рядом — теплое, свеженькое! Надо только добыть.

— Уже иду. Сейчас покормлю ваших внуков, — кротко соглашаюсь я.

Малыши родились семимесячными, но давно компенсировали неудачный старт. Они круглосуточно качают из меня молоко, как маленькие мощные насосы. К счастью, молока — хоть залейся. Подозреваю, хватило бы и на четверых младенцев.

— Мы первые, мы первые! Девочкам надо уступать! — волнуется Андрей Константинович. Пока я выбиралась из пледа, он успел нарезать три круга по террасе, передвинуть кресло и сорвать для Леночки красивую, с шишкой, ветку пинии.

— Прошлую кормежку вы уже были первые, — замечает Елена Михайловна. — Теперь наша очередь.

Это постоянный спор дедушки и бабушки — каждый продвигает своего кандидата.

— Тогда будут неравные промежутки между кормлениями! Это неправильно! — паникует дед.

— Хорошо, хорошо, не кипятись, — успокаивает свекровь. — Вы первые, а мы вторые. Мы не против, да, Андрюшенька?

Кирилл, наконец, спустился из кабинета, чтобы помочь искупать младенцев. Он много работает, постоянно с кем-то разговаривает, кому-то пишет, куда-то едет. За этот год мы расставались бесчисленное количество раз, но каждая разлука только разжигает наши чувства.

Как же я его люблю! Кирилл меня восхищает, я продолжаю открывать в нем удивительные качества и новые глубины.

Так странно… Мировая экономика на пороге коллапса, а у компании «Импульс» дела идут полным ходом. Кирилл открыл четыре новых филиала, увеличил обороты. Появились новые заказчики и партнеры, а сотрудничество с французским концерном оказалось даже более выгодным, чем предполагалось.