Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Заболотская Мария - РПЛ 2 (СИ) РПЛ 2 (СИ)

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

РПЛ 2 (СИ) - Заболотская Мария - Страница 53


53
Изменить размер шрифта:

-Я и сам так думал, - ответил Хорвек, вздрогнув. – Но иные чувства творят чудеса.

-Чувства?

-Ненависть, - ответил он задумчиво. – При мысли о том, что тебе навредят, я испытал сильнейшую ненависть, и на мгновение мне показалось, что я вновь изменил свою природу. Ты зря думаешь, что я знаю обо всем на свете. Оказывается о такой ненависти я до сих пор не знал ничего… Спи, Йель. Завтра будет такой же тяжелый день, как и сегодня. Твой маленький приятель уже давно похрапывает.

Харль и вправду крепко спал, свернувшись в клубок. Спали и разбойники – только двое дозорных устало тянули какую-то песню, время от времени прерываясь на негромкий разговор. В моей душе не было ни мира, ни покоя – только страх и тоска, оттого сон, в который я провалилась, был тяжким, удушливым, точно при лихорадке.

Проснуться мне довелось после полуночи от странных звуков: негромкое рычание перемежалось хрипом. Хорвек подергивался, и я вначале решила, что его одолевает очередной приступ, но затем поняла, что все куда хуже: цепью от кандалов он душил кого-то, пробравшегося к нам в повозку.

-Тише, тише, - я узнала задыхающийся голос Глааса. – Прикончишь меня, и твоей девчонке конец.

Хорвек, видимо, ослабил хватку, потому что главарь, все еще сипя и хватая воздух, продолжил:

-Всех тебе не перебить, из моей смерти тебе не выгадать пользы. Я пришел сюда тайно и лучше бы никому не знать, что сейчас здесь происходит. Отпусти меня и поговорим мирно.

-Что тебе нужно? – бывший демон подался назад, видимо, отпустив мастера Глааса.

-Хотел кое-что проверить, - ответил старый разбойник, все еще тяжело дыша, но уже с обычной своей грубоватой насмешливостью. Мои глаза привыкли к темноте и я увидела, что в руке у Глааса красновато светится головешка из костра. Он поднес к ней что-то темное, и в нос мне ударило зловоние: паленый волос смешался с запахом падали.

-Мертвечина! – промолвил Глаас с недобрым удовлетворением, свойственным человеку, чьи самые худшие догадки подтвердились. – Так я и знал! Ирну давно уж покойник, а ты – темная тварь, забравшая его тело…

Я, проснувшись окончательно, сообразила что главарь успел срезать с головы Хорвека прядь волос, за которой и явился сюда среди ночи тайком от своих людей.

-Что молчишь, бес? – спросил с вызовом Глаас. – Разве я не самым верным способом определил, что ты украл тело покойника Ирну? Об том я лишний раз не болтаю, но мой дед был в услужении у Белой Ведьмы Юга, и рассказал мне немало о том, как распознать колдовскую опасность в человеке. Не раз мне пригождались его советы, но вот одержимого демоном я встретил впервые. Видать, совсем поганью был Ирну, раз ему не выпало полежать спокойно в могиле.

-Белая Ведьма Юга? – только и переспросил Хорвек.

-Да, она, - мастер Глаас негромко откашливался, растирая горло. – Слыхал о ней? Когда-то она сравнялась в силе с королями, да вот только недолго продлилось ее владычество, и магия не спасла ее от костра. Да что я с тобой говорю – вам, поганым бесам, положено лучше всех знать о Белой Ведьме. С вашим проклятым племенем она всегда водила дружбу. Что же делать с тобой, одержимый?..

Последние слова мастер Глаас произнес с неподдельной озабоченностью, и я поняла, что жадность в нем сейчас борется со страхом. Он мог убить Хорвека, объявив своим людям об истинной сущности того, кого они знали как Ирну-северянина. Но после этого пришлось бы прикончить и меня с Харлем – никто бы не поверил, что спутники дьявольского создания не тронуты бесовской или колдовской порчей. Вместо двух рабов и одного пленника, чья голова стоила полсотни золотых, старый разбойник получал трех покойников, которые представляли какую-либо ценность разве что в глазах голодной нечисти с пустошей. Даже голову Ирну не вышло бы прихватить с собой – слишком силен был ужас людей перед темным колдовством, которым, несомненно, был отмечен одержимый.

-Не в добрый час вы попались мне, - бормотал мастер Глаас. – Недаром духи накануне выли, как оглашенные… Ты ведь вскоре начнешь убивать – все одержимые убивают, словно взбесившись. Ну, говори, какой срок тебе отмерен? Не знаешь? Или не хочешь признаваться? Выдержат ли цепи?.. Но если я успею отдать тебя в руки палачу до того, как придет время безумия – никто не узнает, что ты не Ирну, мало кто умеет в наше время распознавать бесов…

Хорвек ничего не отвечал, спокойно ожидая, к какому же решению склонится старый разбойник. Тот кряхтел и ругался сквозь зубы, проклиная и людей, и демонов, и собственное невезение, но в итоге хлопнул себя руками по коленям и воскликнул:

-С нечистью Сольгерова поля который год уживаюсь, и с тобой, демон, совладаю. Ты, темная тварь, украл у меня голову Ирну, но я своей выгоды не упущу. Прирезать тебя я всегда успею, не так уж ты силен, раз позволил заковать себя. Ничего не меняется в нашем уговоре – я везу тебя в Ликандрик, и только попробуй выкинуть какой-нибудь фокус! Не жить тогда твоей девке!

-Я согласен, - ответил Хорвек все так же спокойно и мирно. – Мне все равно, куда и зачем ты меня везешь. Но с головы Йель не должен упасть даже волос, запомни это.

-Не в твоем положении грозить мне! – огрызнулся Глаас, однако в голове его послышались нотки неуверенности.

-Лучше тебе не проверять на деле, пусты ли мои угрозы или нет, - негромко ответил Хорвек, и, хоть глаза его на этот раз не загорелись красным огнем, Глаас невольно подался назад, натолкнувшись при этом спиной на какой-то мешок. Что-то упало, и шум привлек внимание дозорного – я услышала обрывки проклятий и недовольное кряхтение.

Мастер Глаас, разумеется, не желал, чтобы его застали рядом с пленниками, поэтому тоже выругался, завертевшись на месте. Но судьба решила выказать сегодня благоволение к старому разбойнику -да и к нам, его пленникам. Ночь прорезал многоголосый вой, переходящий в знакомый мне зловещий хохот: где-то неподалеку подавали голос псы-оборотни, вышедшие на ночную охоту.

-Это что еще за погань? – пробормотал Глаас, насторожившись. Должно быть, он обучился узнавать местную нечисть по песням, которые она заводила ночью, и этот мотив оказался ему незнаком.

Вой испугал лошадей, раздалось громкое ржание, топот – кони переступали с ноги на ногу, всхрапывали, били копытами по каменистой земле. Послышались недовольные возгласы разбуженных шумом разбойников, а еще спустя пару мгновений свою лепту в суматоху внесли и собаки, отзывавшиеся на вой далеких собратьев громким скулежом и рычанием.

-Неспокойной будет эта ночь, - мастер Глаас выглянул из повозки, выжидая случай, чтобы покинуть ее как можно незаметнее. – Что за твари решили сегодня к нам наведаться, а, проклятый? Не твои ли приятели?

-Вряд ли их можно так назвать, - ответил Хорвек, также внимательно прислушивавшийся.

-Отродье лживых бесов, - фыркнул старый разбойник, ничуть не поверивший своему пленнику. – Можешь не сомневаться, мои ребята подпалят шкуру твоим дружкам, а до того – славно продырявят ее. Тебе не уйти от меня, пока я не получу свое золото.

-Да, им вряд ли справиться с твоей шайкой, - спокойно согласился бывший демон. – Но, все же, прими один добрый совет от меня. Следи в оба за своей псарней. Те существа, что воют там, вдалеке – дальние родичи твоих собак, и имеют власть над любым из песьего племени.

-Эти псы не первый год с нами! – раздраженно бросил Глаас, выбираясь наружу. – Вернее любого человека!..

-Дело твое, - ответил Хорвек в обычной своей манере, то есть – с безразличием, и Глаас, еще раз выругавшись, громко приказал, теперь уже не таясь, чтобы мы тоже покинули повозку. Харль единственный изо всех продолжал крепко спать, и я вытащила его наружу, как тряпичную куклу, приговаривая: «Не бойся, не бойся, дружок!».

Вой, переполошивший и людей, и животных, приближался. Нас, пленников, оттеснили к почти затухшему костру, где нам не отсавалось ничего другого, как сесть на голую землю, сбившись в кучку. Люди Глааса, уже вооружившись, ждали атаки и по их умелым действиям было ясно, что это не первая подобная ночь в их жизни. Пустоши и впрямь были суровым местом, где выживали только те, кто знал толк не только в нападении, но и в защите. Я заметила, что Хорвек не отводит глаз от собак, беспокойно бегающих у повозок, и увидела, как он покрепче перехватывает цепь, словно готовясь вновь кого-то ею душить.