Иная реальность (СИ) - Сагайдачный Вадим - Страница 45

Выйдя на кухню, я сварил кофе и закурил. Настроение согласно стату опустилось до 37 %. Можно было бы, конечно, и принудительно его поднять, но я посчитал это неправильным. Такое нужно просто пережить. Нельзя жить лишь положительными эмоциями.

В памяти вновь и вновь всплывали образы отца. Его наставления, иногда нравоучения… К горлу то и дело подкатывал ком. Я спасался горячим кофе и сигаретой.

Докурив, я залпом допил кофе и вернулся в комнату. Нужно чем-то отвлечь себя от всех этих мыслей. Включил телевизор. На экране мелькали картинки какого-то боевика. Я принялся запрашивать у перстня инфу на мельтешащих актеров, но тот словно не слышал меня. Так работает это или нет?

Достав из столика глянцевый журнал, я принялся листать. Счастливые безупречные лица с белоснежными улыбками взирали на меня со страниц, как и прежде. Вновь я принялся запрашивать у перстня инфу, теперь на эти лица. И снова сплошное игнорирование меня с его стороны.

Неужели это был временный глюк?!

Кинувшись к шкафу, я вновь достал старый фотоальбом и открыл первую попавшуюся страницу. Попал на свадебные снимки родителей. Без просьб перстень выдал перед моими глазами окошко, где многочисленные гости ожили. Появились звуки застолья.

Это работает, что ли, только на старые фотографии?!

Я принялся судорожно листать старый альбом. Окошко не пропадало, менялись лишь картинки в нем согласно снимкам. Как только он закончился, я достал второй, куда складывал свои фотографии. И снова замельтешили в окошке картинки. Быстро пролистывая толстые страницы, я дошел до недавних фотографий, и окошко неожиданно потухло. Пролистал еще, все без толку – оно не появлялось.

Снова я вернулся на начало альбома. Стоило глазам увидеть старые фотографии, и окошко открылось.

Что это за фокусы? Почему идет изображение только со старых снимков?

Полистав еще немного, я понял, что перстень реагирует только на фотографии, сделанные с помощью пленки, и напрочь отказывается работать с новоявленной цифровой продукцией, распечатанной на принтере.

Как я помню, раньше фотографии делали при помощи разных химических реактивов, может, все дело в них? В состав входила куча компонентов, включая серебро, может быть, причина в нем? Перстень по-прежнему игнорировал мои размышления, отказываясь помочь и дать разъяснения этому явлению.

Найденная новая фишка хоть и работала с ограничениями, но существенно расширяла мои возможности. Голова забурлила мыслями по поводу применения новой возможности.

Глава 25

На часах еще не было восьми утра, а я уже стоял перед городским архивом, рассматривая в томном ожидании табличку с графиком работы. Так некстати сегодня был не приемный день, но я надеялся, что мне удастся договориться с работниками учреждения, и они пойдут мне навстречу.

Теребя пальцами перстень, я перебирал в голове способы, к которым можно будет прибегнуть для наилучшего восприятия моей просьбы. Жаль, что нельзя просто приказать, а нужно выискивать и корректировать характеристики, чтобы подтолкнуть человека к желаемому действию. Хотя нет, это перебор. Трудно себе представить наш мир, если бы это было возможно. Скорее всего, он напоминал бы огромную всемирную машину, состоящую из множества единиц биороботов.

К входу подошла немолодая женщина и следом вторая, совсем юная девушка. Вдвоем они стали отмыкать двери архива.

Согласно статам, должности обеих были равные – архивариусы, посему было все равно, к кому обращаться. Я больше склонялся обратиться к пожилой женщине, вроде как к более опытной, но девушка была симпатичной и больше к себе располагала. Можно было, как компромисс, обратиться к обеим, но я решил прибегнуть вначале к перстню и запросил у него уровень нравственности на обеих. У девушки он составил целых 86 %, а у ее опытной коллеги всего лишь 36 %. Выбор стал очевиден.

Как только двери были отворены, я попытался проследовать за ними.

– Молодой человек, архив сегодня закрыт! – вздернув брови, будто завизжала пожилая женщина.

– Я к Светлане, – сказал я, прочтя имя девушки в стате.

– Ко мне? А мы знакомы? – удивилась она.

– В некотором роде… Мы могли бы поговорить?

– Да… Проходите…

Идя по коридору, заполненному бумажными запахами, я будто очутился в библиотеке. Это был именно тот же самый запах.

Девушка остановилась у одной из дверей и открыла ее ключом. Мы вошли в небольшой кабинет, где стояли примкнутые друг к другу лицом два стола, а вокруг вдоль стен были разложены высокие стопки бумаг.

– Присаживайтесь, – предложила она и села за стол.

Единственный стул был приставлен к соседнему столу, на него я и присел.

– Слушаю вас, – проговорила она, а сама забегала по мне глазами.

В моей голове прозвучал ее голос:

«Кто же ты такой? Ни черта тебя не помню…»

– Я с небольшой… или большой просьбой… точно не могу сказать – вам решать. Я ищу своего предка, любую информацию о нем… – осторожно, чтобы не спугнуть, начал я.

– Ну… пишите запрос…

– Я все понимаю, но обстоятельства так складываются, что мне нужно срочно все узнать и так, чтобы это было наверняка. Вы же сами понимаете, запрос может попасть в руки какого-нибудь лентяя, который, чем искать, просто отпишется, что ничего не нашел.

– Хорошо, я попробую… Но, откуда мы знакомы?

– Простите, но честно говоря, мы не знакомы. Мне просто вас порекомендовали как хорошего, ответственного работника.

– Ответственного?! – расплылась она в улыбке. – Кто это такое насоветовал?

– Вы не волнуйтесь, я вам все компенсирую… – попытался я увести разговор от вымышленного посредника.

– Ой, я не знаю… Это как-то неудобно… Получается, как взятка за обычную услугу. Вы же просто можете написать заявление…

– Светлана, ну мне нужно быстро все это сделать. Выручайте…

– Как-то мне неудобно будет перед девочками…

– С меня конфеты, шампанское…

– Нет-нет-нет. Алкоголь ни в коем случае!

– Хорошо, тогда конфеты, плюшки и кофе с чаем.

– Это другое дело. Так на кого вам нужно? Фио, годы жизни, – сказала она и, достав из стола ручку с листом бумаги, приготовилась записывать.

– Точно не знаю… Знаю только, что он жил в деревне Лесной Луг и умер девятого ноября тысяча девятьсот семнадцатого года года. Звали его Демьян и больше ничего.

– И это все? – удивилась она.

– Еще, насколько мне известно, он был целителем или что-то в этом роде.

– Да-а-а, тогда с таким запросом вам точно бы отказали… – выронила она и, задумавшись, уставилась в свои записи. – Но вообще-то, я думаю, не все так плачевно. Деревня была небольшой, жителей немного… Думаю, я смогу вам помочь…

– Попробуйте отыскать хоть какую-нибудь фотографию этого человека. Это самое главное, – в надежде дополнил я.

– Попробую…

Покидая архив, я невольно усмехнулся – даже не пришлось прибегать к помощи перстня, сработало обычное человеческое отношение.

Следующим пунктом моего утреннего забега стал все тот же интернат для детей-инвалидов. Я ожидал, что на входе будет стоять охрана, но на деле, войдя внутрь, никого не встретил. Пройдя через холл, я устремился к лестнице и поднялся на второй этаж. Вокруг не было ни души, словно все вымерли. С верхнего этажа послышались шаги. Я не стал углубляться в коридор и решил подождать. По лестнице спускалась пожилая женщина в белом халате.

– Простите, а как найти кабинет директора?

– Так вот же он! – показала она на первую дверь по коридору.

– Спасибо… А где все? А то я хожу и никого…

– Так она сейчас в актовом зале ведет общую планерку…

Мне не пришлось долго ждать, спустя несколько минут с верхнего этажа послышался гул и топот. Масса работников интерната в белых халатах стала спускаться по лестнице и расходиться по просторам здания.

– Вы ко мне? – обратилась ко мне приятного вида женщина небольшого роста. В отличие от белесого персонала она была в темном строгом костюме.