Девятая жизнь. Студенты по обмену (СИ) - Фант Карина - Страница 46

— Вы ведь тоже считаете, что участие в делах так называемой Норы недопустимо в нашей академии?

Парень спокойно кивнул и вдруг перевел взгляд на обескураженную лорииэндовку.

— А еще я считаю, что в академии нет места таким жалким и лживым крысам, как мисс тен Парт.

Эти слова задели за живое. Судорожно вцепившись пальцами в ручку кресла, Бертлисс попыталась вжаться в его спинку так, чтобы ее не было видно, но пронзительный взгляд Корвина все равно ее доставал. Черт побери.

— Думаете? — задумчиво протянул мистер тин Йорк тоже переводя на нее глаза. — Как по мне, так для мисс тен Парт лучше выбрать другое наказание.

— Например? — вскинул брови Корвин.

Директор постучал кончиком ручки по столу, и Бертлисс почувствовала, как ее начинает мутить.

— Например, навсегда запереть душу ее подруги в Туманной долине. Что вы на это скажете, мистер тин Вальцмен?..

…Резко распахнув глаза, девушка вскрикнула и едва не свалилась с края кровати. По коже ручьями стекал холодный пот. С трудом переведя дух, она села и огляделась, в полумраке различая очертания собственной спальни. Всего лишь дурной сон… А Бертлисс даже успела поверить, что все это могло быть правдой. Ее снова передернуло.

Ясно было одно: само подсознание говорило, что обращаться к директору — плохая идея, и, значит, справляться с этим лорииэндовке придется в одиночку.

Глава 20. Праздничное настроение

Корвин не контактировал с ней до самой среды — лишь в «день икс» написал одно-единственное сообщение со временем и местом встречи. Бертлисс почти час ходила из стороны в сторону, коря себя сначала за то, что согласилась на его предложение, затем за то, что ругала себя из-за этого (все-таки, поход на его день рождения был ключом к душе Химки), а потом и вовсе начала выбирать, в чем туда пойти.

Из всего гардероба под вечер подходило лишь достаточно простое платье из легкой ткани нежно-голубого цвета. Симпатично, но неброско: идеально для того, чтобы не привлекать к себе излишнее внимание. Конечно, можно было пойти в джинсах и футболке, но Бертлисс, как и любая девушка, хотела выглядеть хорошо. Это ведь как-никак праздник… хотя бы для кого-то.

Она достаточно долго просидела перед зеркалом, колдуя над прической и макияжем, и в итоге оставила все почти так же, как было. От волнения ладони вспотели и похолодели, а желудок завязался в морской узел. Хотелось в очередной раз наплевать на все и остаться дома, но напоминания о Химке заставляли брать себя в руки.

— Ты уверена, что мы не должны пойти с тобой? Ты ведь можешь написать нам адрес, когда приедешь туда, — нервно закусывая нижнюю губу, снова предложила Аринда.

До встречи с Корвином оставалось меньше получаса — он велел приходить к дверям в закрытое крыло ровно в восемь. Бертлисс тяжело выдохнула и, на секунду прикрыв глаза, покачала головой.

— Так будет правильней. Хотя бы с моей стороны.

— Ну, как знаешь…

Они просидели в тяжелом молчании еще какое-то время. В очередной раз кинув быстрый взгляд на свои наручные часы, некромаг поняла, что уже пора. Она поднялась с кресла под взволнованными взглядами подруг и спросила с натянутой улыбкой:

— Ну, как я выгляжу?

— Лучше любой арвиндражевки, — подбадривающе ответила Норфа.

— Все лорииэндовки выглядят лучше этих облезлых кошек! — фыркнула блондинка. — А наша Берта сегодня очаровательная милашка.

Конечно, они преувеличивали, но девушке все равно стало приятно. Повесив на плечо маленькую сумку на длинном тонком ремешке, Бертлисс еще раз посмотрела на свое отражение и собралась с духом.

— Я пошла.

— И во сколько нам тебя ждать? — обхватив себя руками, спросила Аринда.

— Не знаю, — честно ответила лорииэндовка, пытаясь скрыть свою нервозность за обуванием. — Но очень надеюсь, что уже через час я буду спать в своей постели.

Размечталась. Судя по кислым выражениям лиц подруг, они думали точно так же.

В это время в коридорах академии студентов было не так много, и впервые некромаг огорчилась подобному факту. Одиночество служило отличным помощником для самокопания. С каждым шагом волнение девушки лишь усиливалось, а под конец к нему подключился еще и страх. Бертлисс никогда не страдала от подобных чувств по отношению к арвиндражевцам, но сегодняшний случай был особым — это как оказаться в террариуме с ядовитыми змеями и понимать, что в кармане нет запасного антидота. Холодно и страшно.

Корвин стоял на положенном месте и копался в телефоне. Вместо привычной мантии на нем были надеты черные джинсы и такого же цвета футболка, смольные волосы лежали на голове в творческом беспорядке — лишь белые кроссовки выделялись на общем темном фоне. Как-то не очень по-праздничному…

Немного замявшись на повороте, Бертлисс направилась в его сторону. Правая рука непроизвольно сжала кожу сумки почти до скрипа. Почувствовав ее присутствие, парень поднял голову и смерил лорииэндовку тяжелым взглядом.

— Ты опоздала.

— Всего на минуту, — взглянув на наручные часы, заметила она. Корвин ничего не ответил и засунул телефон в карман брюк. — И… эм… с днем рождения.

На секунду Бертлисс показалось, что в его глазах блеснуло удивление, но арвиндражевец ответил все так же равнодушно:

— Ага. Пошли.

Он открыл тяжелые створчатые двери с помощью ключа (и откуда он у него?!) и пошел прямо по темному коридору, почти сливаясь с его чернотой. Лорииэндовке оставалось лишь молча топать следом, надеясь не упасть, споткнувшись обо что-нибудь на полу. Сложилось такое чувство, что в этой части замка было намного холоднее. Бертлисс обхватила руками голые плечи, покрывшиеся мурашками, и прибавила шаг, не желая отставать от своего сопровождающего. Что странно, с ним она чувствовала себя более спокойно — разве не должно было быть наоборот?

Корвин остановился у одной из дверей, и лорииэндовка с удивлением отметила, что уже видела ее прежде. Отсюда они вошли в замок в первый день своего пребывания.

— Мы выйдем через черный ход? Разве нам нужно на улицу?

— Скоро увидишь, — коротко ответил арвиндражевец, даже не посмотрев в ее сторону.

Странный он какой-то… Собственно, как и всегда.

Тем временем Корвин достал из заднего кармана ключ-карту и приложил ее к панели. Они вошли в узкий коридор, спустились по винтовой лестнице вниз и оказались в том же пыльном складе. Бертлисс слепо сощурилась, пытаясь привыкнуть к кромешной темноте, и вдруг почувствовала на своем запястье чужие пальцы. Руку будто прострелило током.

— Иди за мной и слушай меня внимательно, — негромко сказал парень.

Лорииэндовка заторможено кивнула, хотя в этом не было особой необходимости, и почувствовала, как Корвин тянет ее за собой. Не проще ли было применить световые руны?.. Или арвиндражевец и так хорошо видит в темноте?

— Я веду тебя туда не для того, чтобы навредить. Ты должна это понимать.

Подобное откровение неслабо удивило.

— А для чего? — осторожно спросила Бертлисс, чувствуя себя глупо. Можно ли было ему верить?

— Так надо, — очень конструктивно. — Просто знай, что ничего плохого с тобой не случится, если ты будешь все время ходить со мной.

Оу.

Стало неловко от мысли, что придется не отходить от Корвина ни на шаг. А она-то планировала забиться где-нибудь в уголке и дожидаться часа, когда можно будет уйти… Черт.

— И сколько мне придется там быть?

— Мы не уйдем, пока я сам этого не захочу.

Бертлисс даже не успела возразить, потому что арвиндражевец вдруг остановился. По едва различимым очертаниям лорииэндовка поняла, что перед ними очередная дверь — скорее всего, ведущая в подземные ходы. Корвин отпустил ее руку и принялся вырисовывать в воздухе странную руну, которая после завершения вспыхнула ярким белым отпечатком на деревянной поверхности двери и тут же потухла.

— Пойдем, — он вновь взял ее за запястье и, немного поколебавшись, открыл дверь.

От неожиданно-яркой вспышки света Бертлисс вздрогнула и зажмурилась, едва сдержавшись от того, чтобы спрятаться за спину Корвина. Уши сразу заложило от громкой музыки и миллионов голосов. Осторожно приоткрыв глаза, девушка с легким шоком осознала себя в полутемном помещении, битком набитом людьми. Они ходили, смеялись, лежали на диванах, пили что-то из пластиковых стаканчиков, танцевали и просто стояли, разговаривая друг с другом. Откуда-то с потолка мигали разноцветные огни, а в воздухе пахло чем-то терпким и пряным, и от этого «чего-то» тут же закружилась голова.