Время проснуться дракону - Ганькова Анна - Страница 74

– Фу! Давай передохнем! – минут через десять такого пути, сказала Рива. И в изнеможении плюхнулась на кочку прямо там, где и шла.

Эль нагнала ее и уселась рядом, утирая рукавом блузки вспотевшее лицо. Ей, блузе то есть, было уже ничего не страшно – от ее кипенной белизны и крахмальной хрусткости после валянья по сырой траве ничегошеньки не осталось.

– А ты разглядела в храме половинчиков? Вот же, ведь, хорошенькие! – начала разговор отдышавшаяся Рива.

– А разве тот, что был с грозным оборотнем не чистокровный? – удивилась Эль.

– Что ты! У него глаза чернющие, как угольки!

Нет, не разглядела этого Эль.

– А большой оборотень, я думаю, совсем не грозный, а очень даже милый. А к своим, наверное, и добрый. Просто он крупный и Зверь сильно в нем чувствуется, – продолжала делиться своими впечатлениями Рива об увиденных путниках.

Но Эль поймала себя на мысли, что милости и доброты в громадном оборотне тоже не приметила.

– А второй оборотень, который после грозы пришел в храм – просто красавчик! И есть у меня подозрение на его счет, что он из тех самых, редких воронов! – не унималась Рива.

Ну, а этого товарища, Эль и не разглядывала. Девушка опять начала злиться на себя – она, похоже, кроме эльмерца с татуировкой, вообще, ничегошеньки не заметила!

– Слушай сестра, а ты человека, который был с ними, разглядела хорошо? – спросила она у Ривы.

– Так… не очень. Он же самый неприметный из них – человек и человек себе! – ответила та.

– У него на лице была татуировка эльмерской династии. Может это сам король Ричард? – задала Эль тот самый, почему-то сильно волнующий ее, вопрос.

– Сестра! Ты меня удивляешь! Совсем уже в пчелке себя плохо чувствовала? Ты что, не видела, как они все просто одеты? Да и путешествовали, похоже, всего впятером. Короли, знаешь ли, так не ездят! Да и потом вспомни – молодой Эльмерский король рыжеволосый, – при этих словах, Рива потрясла перед Эль свой растрепанной красно-сияющей косой. – Не такой, конечно, как мы, но все-таки. А этот парень темненький. Так что это, скорее всего, младший брат короля – вперед кортежа утрепал. Средний-то у них служитель Светлого и так запросто по горам шляться тоже не мог.

От этих простых и понятных доказательств, что виденный ими парень королем точно не является, Эль, прям даже, как-то воспряла. А на душе у нее при этом стало легко и спокойно. Вот только почему?

Отдохнув, девушки двинулись дальше.

Пока они, пыхтя, сопя и призывая в помощь Темного, преодолевают крутой подъем, думается, надо дать, кое какие пояснения – кем эти молодые волшебницы друг другу приходятся.

Сестрами, в прямом смысле этого понятия, они не были. И хотя себя они так и называли, но на самом деле Рива приходилась Эль племянницей и была дочерью ее старшей сестры. Родились они около двадцати зим назад с разницей в несколько дней, одна в Зачарованной Долине, а другая в маленьком приморском городке недалеко от Старого Эльмера. Они даже имя получили одно на двоих – Эльмерива. И имя то было славным, семейным и носила его когда-то их прародительница – Первая Странница Заступница.

Но по стечению обстоятельств, предписанной им Судьбы, росли и воспитывались они вместе, в Долине. И пусть сестрами в прямом понимании этого значения не являлись, но вот лучшими подругами были точно.

Наконец, выбиваясь из последних сил, девушки подобрались к «носатому» уступу. Теперь надо было забрать чуть-чуть вправо – и вот она, маленькая затененная полянка. А в глубине ее, невидимый для простого человеческого глаза, вход в пещеру.

Проход, скрытый магией и зарослями девичьего винограда, провел их вглубь горы – в небольшую полость. А там, на одной из стен, окруженная с двух сторон выбитыми рунами, темнела чуть колышущаяся поверхность. Коснувшись положенных рун и взявшись за руки, так как с силой магии у них после пчелиных эксцессов были проблемы, девушки стали произносить заклинание. Текучая поверхность нехотя задрожала и всколыхнулась, как гладь большой лужи, в которую бросили малюсенький камешек. Девушки не раздумывая, шагнули в нее. С их-то нынешними силенками долго тянуть нельзя – кто ж его знает, когда Око захлопнется.

Ступили они с одной стороны колышущегося марева, а вышли с другой, в почти такую же пещеру, только без глубокого лаза – напротив Ока виднелся выход сразу на улицу. Подобравшись к его краю, девушки осторожно выглянули.

Готовы-то они, конечно, были, что про их проделки узнают. Но, вот что бы их поджидали прямо здесь – возле выхода из пещеры Ока… к этому, оказывается, они были – ну, совсем не готовы!

– Мама! Бабушка Руит! – в один голос воскликнули они и отшатнулись назад.

Поляна перед выходом из пещеры была почти полностью укрыта от солнца раскидистыми ветвями огромного древнего дуба. У ствола его на каменной скамье сидела молодая женщина и спокойно вязала. Рядом с ней, свернувшись клубком, лежал здоровенный рыжий кот. А в траве у ног, развалившись на бочинах, еще двое – один полосатый с белой грудью, а второй трехцветный – и эти размерами со среднюю дворняжку.

Стоило девушкам выглянуть, как котищи подхватились и с громкими мявками понеслись к ним. Вот тебе и аккуратненько посмотрели!

Пришлось выходить…

Молодую женщину, что после кошачьих воплей тоже поднялась со скамьи и направилась к ним, вряд ли кто в здравом уме мог посчитать за маму и тем более за бабушку столь взрослых девиц. Но вот то, что они близкие родственницы – было бы понятно каждому.

У нее, так же как и у девушек, были приметные своей яркостью рыже-красные волосы. Правда убраны они были не в расхристанные косички, а в вполне аккуратный и женственный пучок на затылке. Невысоким ростом и хрупкостью сложения эта женщина тоже напоминала сестер. И лицом, белым, нежным и тонким. А еще более губами – нижней полной и мягкой и верхней, более узкой и резной.

Вот только выражения столь похожих лиц были совершенно разные. У женщины – строгое, суровое, но с явной затаившейся смешинкой. А у девиц, конечно же, испуганное и покаянное.

– Ма-ам! Бабу-уль! – в один слившийся блеющий голосок обратились девушки к ней.

Та, не слушая их, просто взялась за подбородок одной и посмотрела ей пристально в лицо. А потом проделала то же самое и со второй мордахой:

– Хороши! Ничего не скажешь! Ума-то что, нет совсем?! Хоть одного на двоих! Разве ж можно в вашем-то возрасте пчелами перекидываться? Не каждый умудренный опытом маг себе это позволяет! Я уж думала вы и Око-то сами не откроете!

Тем временем, не смотря на собственный строгий выговор, она заботливо подхватила девушек под руки и повела к скамье. А усадив, достала из-под нее оплетенную бутыль с холодной водой, вручила каждой по стакану и налила.

– Надеюсь, ты стихию свою не призывала? Хоть на это умишка-то хватило? – спросила она у Ривы.

Та только согласно промычала в стакан, взахлеб глотая воду.

Когда девушки напились, Руит им еще и капелек каких-то накапала. А потом велела подниматься и топать в деревню, на расправу к бабушке Норе. Девушки испуганно переглянулись, но делать-то нечего – обреченно повесив головы, направились, куда было велено. А ведь бабушка Нора это совсем не то, что бабушка Руит – тут дело одним выговором не обойдется.

Коты, полосатый и трехцветный, между тем терлись об ноги и зазывно заглядывали в глаза, просясь на руки.

– Кыш, парни! Они вас, таких кабанчиков, сейчас и от земли-то не оторвут. Неужели не чувствуете, что они совсем без сил? Тогда – медяшка вам цена, таким помощничкам! – пристыдила их Руит.

Коты все поняли и с понурым видом засеменили вперед по тропе.

Дорога до деревни была недлинной – только и пройти-то вдоль лысой скалы, которая содержала в себе и пещеру с Оком, и жилище Темного. Которое теперь, спустя тысячи зим от того времени что он жил в нем, почиталось обитателями Зачарованной Долины, как храм.

Обогнув скалу, тропа вывела маленькую процессию на край деревенской площади. Теперь, по правую руку от них располагалась все таже скала, которую они обходили, но здесь, выдаваясь уступом на площадь, она была облагорожена и резными колоннами обозначала вход в жилище Темного. А по левую руку – дом Главы Первого Рода, то есть бабушки Норы. Далее, по краю площади располагались такие же, как и их, еще шесть домов – круг этот и замыкающие.