Солнечный дождь (СИ) - Сабирова Алина - Страница 89

— Тимур, я...

— Я надеялся, что ты придешь. Хочешь узнать, каков из меня капитан корабля?

Камилла растерялась при виде этой белоснежной улыбки, подчеркивающей его притягательные, будто сваянные искусным мастером черты. От одного звука этого смеющегося сексуального голоса с легкой хрипотцой ее сердце ускоряло свой бег. Она стушевалась и засмущалась от того, что он явно замечает, какое впечатление на нее производит его неотразимая внешность, развитое тело, полное энергии и животных инстинктов, которые невозможно скрыть под одеждой. Камилла безропотно подала ему руку, проглатывая комок сладкого возбуждения в горле, и Тимур помог ей подняться.

Они отчалили, и Камилле вдруг захотелось, чтобы яхта никогда не вернулась к этому берегу; как бы было чудесно, если бы можно было провести в море остаток своих дней подле этого идеального мужчины, стоящего за штурвалом. Тимур всегда был похож на принца из сказки, Камилла почувствовала это еще в тот далекий день, когда была четырнадцатилетней девочкой и сидела вместе с Юлей в больничном коридоре. Тогда они обе впервые увидели его... А он даже не обратил внимания на Камиллу, пожирая глазами длинные Юлины ноги. Время прошло, и теперь она — его жена, и он, конечно же, овладевал ею неоднократно, но она не помнит всех этих, без сомнения, волшебных моментов. Как ужасно забыть нечто прекрасное в твоей жизни, то, что нужно трепетно хранить в глубине своего сердца.

— Почему ты здесь? — спросила девушка.

— Я же говорил, что не оставлю тебя в покое, — отозвался он, не поворачивая головы. — Ты ведь понимаешь, что я больше не мыслю своей жизни без тебя. Наши судьбы связаны, и эту связь не разорвать никому... — Тимур улыбнулся и взглянул на нежное личико, обрамленное мягкими волнами густых блестящих волос. — Не хочешь поесть?

Спустя десять минут они уже приступили к обеду прямо на палубе; Тимур снял рубашку и остался в белых шортах, и его развитый торс с поигрывающими мышцами при каждом малозначительном движении больше ничто не скрывало. Сладкий молочный коктейль охлаждал горло и немного успокаивал душу, взволнованную присутствием мужчины, знающим о ней такое, чего она сама не ведала.

— Ты хочешь жить со мной? — спросил Тимур, и его губы сложились в одну горькую линию. — Понимаю, что ты не помнишь меня...

— Нет-нет, помню, — поспешно возразила Камилла. — Мы с тобой были очень хорошие знакомые, но ты всегда был такой... такой...

— Какой?

— Ты никогда не питал ко мне сильных чувств, и в один прекрасный момент я открываю глаза, а ты женат на мне! Конечно, мне было проще поверить в то, что рассказала мне о тебе мама, чем во внезапно вспыхнувшую любовь с твоей стороны...

— Ты всегда мне нравилась, — прервал ее Тимур, — это не было влюбленностью, но... я думал о тебе с тех самых пор, как ты танцевала на сцене.

— Понятно! — горько усмехнулась Камилла. — Иначе и быть не могло, верно? Многие были без ума от этого моего образа, ты знаешь? Только вот сама я, в моей обычной жизни, вряд ли бы смогла кого-нибудь заинтересовать.

— Нет, это неправда, — покачал головой Тимур. — Видимо, ты забыла, что я знаю тебя с тех пор, как ты была девочкой...

— Да, я отлично помню, вы с Юлей строили друг другу глазки, забыв о моем существовании...

— Эй, ты же не будешь ревновать меня к тому, что осталось в далеком прошлом? Тем более, когда я ни о чем не могу думать, кроме как о тебе. Едем домой?

— Я жила в твоем доме, да?

— Конечно, и там осталось много твоих вещей.

— Даже представить сложно... Мы ведь занимались любовью?

— Конечно, — еле сдерживая улыбку, ответил Тимур. — И тебе это очень нравилось. — Он потянулся к ней через поднос с морепродуктами, разделяющий их, нежно погладил ее по волнистым волосам, развивающимся по ветру, не поднимаясь с колен, настойчивым властным движением прижался к ее податливому рту. От такого близкого контакта с мужчиной Камиллу моментально бросило в жар.

Ей показалось смутно знакомым это ощущение, когда его воля сминает ее хрупкую юную душу под напором бешеной страсти и нестерпимого желания соития в дикое и прекрасное существо с одним сердцем на двоих. Тимур был ее мужчиной, и сейчас она ощутила это всеми фибрами своего естества. Второй раз она уже не откажется от этого подарка судьбы; Камилла обвила его шею руками, и он потянулся к ней, отчаянно рыча от болезненного ощущения, неумолимо разгорающегося в глубинах его тела, растекающегося пожаром по его венам. Все произошло очень быстро: Тимур, повалив ее на мягкий шезлонг, лихорадочно сорвал бретельки с ее плеч, оставляя на ее коже в этих местах горячий след от своих ненасытных поцелуев; его руки скользнули вверх по ее бедрам, и Камилла безропотно подчинилась, когда ощутила его тяжесть, вынуждающую раскрыться навстречу дерзкой любви. Он двигался в ней, ласково скользя пальцами по изгибам ее тела, солнце беспощадно палило, превращая их кожу в расплавленное золото, переливающееся бисеринками пота, и Камилла отчетливо ощущала, как внутри нее растекается обжигающий нектар из недр этого крепкого, идеального тела, владеющего ею безраздельно и навечно.

Камилла чувствовала себя самой счастливой на планете. Она лежала, тяжело дыша, а вокруг был мир из воды и искрящегося света, бликов благодатного солнца на свежих соленых брызгах, исторгаемыми игривыми океанскими волнами. Тимур осторожно коснулся ее плеча сзади и прошептал:

— Камилла, я хочу, чтобы ты узнала кое-что очень важное.

— Что? — улыбнулась Камилла, блаженно прикрывая глаза; ей казалось, что все самое важное она и так уже знает.

— Ты беременна.

Глава 35

Посреди глубокой ночи Лидию разбудил тревожный телефонный звонок. Она недовольно перевернулась, с трудом расставаясь с прекрасным сном, в котором все три сердца бились как одно, Бог был уже жив, а она — молода и полна сил. Женщина взяла телефон в руки, одним глазом посмотрев на экран.

— Что случилось? У нас на дворе ночь, — вместо приветствия буркнула Лидия бывшей невестке.

— Я не знаю, что делать, последняя надежда на тебя, — заголосила Марина. — Ты же тоже не хочешь, чтобы Камилла досталась этому хлыщу!

— А он тут при чем? Ты же говорила, что этому нелепому браку пришел конец...

— Да нет же! Тимур приехал и забрал ее обратно к себе! Я опять теряю дочь...

Лидия приподнялась, окончательно просыпаясь. Дело принимало неприятный оборот: здесь для Камиллы слишком много напоминаний, и если она вспомнит, кто ее преследовал, вспомнит все... Тогда пиши пропало. Эх, а она ведь не хотела ее убивать, думала, можно дать девчонке еще пожить какое-то время... Но что делать? Видимо, придется…

— Почему он смог ее забрать? А ты там для чего? Как он убедил ее?

— Очень просто, — усмехнулась женщина, — приехал, покатал на яхте, наплел красивых сказок про любовь, эта курица опять раздвинула под ним ноги, и готово! Я-то думала, что дочка на свидании с Артемом, а она вернулась домой в сопровождении этого кретина! Собрала вещи и была такова! И, как будто мне этого мало, мерзавец решил обрадовать меня тем, что я скоро стану бабушкой!

— Что?!

— Да, ты не ослышалась, Камилла беременна, так что отвадить его теперь будет ох как непросто. Эта дурочка так радовалась, когда узнала, что скоро родит ребенка, зачатия которого даже не помнит и, скорее всего, не вспомнит никогда.

Положив голову на подушки, Лидия так и не смогла больше уснуть: в ее голове крутились слова пророчества: «…о сердце третьего мать не помнила, пока ее не просветили, но возрадовалась сыну рано, ибо был он даром, что и те невинные души...» Эта дурочка так радовалась, когда узнала, что скоро родит ребенка, зачатия которого даже не помнит… Все происходило неслучайно: Бог почти ожил, он уже начал управлять жизнями и поступками людей, поэтому Камилла и ехала прямо к ней в руки…