Осколки зеркала Вечности и тропы искателей (СИ) - Линтейг Алиса "Silent Song" - Страница 95

Собравшись с силами, Кристаленс снова вернулась к раненому, уже без страха коснулась его разгорячённого лица, ловко капнула алую, словно кровь, жидкость в помутившееся зелёные глаза. И стала просто ждать, крепко сжав руки в кулаки. И тревожилась при этом даже не столько за мужчину, далёкого, случайного, незнакомого, сколько за саму себя. Как будто взбесившийся энфир уже настиг её и вонзил в беззащитное тело нещадные когти.

Раненый резко дёрнулся, попытался подскочить, но, охваченный внезапной судорогой, плашмя упал наземь, не в силах даже пошевелиться. И вскоре затих, отдавшись собственной боли, медленно и спокойно.

Такие раны не могла исцелить даже эта микстура, на которую Кэт в последнее время возлагала немало надежд. Хотя в Дотрейесе она уже убеждалась её невсесильности.

— Отойди от моего брата! – неожиданно прозвучал холодный женский голос, и растерянную девушку отбросило в сторону. Она едва успела закупорить крышку заветного флакончика, иначе целебная микстура бы безжалостно пролилась на землю, смешавшись с ещё горячей кровью в едином красном цвете.

Приподнявшись, Кэт посмотрела в сторону, откуда, как она сразу поняла, некто запустил в неё отбрасывающее заклинание. И неожиданно что-то снова скрутило ее изнутри, цепкое, неприятное. Она узнала их, эти изящные черты лица аристократически-бледного цвета, блестящие чёрные волосы и удивительно холодные зеленые глаза. Сэварты — это были они. Дэвид Сэварт и незнакомая Кэт девушка, одетая в длинное строгое чёрное платье и такого же цвета мантию, чем-то напомнившую Кристаленс форму чёрной школы. Дэвид на этот раз был в костюме и мантии, не скрывающей его лица. Они присели около падшего брата и склонились над его изломанным, бездыханным телом.

— Эрен! Нет! Прошу, не покидай нас, пожалуйста, нет… — в отчаянии воскликнула незнакомка, начав лихорадочно трясти погибшего, словно пытаясь пробудить его от крепкого сна. Но он не вставал, он продолжал неподвижно лежать в луже собственной крови, рассматривая брата и сестру пустым, бессмысленным взглядом.

Тогда девушка всем телом сотрясалась от рыданий, она крепко схватилась за дрогнувшую руку Дэвида, ища у того поддержки. И он с какой-то тёплой, совсем не вяжущейся с его холодной внешностью семейной нежностью обнял ее и принялся успокаивающе поглаживать по голове.

— Эрен, зачем… О Эрен, — горестным полушёпотом проговорил Дэвид.

Но от созерцания столь странной для Кэт картины ее отвлёк очередной яростный рёв чудовища, пронзённого стремительным магическим лезвием. Только теперь он прозвучал несколько иначе, напоминал скорее не болезненный вой, а громогласный клич. Как будто зверь призывал помощь.

Кэт чуть повернула голову, напряжённо посмотрела вдаль — и внезапно с ужасом осознала, что оказалась права. Энфир действительно звал, причём далеко не одного помощника, а целую армию таких же отвратительных и озлобленных существ, жаждущих заживо разорвать очередную случайную жертву. Кэт. Скорее всего, первой жертвой окажется именно она, не способная даже полноценно постоять за себя.

— Эдмунд, осторожней! Там ещё энфир! — воскликнула Кэт, резким движением выставляя вперёд оружие Лоунт.

Саннорт ее явно услышал, однако ничего не ответил и даже не огляделся по сторонам, занятый отражением очередной безумной атаки раззадоренного противника. Кажется, как жертва он был все же ближе и именно к нему стремилась вся армия чудовищ, именно его мечтала искупать в мертвенно-солёной луже его собственной крови. А если бы погиб Эдмунд, Кэт бы просто не сумела вернуться из странствия. Пока не нашла бы какого-нибудь добросердечного мага, но совсем не факт, что она такового бы нашла.

Чудовища были совсем близко, один даже направился чётко к Кэт, брызгая клейкой слюной. Кристаленс в оцепенении замерла на месте. Ей очень захотелось применить хоть какое-то заклинание, но это было бы так же бессмысленно, как и исцеление Эрена Сэварта. Сейчас она должна была только вспоминать приёмы, которым ее успела немного научить ненавистная Летиция Лоунт.

Но внезапно в глаза Кэт ударил ослепительно-яркий белый свет, и она зажмурилась, не в силах его терпеть. На какой-то миг ей показалось, что он выжжет ей глаза, что навеки ослепит, оставив в мире пустого мрака и бессилия. Но нет — это был явно не слепящий и не убивающий свет, хотя и такой же белый, зловещий. Это сияние словно знаменовало собой рождение чего-то нового, гигантского, великого, способного навеки уничтожить всю существующую боль, разлив бескрайние океаны мира и надежды. Что-то доброе, живящее, спасительное и невероятно сильное чувствовалось в этих таинственных лучах, порождённых чьей-то необъяснимо мощной магией. Словно новое солнце родилось на этом унылом холме и даровало своё святое сияние всему миру, напитало его новыми силами для борьбы с ненасытным злом.

Магия Междумирья. Кэт была уверена, что это она, та самая великая высшая магия, о которой ей однажды поведал Эдмунд. И она защищала путников, буквально сметая на своём пути гигантских озлобленных тварей и, словно беззащитные пушинки, закручивая их в стремительном белом вихре.

Когда великая буря внезапно утихла и таинственный свет погас, растворившись в пространстве, Кэт осмелилась открыть глаза. Всю ее охватило полное непонимание происходящего. Она глубоко задумалась, кто мог сотворить такие поистине высшие чары, кто сумел одним ударом смести целую армию сильных чудовищ. Это было явно мощнее магии альфора и способностей современных Сэвартов. Отгадка крылась в чем-то совсем другом, таком странном, необъяснимом…

Эдмунда, в свою очередь, междумирная волна настигла в момент, когда он ещё раз вонзил меч в порядком истерзанное тело чудовища, надеясь окончательно сразить его этим ловким ударом. Но бешеный болезненный вой сменился тихим шелестом, а сверкающий меч, прошедший сквозь грузное мохнатое тело, ослепительно вспыхнул, будто вмиг впитав в себя все существующее небесное сияние. И Эдмунд сам словно стал частью этого великого белого пламени, его святым творцом, внезапно пришедшим на измученную землю, чтобы спасти ее от конца сущего. Кем-то, гораздо более высоким, чем простой маг, кем-то поистине всевластным и непостижимым разуму простых смертных.

Но как только сияние погасло, Саннорт снова ощутил себя лишь простым юношей с необычными способностями. Не божество, не всевластная сущность и даже не мастер магии — всего лишь обычный молодой волшебник, сжимающий в напряжённой ладони окровавленное древнее сокровище. Вор, посягнувший на артефакт священной Эвелии.

А перед ним стояла такая же молодая колдунья, все ещё вытянув вперёд правую руку с изумрудным браслетом на хрупком запястье. Раньше они нормально виделись только один раз, во время битвы во льдах, — дуэль в чёрной школе не в счёт — но тогда даже не встретились взглядами. А сейчас она замерла прямо напротив него и словно пронизывала его своими холодными зелеными глазами. Селена Сэварт.

Восторженное благоговение, вызванное столь невиданной мощью, сразу же испарилось, как только Саннорт ощутил на себе леденящий взгляд обладательницы браслета. На какой-то миг ему показалось, будто она жаждет испить всего его изнутри, растерзать на части, оставив лишь сухое, безжизненное тело, что с приглушённым грохотом упадёт на окровавленную землю и исчезнет так же, как поверженные тела чудовищ. Но пока она не планировала убивать, а всего лишь смотрела, внимательно смотрела на Эдмунда и легендарное сокровище.

И Саннорта неожиданно озарило, что могло породить междумирную силу. Меч и браслет — два великих творения древнейших семейств, наполненных высшей магией. Селена произнесла заклинание, от которого две силы соединились и с легкостью выжгли чудовищ в пламени междумирной мощи.

И в голову Эдмунда пришла нелепая идея — им нужно… познакомиться. Да, сделать первый шаг, что потом бы привёл к плодотворному сотрудничеству. У неё был браслет, у него — меч, а ведь известно, что вместе эти сокровища могли уничтожить зеркало. Пора начать, сказать ей хоть слово…